Генерал осёкся. Он тоже понял, что сморозил глупость. Но на то он и генерал, чтобы не признаваться в своих ошибках. По крайней мере перед подчинёнными.
— Нам надо его немедленно отчислить и уволить из армии! Немедленно! Сегодняшним числом! Майор Котельников, это ваша задача!
Особист пожал плечами.
— Оснований для увольнения нет. Сын за отца не отвечает. Сейчас ведь демократия…
Зам по кадрам кивнул.
— Если бы лет десять назад — другое дело…
Панков подскочил на месте.
— Пусть не за отца отвечает! Пусть за себя отвечает! Он что, святой?
— Да нет, — Котельников вновь пожал плечами.
— Вот то-то! Немедленно соберите материал и подготовьте проект приказа. Действуйте прямо сейчас! Я буду на месте и подпишу приказ в любое время ночи. А утром мы сообщим о принятых мерах!
— Совершенно правильно, товарищ генерал, — одобрительно сказал зам по кадрам. И обратился к особисту: — Вы знаете, где сейчас искать этого Короткова?
Котельников сдержал усмешку. Это хорошо, что его считают всезнающим и всемогущим. Тем более что можно позвонить нескольким доверенным курсантам, и они наверняка прояснят обстановку.
— Знаю, — кивнул особист. — Но мне надо кое-что уточнить. Я вернусь через несколько минут.
Компания курсантов, веселящаяся в «Золотом круге», ни о чём не подозревала. Зал наполнился людьми и дымом. Оглушительно гремела музыка, мигали разными цветами многочисленные прожектора, крутился под потолком отбрасывающий блики шар из кусочков зеркал. Световые «зайчики» прыгали по лицам и телам танцующих перед тёмной сценой пар, попадали в бокалы с экзотическими коктейлями и высокие стаканы с «Кровавой Мэри», стоящие на столе у ракетчиков. Бутылка водки и пакет томатного сока были уже выпиты, в расход шла вторая порция. Настроение у ребят было хорошим, Кудасов забыл про Оксану, Глушак обнимался со Смыком, особенно веселился Коротков. Он подмигивал девушкам за соседними столиками, улыбался парням, которые или отводили взгляды, или хмурились в ответ.
— Давайте выпьем за наше братство, за ракетчиков! — перекрикивая бьющие по барабанным перепонкам и нервам басы, предложил Андрей. — Ведь это мы будем защищать всех их! Хотя они об этом и не подозревают!
Курсанты чокнулись и выпили в очередной раз.
— Ура! — громко крикнул Андрей. — Да здравствует РВСН! [5] РВСН — ура!
С соседних столиков на них косились, но он не унимался.
— Ра-ке-та! Ра-ке-та! Ура!
Низкие басы смолкли, остановился бликующий шар, но он кричал и в наступившей тишине. Вдруг на сцене вспыхнули ослепительные софиты и из-за кулис выбежали шесть девушек в обтягивающих маечках, коротких белых юбочках и золотых босоножках на платформе. В высокие причёски были вставлены разноцветные перья, как будто выдернутые из павлиньих хвостов. Возможно, так оно и было. Вновь заиграла музыка, но другая — более мелодичная, девушки стали танцевать. Искусная подсветка подчёркивала грациозность гибких тел, длинные тени беспорядочно метались по залу. Теперь внимание всех посетителей было устремлено на сцену.
Самая высокая рыжеволосая красавица принялась стучать в бубен и извиваться в каком-то экзотическом латиноамериканском танце. Подруги извивались вокруг.
— Гля, какая! Ну и грудь! Наверное, шестой размер! — разгорячённый Коротков показал руками. Он не сводил с рыжей взгляда.
Девушки станцевали канкан, а потом неожиданно… спустились в зал и стали подходить к столикам, призывно качая бёдрами и пританцовывая. Яркие лучи прожекторов пробивались сквозь табачный дым и освещали мужские руки, засовывающие за пояски юбок денежные купюры. В благодарность дамы тёрлись о щедрых кавалеров животами и даже садились к некоторым на колени.
— Рыжая, рыжая, иди сюда! — неистово орал Коротков, размахивая пятисотенной бумажкой. И его призыв был услышан. Высокая красавица в круге света, как царевна-лебедь, подплыла к нему, благосклонно позволила вставить себе за пояс пятьсот рублей, но купюра выпала и спланировала на пол. Девушка нагнулась, задевая Кудасова павлиньими перьями, в это время Андрей задрал ей юбочку, обнажив крупный зад, лишь для приличия перечёркнутый «стрингами», и поцеловал вначале одну ягодицу, потом другую.
Зал взревел от восторга, вспыхнули оглушительные аплодисменты. Крики, смех, улюлюканье… Красавица подняла деньги, села Андрею на колени, обняла его и поцеловала взасос! Тут вообще началось нечто невообразимое: овация, топот ног, свист, радостные вопли… Танцовщица убежала, а Андрей Коротков оказался на вершине славы. Он даже привстал, расставил руки и поклонился залу, как артист, выполнивший сложный, не каждому доступный трюк.
Сидящие за соседним столиком парни корчились от смеха, один упал со стула, двое других держались за животы и показывали пальцами на героя, не в силах вымолвить ни слова.
Андрей поднял стакан и, обведя им зал, выпил как бы за всех присутствующих, потом сел на место. Он был чрезвычайно возбуждён и горд.
— Учитесь, салаги! — сказал он товарищам. — Я её сегодня трахну!
Аплодисменты стихли, внимание публики переключилось на пятна света у других столиков. Только соседи продолжали умирать от смеха.
— Что-то ты слишком заносишься, — сказал Кудасов. — Кончай пить!
Вместо ответа Андрей выпил чистой водки.
— Я не заношусь. Просто это символ. Вы думаете, что все мои успехи от отца или от водки! Ан нет! Они от меня самого! Здесь же отца нет, да и я не пьяный. Но сегодня я трахну солистку варьете, а вы пойдёте домой на ручной запуск!
— Брось! — отмахнулся Саша.
— Нет, не брось! Вот ты будешь сидеть под землёй, а я буду ловить рыбу и загорать. А кто раньше получит старшего лейтенанта? Я! И капитана я! И майора! Если всё будет нормально, я стану генералом! Почему? Да потому, что я знаю, как жить! И любого научу…
— Послушай, Коля, он нажрался, давай уведём его домой! — предложил Кудасов.
Смык кивнул.
— Давай.
— Идите на хер! Я остаюсь. У меня здесь есть дело. Трахнуть солистку.
Выступление варьете закончилось, девушки исчезли за кулисами. Парни за соседним столиком продолжали смеяться. Это было похоже на истерику. Они тянули руки к Андрею и хотели что-то сказать, но не могли вымолвить ни слова.
— От неё только потом воняет, — икнув, сказал Коротков. — Как от мужика. Ну, ничего, помоется…
Один из парней наконец немного успокоился, настолько, что смог выговаривать слова.
— Зачем… ты… Юрку… в жопу… целовал? — с трудом выговорил он и снова зашёлся в смехе.
— Кого?! — у Андрея вытянулось лицо.
— Юрку-пидора, зачем в жопу целовал?