Пока солдаты EDF покидали крейсер, рабочие в одинаковой униформе вывозили груз на погрузочных машинах. Техники торопились прибрать кубрики и каюты, пополнить запасы провизии, воды и воздуха для скорейшего отправления обратно в космос.

В этом коловращении Эстарра чувствовала себя неуютно. Она никогда в жизни не видела так много домов. Небоскребы и башни, склады и обзорные вышки космопорта стояли, словно искусственный лес из металла, камня и полупрозрачного пластика. Высоки были яркие бирюзовые небеса. Эстарра изумленно оглядывалась вокруг, в голове звенело от восторга.

– О, вот и Бэзил, – Сарайн махнула в сторону военного транспорта, с жужжанием едущего к ним через поле, и тихо добавила: – Помни, какие слова ты должна произнести!

– Я думала, это неофициальный визит? – Эстарра нервно вздернула бровь. – Если никто нас не видит и все это не считается, тогда почему так важно правильно говорить?

– Считай, что это разминка, Эстарра. У тебя их было не слишком много.

Президент Венсеслас встретил их у раскрытого люка VIP-выхода, на его моложавом лице читались опыт и мудрость. Эстарра не помнила, сколько ему на самом деле лет, но догадывалась, что он регулярно проходит курс оздоравливающих кожу процедур.

– Добро пожаловать, Эстарра! – протянул руку Бэзил. – Мы виделись на Тероке во время коронации вашего брата, но у нас не было возможности поближе узнать друг друга.

– Для моей сестры большая честь посетить Землю, сэр! – сказала Сарайн.

Эстарра выдавила из себя самую любезную улыбку, на какую только была способна. Это был ее первый опыт дипломатического вранья и уж теперь-то, к несчастью, не последний.

Желая как можно скорее покончить с обязательной программой, Эстарра протянула Бэзилу горшочек с пушистым побегом, который она привезла в качестве официального подарка:

– Этот росток я хочу преподнести вам как президенту Земной Ганзейской Лиги и пожелать, чтобы он рос и процветал, как сама Ганзейская Лига.

Эстарра сама предложила вручить самый значительный подарок именно президенту, а не королю, таким образом указав на действительное распределение власти в Ганзе.

– Что ж, благодарю вас, Эстарра! – сказал Бэзил, но не взял подарок, а жестом указал на него двум светловолосым адъютантам, и те приняли горшочек из рук девушки.

Венсеслас покровительственно улыбнулся ей, как ребенку, и вымолвил:

– Поедемте смотреть на короля Петера! Я уверен, вам не терпится на него взглянуть!

Хотя Эстарра должна была провести с Петером остаток жизни, ее предупредили, что им никогда не позволят действительно познакомиться. Первое свидание предусматривало официальный обед в оранжерее под стеклянным куполом в одной из частей Дворца Шепота. Слуги наперебой предлагали девушке роскошные лакомства, но она была не голодна.

Король сидел на дальнем конце стола, блистающего полировкой, в красивой и удобной серо-голубой форме, которая, по мнению Эстарры, символизировала не лучшие времена Ганзы. Рядом с ним, в качестве личного советника, стоял компи-учитель старой модели. Бэзил Венсеслас занял место в углу.

Придворные громко беседовали между собой, Эстарра чувствовала себя в сетях их разговоров, как птица в силке. Казалось, этот вроде бы случайный прием был нарочно устроен, чтобы не дать ей и Петеру ни единого шанса сказать друг другу что-то кроме формальных любезностей.

Эстарра вынуждена была признать, что король действительно красив. Она не раз видела его в выпусках новостей, и он казался ей воспитанным человеком. Король обладал неповторимой притягательностью: светловолосый, с чистыми голубыми глазами и аристократически тонкими чертами лица, но все его речи на публичных выступлениях звучали как по писаному, то есть заученно.

Теперь, когда Эстарра сидела напротив Петера, они украдкой поглядывали друг на друга, пытаясь прочесть мысли друг друга. Король рассматривал и оценивал девушку, пока она разглядывала и оценивала его. Интересно, был ли Петер введен в заблуждение относительно нее или был более осторожен и недоверчив, чем Эстарра?

Ее скованность стала потихоньку уходить, когда девушка испытала сочувствие к молодому королю и поняла их общую проблему, сейчас они оба оказались марионетками в руках высших сил. Если Эстарра и Петер будут настроены друг против друга, их брак окажется самым нерадостным браком на свете. Когда их глаза встретились, Эстарра одарила короля мягкой улыбкой. Это приятно удивило его, и Петер улыбнулся в ответ.

Президент и Сарайн подняли тонкие чашки с огненным коричным чаем, якобы самым любимым напитком короля, хотя ему это зелье доставляло не больше радости, чем Эстарре.

– За королевскую чету! – провозгласил президент Венсеслас. – За то, чтобы союз их сердец сделал Ганзу еще сильнее.

– За королевскую чету! – эхом откликнулась Сарайн.

Эстарра и Петер подняли свои чашки и безмолвно переглянулись, потому что заговорить друг с другом они не могли.

69. ГЕНЕРАЛ КУРТ ЛАНЬЯН

Генерал Ланьян принимал прибывших на Марс зеленых священников-добровольцев с таким энтузиазмом, словно ему дали позабавиться с новым оружием.

Он ожидал в большом зале собраний, пока маленькие транспортные челноки пришвартуются. Генерал ходил из угла в угол, ему не терпелось самому увидеть, оправдает ли возложенные на нее надежды долгожданная связь.

Наконец зеленые священники вышли, растерянно оглядываясь, – девятнадцать мужчин и женщин разные по годам и по облику. Но у всех священников была гладкая зеленая кожа, более темная там, где на нее падали тени, и безволосая голова. Каждый священник нес растение – тонкое деревце не больше метра высотой с перистой плакучей листвой.

Татуировки на лицах и руках священников обозначали ранг и специализацию в их загадочной религии. Привыкнув к теплому влажному климату Терока, они оделись легко и, видимо, успели пожалеть об этом здесь, в холодном красном мире. Ланьян собирался выдать добровольцам форму регулярных войск EDF, тем самым обозначив их вступление в военную жизнь.

Терокцы не удостоили вниманием развешанные на стене приказы. Они заполняли комнату в беспорядке, не чинясь и не обнаруживая никакой иерархии. Это следовало поменять, но не сразу – не стоит нажимать слишком жестко.

Зеленые священники редко соглашались сотрудничать с EDF, и Ланьян был не в силах требовать от них чинопочитания. Оскорбившись, они могли запросто развернуться и уехать домой. Но они работали на Земные Оборонительные Силы, и на них возлагали определенные надежды…

Один зеленый священник с ужасным шрамом на бедре дохромал до окна и уставился на пейзаж всех оттенков ржавчины. Серьезная травма ноги могла помешать в бою, но генерал не позволил бы этим добровольцам участвовать в драке. Ему следовало думать о них, как о ценных приборах, средствах связи, передатчиках в форме человека.

Священник со шрамом поднял свои большие глаза к оливковому марсианскому небу.