– А скоро эта операция начнется?
– С часа на час ожидаем сигнала. Потому и от телевизора не отходим.
Однако следующий день принес дурные вести. Ларри, собиравшийся заглянуть на катер с целью забрать кое-какие личные вещи нелегалов, вернулся с пустыми руками.
По его словам, причал был оцеплен полицией, а целая армия экспертов разбирала «Кудеяр» буквально на кусочки. В отдельные пакетики складывалась даже грязь, набившаяся в щели палубы. Каждый клочок использованной туалетной бумаги просвечивали особой лампой. Вот уроды!
Шухер докатился и до города. По улицам шастали патрули на бронетехнике, а возле каждого мало-мальски значимого объекта появилась дополнительная охрана. Вертолетов в воздухе было больше, чем ворон.
Вскоре диктор телевизионных новостей постным голосом сообщил, что в городе объявился опасный международный преступник Демьян Репьев, он же Джек Джексон, несколько месяцев назад объявленный в федеральный розыск.
Потом последовали комментарии, интервью и рассказы очевидцев. Замелькали фотографии той самой сухопарой полисменки, которую едва не описал зловредный Репьев. Именно ей удалось обнаружить отпечатки пальцев знаменитого террориста. И где бы вы думали – на стекле пустой бутылки из-под бурбона. Недаром, видно, говорят, что все зло на земле – от женщин.
Выходить на улицу стало опасно, и троица забаррикадировалась в главной квартире, где был смонтирован пульт управления. Остальные комплекты «Кондыря» должны были управляться дистанционно.
В томительном ожидании прошли сутки. По телевизору показывали катер, снятый в самых разных ракурсах, и портрет Репьева, уже отретушированный. Заодно всплыли имена его соучастников – Митюхи Дутикова и Ларри Гилмора. Цена за каждого из нелегалов удвоилась, хотя никакой конкретной причины для этого пока не было. Заехать на побывку в Сент-Луис – это ведь еще не преступление.
Вскоре стал досаждать голод. Ларри порывался сходить за продуктами, но его не отпускали – еще сбежит. В конце концов, когда кишки нелегалов заиграли не то что марш, а едва ли не реквием, ему позволили созвониться с подругой, имевшей безупречную репутацию борца за попранные права афроамериканцев (основными из которых в ее понимании была сексуальная свобода и возможность безнаказанно употреблять наркотики). Подруга явилась с полной сумкой ширева, марафета, плана, презервативов, вибраторов, искусственных вагин и фаллоимитаторов. Сверху все это богатство прикрывала черствая пицца – одна на всех.
Звали чернокожую активистку предельно кратко – Зо. Ларри в сравнении с ней казался либералом, гуманистом и пуританином.
На грозный аппарат, слепо уставившийся в зашторенное окно, Зо не обратила никакого внимания. Если ее что и удивило, так это отсутствие у Репьева и Дутикова следов обрезания. Ей почему-то мыслилось, что казаки сродни мусульманам.
Ночь, начавшаяся как празднество разнузданной плоти, закончилась кошмаром. Как ни старались мужчины, а удовлетворить Зо не смогли, только зря распалили. В итоге ее просто выставили за дверь, что, как вскоре выяснилось, стало роковой, хотя и извинительной, ошибкой нелегалов.
Лишь после этого приступили к дегустации пиццы.
До полудня все дрыхли, как убитые, и едва не проспали экстренное сообщение, из которого следовало, что некая весьма разветвленная и влиятельная террористическая организация, базирующаяся в ряде регионов Европы, Азии и Африки, потребовала от стран так называемого свободного мира контрибуцию в размере ста миллиардов долларов золотом и драгоценными камнями.
В случае невыполнения этого абсурдного требования крупнейшим городам Старого и Нового Света грозило уничтожение. В доказательство серьезности своих намерений террористы собирались провести превентивную акцию, назначенную на тринадцать часов нынешнего дня. Объект, избранный для этого, не упоминался.
Глянув на ручной хронометр, Репьев сказал:
– Вот и пришла наша пора. Митяй, включай нагрузку. Докладывай о готовности каждую минуту. Отсчет пошел.
Дутиков поднял стальные жалюзи (в комнату сразу хлынул поток слепящего солнечного света) и уселся за пульт. Комариное гудение «Кондыря» сразу перешло в шмелиное.
– Готовность девять минут, – сообщил он. – Все нормально.
В тот же момент запиликал телефон, молчавший все эти дни. Звонила Зо. Голос ее был тверд как никогда. Девушка сразу призналась, что схвачена федеральными агентами, преследовавшими ее еще за прошлые дела. Находясь под влиянием аффекта, стресса, неудовлетворенной страсти и наркотиков, она во всем призналась. Конспиративная квартира провалена, здание окружено, но она призывает друзей не сдаваться и до конца исполнить свой долг. Смерть белым угнетателям! Дальнейшее было неразборчиво – ей, очевидно, зажали рот.
– Натрахались, – сказал Репьев, раскладывая по всей квартире готовое к бою оружие. – Хоть перед смертью будет что вспомнить.
– А мне не понравилось, – сообщил Дутиков. – Не баба, а трубочист какой-то. У нас дьяволиц на иконах такими рисуют… Восемь минут. Все нормально.
Тем временем телефонную трубку взял мэр Сент-Луиса, избранный на этот хлопотливый пост всего месяц назад и сейчас, наверное, проклинавший себя за опрометчивость.
Говорил он не по делу, а только старался заморочить Ларри голову. Наверное, тянул время.
– Семь минут. Все нормально, – как ни в чем ни бывало доложил Дутиков.
Мэр еще не закончил свое словоблудие, как в дверь дружно ударили молоты штурмовой группы. Но не тут-то было! Фирма «Врата рая» работала с гарантией.
– Шесть минут. Все нормально. Есть пятьдесят процентов мощности.
Все оконные стекла разом вылетели, словно на них дунул сам бог ветров Борей. Чудо, что никого из нелегалов не посекло осколками.
К окну спустились на веревках люди в черных масках, в черных комбинезонах и в черных бронежилетах – не дай бог, если такие во сне привидятся. В квартиру полетели гранаты с нервно-паралитическим газом.
– Пять минут. Все нормально, – вследствие того, что лицо Дутикова, по примеру других нелегалов, прикрывала кислородная маска, голос его сделался глухим.
Репьев полоснул из автомата, снаряженного специальными бронебойными пулями – сначала слева направо, а потом справа налево. Полицейские повисли на своих веревках в неестественных позах, словно паяцы, хозяева которых отлучились перекусить.
– Четыре минуты. Все нормально.
Патрульный вертолет, скрывавшийся в провале соседней улицы, всплыл над крышей противоположного здания (в кабине блеснул прицел снайперской винтовки), но тут же получил в двигатель самонаводящуюся ракету «земля—воздух».
Работающий на полных оборотах винт стремился вверх, а разваливающийся на части корпус – вниз. Это противоречие естественным путем разрешил взрыв топливных баков. Репьев быстро опустил жалюзи, дабы шальные осколки не повредили «Кондырь».