* * *
Телефонная трель была бесконечной. Надоедливой, как писк летнего комара ночью, и такой же свербящей.
— Господи, ну кому мы могли понадобиться в такую рань? — Не открывая глаз, Зоя зашлепала ладонью по полу, где на ночь отводилось место мобильнику, уцепила телефон, на ощупь нажала кнопку.
— Зойчик, — весело прощебетала в трубку Ритуля, — ты никак еще не проснулась? Я тебя, когда уходила, будить не стала, но теперь-то пора! Через час — встреча с немцами. Успеешь собраться?
— А сколько сейчас? — Зоя, наконец, разлепила глаза, уткнулась в будильник на тумбочке. — Одиннадцать? Не может быть! — От изумления мобильник выпал из ладони.
— Зойка, ты где? — донеслось из трубки.
— Да здесь я, — женщина никак не могла прийти в себя. — Как это я так, а, Ритуль?
Удивляться было чему. За последние полгода привычным временем пробуждения было пять, в лучшем случае, шесть утра. И не потому, что того требовали дела. Просто не спалось. Зоя, как правило, долго крутилась на постели, насильно заставляя себя вернуться в сон. Считала овец-коров-собак. Засовывала голову под подушку. Вдевала в уши горошины наушников, через которые плеер доносил до нее мгновенно усыпляющую, как уверяла аптечная инструкция, музыку. Не помогало ничего. Мозг лихорадочно прокручивал картинки прошедшего дня, услужливо подсовывал раскадровку дня предстоящего. Устав бороться с собственным сознанием, Зоя вставала. Плелась на кухню, ставила чайник.
И совершенно точно знала, что ровно к той секунде, когда пожилой электрический аппарат заверещит, ворчливо плюясь паром, на кухне появится Рита. Которая тоже давно не спит и тоже тщетно пытается обмануть себя разнообразными приемами.
— Доброе утро, Зойчик, — скажет Ритуля. И начнет заваривать себе кофе.
В этом, пожалуй, было одно из немногих их отличий: Зоя по утрам пила исключительно чай с молоком, а Ритуля — непременно кофе. Завтракать в такую рань, понятно, они не могли. Поэтому черед бутербродов наступал часа через два, когда обе женщины, уже собранные, намакияженные и вкусно пахнущие духами, снова появлялись на кухне перед отъездом в офис.
После завтрака кто-то из них уезжал первой. Оставшаяся мыла посуду и приводила в порядок кухню. В офисе они никогда не появлялись вместе. Это тоже было частью разработанной и успешно претворяемой в жизнь легенды.
Поэтому пробуждение в одиннадцать часов, да еще насильственное (ведь если бы не позвонила Ритуля, она наверняка спала бы еще!), представлялось не просто удивительным — невозможным!
Зоя быстро вскочила с кровати, застелила постель и юркнула в душ. С удовольствием подставляя затекшую от долгого сна шею под сильные горячие струи, прикидывала, что именно она сумела проспать. Получалось — ничего. С утра особых дел не намечалось. Переговоры с мюнхенским родственным агентством — в полдень, потом — деловой обед, ресторан она заказала еще три дня назад. А уж после обеда… Зое неожиданно стало зябко под потоком горячей воды. После обеда она должна сделать ЭТО. В шестнадцать часов. Без пары минут. Потом необходимый официоз и неожиданный визит.
Зоя поежилась и выскользнула из-под парящего водопада. Закрыла воду, растерлась жестким полотенцем, не жалея нежной, размякшей под горячим душем кожи. Установила переключатель до отказа на синий сектор и резко подняла ручку, открывая кран. Из душа ринулась холодная вода. Неудержимая, она обжигала тело долетающими брызгами — как угольками, отлетевшими от костра. Зоя подождала, пока водоизвержение станет абсолютно ледяным, и смело шагнула в сердцевину жгучего потока.
Воздух исчез, дыхание остановилось, тело отчаянно завопило, требуя немедленного освобождения из смертельно холодных пут. Женщина, однако, спокойно досчитала до шестидесяти, глубоко вдохнула и повела обратный отсчет. С последней цифрой — один — Зоя с громким гортанным рыком выскочила из душа. Снова растерлась.
Вот если бы ей полгода назад кто-то сказал, что она сможет каждое утро истязать себя подобными водными процедурами, это вызвало бы лишь недоверчивое хихиканье. Ее нетренированное, рыхлое, хоть и окантованное изрядной прослойкой жира тело совершенно не было приспособлено к подобному экстриму. Как Ритуле удалось уговорить ее на этот эксперимент в первый раз? Хотя и уговаривать-то не пришлось. Зое было настолько все равно, что она спокойно дала поставить себя в ванну и включить воду. Правда, в тот самый первый раз Маргарите пришлось силком продержать ее под ледяными струями целых десять секунд, после чего Зоя, рыдая и отплевываясь, еще час приходила в себя.
Но у них уже тогда был план. И для его исполнения нужны были силы. Поэтому на следующий день под строгим присмотром подруги Зоя влезла под душ сама. И теперь спокойно выдерживает ледяной водопад почти три минуты. Причем ощущение после этого — словно святое крещение приняла. Радостное, светлое, словно снова стала ребенком, хочется петь, кружиться, летать.
Длинное зеркало старинного, годов шестидесятых прошлого века, шкафа отразило обнаженную женскую фигуру. Длинные стройные ноги, очень тонкая — пальцем перещипнуть — талия, красивая высокая грудь. Впечатление капельку портил чуть обвисший живот, но Зоя мгновенно втянула в себя воздух, выпятила грудь и сравняла плоскость живота и грудной клетки. Повертелась влево-вправо, критически обозрела бедра: не худо бы еще подкачать. Щипнула себя за талию, свободно зацепив пальцами кусок кожи: и здесь еще многовато висит…
В общем же и целом осмотром своей фигуры Зоя осталась довольна. «Потрясающий успех молодого спортсмена», — буркнула она себе под нос, впрочем, весьма удовлетворенным тоном. Надела нижнее белье, ажурное, жарко-золотого цвета с серебряной изморозью узора, дорогое и изысканное (раньше о подобном белье да еще за такие деньги она и помыслить не могла), влезла в тугой обтягивающий джемпер цвета густой бирюзы, серые, с едва заметной голубой искоркой, мягкие брюки и такой же пиджак. Придирчиво оглядела себя с ног до головы. Женщина, стоящая напротив, представлялась стильной и загадочной.
Так, теперь макияж. За прошедшие полгода под чутким руководством подруги Зоя овладела этим искусством вполне виртуозно.
Водяной пар в ванной уже рассеялся, зеркало очистилось, и женщина с удовольствием занялась своим лицом. Подкрасила ресницы, очертив большие ясные глаза, слегка подправила кожу тональным кремом и едва розовыми румянами, мазнула мягкой кисточкой с коралловым блеском по красивым пухлым губам, отчего рот стал влажным и блестящим.
Последний штрих. Зоя оттянула веки и умело вставила контактные линзы. Голубые глаза мгновенно приобрели глубокий темно-зеленый оттенок. Как лесное озеро в пасмурный день.
Все? Из таинственного зазеркалья на женщину смотрела Зоя и не Зоя. Ежедневно сталкиваясь в зеркале взглядом с этой незнакомкой, она некоторое время недоуменно вглядывалась в ее лицо. Такое близкое и такое непривычное. С кардинальной сменой собственного облика она так и не смогла окончательно свыкнуться, каждый раз заново удивляясь: что тут, в их ванной, делает эта посторонняя юная и очень эффектная особа?