– Оно собирается уничтожить нас всех? – ужаснулся кто-то.
– Вовсе нет, но вам, наверное, придется привыкнуть к оранжевым пятнам на вашем теле, – доктор улыбнулась. – Этот синдром дает воспаление кожи и обесцвечивание меланина. Возможно постоянное, но совсем не опасное.
– Но мой Аркадий умер! – возразила пожилая женщина.
– У Аркадия уже наблюдались рубцы в легочной ткани, и он был особенно уязвим. Синдром «оранжевого пятна» так же серьезен, как, например, пневмония. И так же поддается лечению. Все, что нам нужно, это широкий спектр противоамебных препаратов. У меня есть несколько упаковок в аптечке, но на все население их не хватит.
– Да, но мы не можем просто сбегать в местную аптеку и прикупить их по рецепту, – зароптали несколько голосов.
Человек по имени Брансон Робертс, один из новых членов колонии, поднялся, привлекая к себе всеобщее внимание.
– Я могу, – уверенно заявил он. Робертс был долговязым, с ровной светлой кожей и большими мозолистыми ладонями; волосы его напоминали серебристый пушок одуванчика.
Этот человек прибыл на маленьком торговом судне. Блеск новой никелировки выдавал смену имени корабля и его серийного номера. Либо Робертс угнал корабль, либо от кого-то скрывался.
Колонисты Кренны принимали любого, у кого был в собственности корабль, и кто, соответственно, мог совершить нелегальный рейс и добыть товары для черного рынка.
– На моем корабле еще хватит горючего на пару продолжительных рейсов, тем более что слишком далеко я и не собираюсь лететь, – он сунул руки в карманы комбинезона. Его легкая усмешка была подкупающей. – У меня есть связи в обход Ганзы.
«Конечно, ты можешь!» – подумал Давлин.
Через два дня медики Кренны вылечили пять самых тяжелых случаев синдрома «оранжевого пятна». Давлин работал над системой фильтров, предусматривая дополнительную защиту, чтобы перекрыть амебам доступ к хранилищу питьевой воды. Увидев выздоровление своих товарищей, народ успокоился.
Брансон Робертс крутился среди поселенцев, составляя «закупочный лист»: так он мог рассчитывать на полную загрузку в дополнение к необходимым антиамебным препаратам. Если уж он собирался использовать свой остаток звездолетного горючего, желательно было сделать пробег выгодным, или даже полностью окупить весь тур.
Не так далеко был самый закрытый мир Ганзы, где обслуживали богатых туристов.
– На Реллекере изнеженным гостям не позволяют большего, чем заноза, – сказал Робертс. – Уровень их медицинского обеспечения известен всем.
Давлин со списком запчастей, необходимых для насосной и фильтрующей станций, встретил Брансона в маленьком космопорте. Теоретически, ему следовало воспользоваться оказией и отправить отчет президенту Венсесласу, но шпион не горел желанием привлекать к себе внимание Ганзы. Ему нравилось здесь, на Кренне, он уже сам почти поверил в легенду об обыкновенном колонисте, сочиненную для прикрытия. С глаз долой – из сердца вон… во всяком случае, он хотел в это верить.
Илдиране назвали Кренну «миром звуков». Серебряные родники, падающие вниз каскадами воды. Семена местных трав здесь издавали гремящий звук, как крохотные маракасы, когда ветер тревожил их. Насекомые, жужжащие и басовито гудящие днем и ночью, создавали прелестный музыкальный фон. Низкие холмы покрывал лес с колючими зарослями свирельных деревьев. Когда дерево умирало, с него сходила мягкая кора и оставалась пустотелая трубка. Местные насекомые прогрызали в ней ходы и даже легчайший ветерок заставлял дерево звучать словно флейту.
Это было очаровательное место, гораздо лучшее, чем многие другие в жизни шпиона.
Робертс еще не ступил на борт своего корабля, как вдруг прозвучал резкий сигнал тревоги, он означал, что какой-то корабль вошел в атмосферу. Робертс обеспокоенно оглянулся:
– Кто мог сюда прилететь? – вырвалось у него.
Один из сменных городских наблюдателей радостно выкрикнул из дозорной башни:
– Это почтовый гонец! – Затем, еще громче. – Почта пришла!
Почтовый гонец был маленьким, быстрым корабликом с встроенной автоматикой, чуть побольше обыкновенного спутника. Во время эмбарго такие посланцы были единственным способом обмена информацией между планетами, на которых не было зеленых священников для телепатической связи. Они также делали подробные снимки известных Ганзе поселений.
Робертс выхватил список из рук Давлина и птицей взлетел по трапу на борт корабля.
– Иди, читай свою почту. Я вернусь сразу, как закуплюсь, – бросил он второпях. – Между прочим, если совсем погано будет: я слышал, что куриный супчик творит чудеса.
Робертс взлетел, даже не завершив стандартной предполетной проверки, – и, вероятно, прежде чем почтовый гонец смог опознать его. Торговый корабль пронесся в небе за считанные секунды до прибытия почтового гонца. Постовой спутник начал перенос доставленных файлов и сообщений в базу данных Креннской сети: письма от родственников, деловые отчеты, новости, копии концертных видеозаписей и оцифрованных романов.
Не было материала, который не доставил бы поселенцам радость от воспоминания о доме; Давлин нашел странным, что Ганза послала столь маловажную миссию сюда, на далекую Кренну. Он знал, что каждое действие Бэзила имеет причину. И шпиону было крайне любопытно, чего опасался Брансон Робертс.
Хотя у него не осталось родных или близких друзей, Давлин не удивился, обнаружив среди полученных писем сообщение и для себя. Записка от «брата» Саула читалась, как обыкновеннейшая история удачная женитьба, смерть старой родственницы, напряженный семейный бизнес. Но, забрав послание домой, он декодировал текст и узнал о своем новом задании от Бэзила Венсесласа.
Сердце его, конечно, затосковало, но Давлин и раньше знал, что мирное существование на Кренне неминуемо должно было подойти к концу. В который раз ему предстоит стать официальным исследователем и задействовать свои экзосоциологические умения для разрешения загадки. Довольно скоро за ним прибудет корабль и заберет в мертвый мир Кликиссов, где шпиону приказано выяснить, что случилось с пропавшей археологической экспедицией.
Люди Кренны больше никогда не увидят Давлина Лотца.
Без сомнения, это была бы самая грандиозная история. Антон Коликос задался целью создать лучшую из написанных биографий его прославленных родителей, при этом ничего особенно-то приукрашивая.
Маргарет и Луис Коликосы раскрывали тайны погибших цивилизаций, погребенные под слоем тысячелетий, – иконописные герои, и их история могла выдержать испытание временем. Однако, его родители потребовали бы полной биографической достоверности, даже если рассказ стал от этого менее живописным.
Антон сидел за рабочим столом в университетском кабинете на Земле. Золотой солнечный свет лился через проемы окон, бродил по глянцу фотоснимков, сделанных еще в его детстве, пятнами ложился на разрозненные листы черновиков статей и публикаций в журналах.