— Налог на время? — Барт оторопел. Никогда прежде в бессчетных путешествиях по Бандиагаре ему не приходилось слышать ничего подобного. — Этумару, что это за налог?
— Макс, ты что, не видишь, он чокнутый, — зло шепнул Адам.
— Заткнись! — так же зло бросил Барт.
Едва заметная усмешка тронула уголки губ старого догона.
— Вы ведь хотите увидеть кристалл. — Этумару не спрашивал. Утверждал. — В нем — не только то, что ты ищешь, — хогон снова в упор исподлобья взглянул на чеченца. — В кристалле — души моего народа. Все время и вся энергия, отведенная догонам на Земле. Первопредки надеялись на лучшее, на то, что Земля поймет свое предназначение, и все свершится. Но самые мудрые предполагали, что возможен сбой. Вестники могут прийти только тогда, когда земля готова. Но они не идут. Потому что вы не готовы.
— К чему? — ошарашенно спросил Барт.
— К тому, чтобы принять знание. Мы тянули, сколько могли…
— Так ваш налог на время…
— Это попытка задержать развитие событий и помочь Земле. Каждый догон, включая младенцев и стариков, платил его с удовольствием. Ибо в нем — залог будущего Земли. Каждый из моего народа отдавал кусочек своего земного времени, наполняя резервы кристалла. Вот почему мы живем так мало. Но эти резервы израсходовались гораздо быстрее, чем собирались. И больше времени у нас нет.
— Что это означает?
— Только то, что наш срок приближается. Остались не годы — дни. Если вестники не появятся, догоны уйдут. Вознесутся домой в пламени великого огня. Но наша миссия останется невыполненной.
— Что за миссия, Этумару?
— Разве твой друг тебе не сказал? Идите. Придете, когда дважды уснет луна.
* * *
Ольга сидела на камне, торчащем из скоса между машиной и дорогой, не замечая ни холода, ни дождя. Ветер гнал по низкому небу черные лохмотья туч, и эти тучи, рваные, грязные, зловещие, были единственным, на чем концентрировалось внимание девушки. Ситуация, в которой она оказалась, представлялась не просто сложной — безвыходной. Она много слышала о дорожном шоферском братстве, о том, что помощь на трассе — закон для любого водителя, и вот…
Почему ей никто не помог? Не захотел помочь? Почему они бросили ее тут одну? На эти вопросы ответов не существовало.
Славина тяжело поднялась с мокрого камня и спустилась к «пассату». Еще раз обошла автомобиль со всех сторон. Крутнула заднее колесо, висевшее в воздухе.
Может, лечь на дорогу? И не вставать, пока кто-нибудь не остановится? Или попросить, чтобы ее довезли до ближайшего поселка, и вернуться уже с помощью? А где этот ближайший поселок? Ведь она даже не знает, в каком именно месте так ловко припарковалась!
Девушка опустилась на корточки и привалилась лбом к дверце машины.
— Дитя мое! Что случилось?
Голос, очень приятный и очень встревоженный, возник прямо из холодного воздуха, из мокрой противной взвеси, из черных ошметков туч, цепляющихся за крышу «фольксвагена». Голос был нездешним и невзаправдашним. Поэтому Ольга даже не повернула головы, приняв мелодичные сочетания звуков за очередную галлюцинацию.
— Дитя мое, — голос озаботился еще больше, — ты можешь говорить? Тебе плохо?
Звуки, которые послышались следом, вряд ли могли быть порождением больного мозга — явный скрип мокрой гальки под чьими-то ногами, легкое вибрирование корпуса автомобиля, о который, видно, оперлась чья-то рука.
— Господи, спаси и помилуй, да ты хоть жива?
Обладатель чудесного голоса опустился рядом с ней у «пассата», осторожно положил ладонь на Ольгин затылок.
— Жива, слава Богу! А замерзла-то как! И мокрющая вся, и дрожишь как цуцик… Ну-ка, вставай! Сможешь?
Девушка кивнула и тяжело повернула голову. Прямо перед ней — глаза в глаза — сидел странный человек. Из-под круглой черной шапочки, усеянной дождевой пылью, на Славину смотрели большие карие глаза под кустистыми седыми бровями. Глаза были яркими, горячими и очень внимательными. И излучали невероятно добрый свет. Как два солнышка. Ольге показалось, что она просто почувствовала близкое тепло, согревающее ее лицо… Под глазами румянились совсем не старческие упругие скулы, а ниже по лицу до самых согнутых колен стекала седая окладистая борода. Длинные волосы, ниспадавшие из-под странной шапочки, тоже были совершенно седыми.
— Ну, что с тобой стряслось? С дороги улетела? Бывает. Жива, слава Богу, а машина — железо, ее починить можно. Ну-ка, вставай, нечего на земле сидеть. А чего раздета совсем?
Незнакомец легко поднялся, увлекая за собой Ольгу, быстро стянул с себя черную длиннополую куртку, набросил на девушку, укутывая.
— Пошли. Идти-то сможешь?
— К-куда? — отчаянно клацая зубами, спросила Славина. — З-зачем?
— Как куда? — улыбнулся старик. — Греться и помощь искать. Машину-то надо вытаскивать? Или тут насовсем оставим? Пушок, — обернулся он куда-то в сторону, — пошли!
Девушка повела глазами за его взглядом и увидела странное создание: совершенно лысая, лопоухая кошка с огромными янтарными глазами, долгоногая, седая, как борода хозяина, с невероятно длинным, тоже совершенно безволосым хвостом, загибающимся на конце в упругую круглую петлю.
— Вот он, твой спаситель, — ласково улыбнулся незнакомец. — Пушок, иди ко мне, домой пойдем.
Лысый Пушок чуть помедлил, потом подобрался, словно сжимаясь в пружину, прижал к голове уши, сложив их в правильный треугольник, и сиганул прямо с места вертикально вверх. Ольга не успела проследить стремительный полет удивительного существа и вдруг обнаружила его сидящим на плече хозяина.
— Лезь под бороду, а то замерзнешь! — Старик заботливо прикрыл кота пышным седым опахалом. — Ну, пошли, — подтолкнул он изумленную Ольгу. — Вещички-то, какие есть? Забрать надо от греха…
Всю дорогу незнакомец забавлял Ольгу рассказами по чудесную кошку. Вернее, кота. Оказалось, что это очень редкая порода, египетский сфинкс, которой природой предназначено быть именно лысой, удивительно умная и верная. Именно Пушок заставил отца Павла, так представился незнакомец, выйти из дома в такую непогодь, потому что больше часа стоял у двери, царапая ее когтями и истошно мяукая. И он же, Пушок, всю дорогу бежал впереди, показывая путь. Пока они не дошли до машины.
— Вот и говори потом, что кошки неразумны, — подытожил свой рассказ старец. — Если б не он, сколько б ты там под дождем еще куковала?
Снова кошка, — мелькнула у Ольги в голове залетная мысль. Однако додумать ее она не успела, потому как отец Павел радостно провозгласил:
— Пришли!
Из-за скальной гряды и сиротливых березок вдруг выросли мощные, уходящие в самое небо сосны.
— Вот мы и дома, — улыбнулся спутник.
Странный кот немедленно соскочил с хозяйского плеча и длинными прыжками помчался вперед.