— Не Волков нас распределяет. К тому же при этом никого не интересует — кто какой специалист. Главное, у кого есть волосатая рука…
— Нет, подожди, — раскипятился Олег Иванович, который испытывал неловкость оттого, что не мог обеспечить сыну волосатую руку. — Вас же не в парикмахерские направляют! Специалист нужен в штабе, а штаб всегда…
— Наши штабы как раз и есть в лесу. По крайней мере, штабы низового звена, — Саша отодвинул тарелку. — У Андрюшки Короткова вопрос без всяких баллов решён. Сто процентов — попадёт на тёплое место!
— Не нравится он мне, — Татьяна Федоровна поджала губы. — Хоть и генеральский сын, и лощёный, а глаза неискренние…
— Он и с такими глазами станет генералом. А уж до полковника вмиг дослужится.
Отец тоже закончил ужин и вытер губы салфеткой.
— Ты, сынок, на других не смотри. Если будешь хорошим специалистом, если служить станешь добросовестно, то и сам, без всякой волосатой руки генералом станешь.
— Или, по крайней мере, полковником, — внёс более реалистичную коррективу Олег Иванович.
— Ладно, посмотрим… Мам, налей мне чаю.
Семейный уют расслабил парня, грусть прошла. В конце концов, все как-нибудь устроится.
Весь вечер Саша сохранял на кончике указательного пальца ощущение тёплого углубления девичьего пупка. Внезапно он сравнил его с ощущением вогнутой поверхности кнопки запуска межконтинентальной баллистической ракеты. И не смог понять: зачем он рассказал Оксане про ракету и связанные с ней чувства и мысли. Сейчас бы он этого не сделал.
Бар «Ночной прыжок» располагался на Тверской, наискосок от «Мариотт Гранд-отеля». Это было элитное заведение, известное тем, что в нём собирались самые красивые девушки Москвы. Встреча была назначена на восемнадцать тридцать, Вениамин Сергеевич намеренно опоздал на пять минут — в конце концов, это не «моменталка», к тому же пусть самовлюблённый идиот Слепницкий подождёт, почувствует, с кем имеет дело.
Припарковаться вечером на Тверской практически невозможно, но как раз напротив входа имелось свободное место, и чёрный «Мерседес-500» Министерства обороны вошёл в него, как ракетный тягач в родной бокс. И прапорщик-водитель и генерал-майор Фальков полагали, что чины, звания, крутой автомобиль, министерские номера и синий маячок сбоку на крыше позволяют им парковаться где угодно. Возможно, так и было, но «Ночной прыжок» являлся исключением из правил. Место напротив входа занимать не полагалось, на случай, если сюда пожалует хозяин заведения, хотя никто доподлинно не знал, кто является хозяином модного ночного бара.
Массивную деревянную дверь огораживал стальной барьер, протянувшийся вдоль стены метра на четыре. В результате образовался искусственный коридор, и подходить ко входу можно было по одному или, максимум, по двое, чтобы крупным, внушительного вида секьюрити было проще осуществлять фейс-контроль. По какому признаку допускались посетители, никто не знал, но то, что здесь не случалось скандалов, драк и других неприятностей, — это, как говорится, факт медицинский.
Фальков не был завсегдатаем подобных заведений и плохо знал нравы и правила поведения ночной Москвы, но не сомневался в своей очевидной респектабельности и благонадёжности. Но широкоплечий парень с ничего не выражающими глазами неожиданно преградил ему дорогу.
— Извините, это частный клуб. Сюда вход только по абонементам и пропускам.
— Как так? — надменно удивился генерал. — Передо мной прошли четыре человека, и ни один не показывал пропуск!
— Просто мы знаем членов клуба в лицо, — объяснил охранник. — Извините.
— Подождите, у меня есть пропуск! — Фальков извлёк из нагрудного кармана пиджака коричневую кожаную книжицу с вытесненным золотом двуглавым орлом, привычно раскрыл и поднёс к лицу охранника.
Бумага была с водяными знаками, голограммами и ещё двумя степенями защиты, справа по вертикали штрих-код для компьютерного считывания. Цветная фотография генерала в мундире со свирепым выражением лица. Чёткий типографский шрифт: «Главный инспектор Генерального штаба Министерства обороны Российской Федерации генерал-майор Фальков Вениамин Сергеевич». Подписал удостоверение министр обороны Российской Федерации. Подпись была самого министра, а не заместителя или начальника кадрового аппарата, причём настоящая, «мокрая» — чёрными чернилами, не какой-то факсимильный оттиск. Но на охранника все это впечатления не произвело.
— Извините, это пропуск не к нам, — мельком глянув в документ, сказал тот.
— Это пропуск везде! — начал закипать Вениамин Сергеевич. — Даже в Кремль!
— Извините. Возможно, это и так, но у нас частный клуб и совсем другие пропуска.
Охранник был абсолютно спокоен, безупречно вежлив и непоколебим.
Чувствуя себя полным идиотом, Вениамин Сергеевич достал мобильник и набрал номер Курта.
— Послушай, я стою у входа в этот балаган и меня не пропускают! — рявкнул он. — Ты что, со мной шутки шутишь?!
— Не волнуйтесь, Вениамин Сергеевич, сейчас я вас проведу, — хладнокровно ответил Слепницкий и отключился. Очевидно, Курт тоже хотел, чтобы Фальков подождал его и почувствовал, с кем имеет дело. А скорей всего он об этом и не думал, просто разыгравшееся воображение генерала усугубляло действительное или мнимое унижение.
В клуб зашли двое мужчин средних лет, потом две красивые девушки. Охранник стоял с нейтральным лицом, ничего у них не спрашивал и не пытался остановить. Вот ещё одна: высокая брюнетка, похожая на итальянку, гибкая, с длинными блестящими волосами, в белом, открывающем живот топике, короткой, как носовой платок, чёрной юбке, белых сетчатых чулках и чёрных остроносых «шпильках». В руках — довольно объёмная чёрно-белая сумочка.
«Ну и ну!» — подумал Фальков, провожая взглядом загорелые ноги, стройность которых подчёркивалась белой сеточкой.
— Здравствуйте, дорогой Вениамин Сергеевич, — Курт наконец появился на улице, широко расставил руки, будто хотел обняться, но ограничился рукопожатием. — Не сердитесь, вопрос улажен, просто надо соблюдать определённые правила…
Слепницкий взял генерала под локоть и повёл с собой. Хотя он ничего не сказал охраннику, тот уже не загораживал дорогу, только сказал:
— Уберите машину.
— Что?
— Машину уберите. Это место занимать нельзя. Никому.
Фальков нажал кнопку прямого соединения с водителем, и «Мерседес» освободил запретную территорию.
— Проходите, пожалуйста, — по-прежнему ровным тоном сказал охранник. И добавил: — Прошу иметь в виду, что у нас не балаган, а частный ночной клуб. И очень высокого уровня.
— Ничего не понимаю, — пробурчал Вениамин Сергеевич. — Я ему и объяснял, и удостоверение показывал, а он меня не пускал. А когда ты вышел — пустил. А ведь ты ему ничего не сказал!