– Каким образом? – спросила Блисс.
– Ты утверждала, что любая по-настоящему обособленная планета становится опасной и враждебной.
– Даже Компореллон не избежал этого, – спокойно проговорила Блисс, – который стоит всего поодаль от основного русла Галактической активности, несмотря на то что теоретически является ассоциированным членом Федерации Академии.
– Но не Альфа. Эта планета живет в полной изоляции, но можешь ли ты пожаловаться на их дружелюбие и гостеприимство? Они кормят нас, одевают, дают нам кров, устраивают в нашу честь праздники, просят нас остаться. К чему здесь можно придраться?
– Ни к чему, ты прав. Хироко даже подарила тебе свое тело.
– Блисс, какое тебе до этого дело? – рассердился Тревайз. – Она не подарила мне свое тело. Мы подарили друг другу наши тела. Это было исключительно взаимно и исключительно приятно. Не станешь же ты утверждать, что мучаешься сомнениями, решая, дать ли кому-то свое тело, когда сама хочешь этого?
– Прошу тебя, Блисс, – вмешался Пелорат, – Голан совершенно прав. Не стоит обсуждать его личные дела.
– До тех пор пока они не касаются нас всех, – упрямо проговорила Блисс.
– Это никак не касается наших поисков. Мы улетим, уверяю вас. Скорее всего, дальнейшие поиски сведений продлятся недолго.
– Все же я не доверяю изолятам, даже когда они приходят с дарами.
– Сделать вывод, – всплеснул руками Тревайз, – а потом перетасовать доказательства. Как это похоже на…
– Не говори так! – в ярости воскликнула Блисс. – Я не женщина, я – Гея. Это Гея, а не я так упряма.
– Нет причин… – начал Тревайз, и в этот миг что-то зашуршало за дверью.
Тревайз замер.
– Что это? – прошептал он.
Блисс передернула плечами.
– Открой полог и посмотри. Ты утверждал, что это добрая планета, где нет никаких опасностей.
Тревайз все же помедлил, пока не услышал нежный голос Хироко из-за двери:
– О господи! Это я!
Это был голос Хироко. Тревайз отдернул полог. Хироко быстро вошла в дом. Ее щеки блестели от слез.
– Задерни полог… – всхлипнула она.
– Что случилось? – спросила Блисс.
Хироко буквально вцепилась в Тревайза.
– Я не могу! Я пыталась, но не вынесла этого! Уходи, и вы все тоже уходите. Пожалуйста, увозите скорее ребенка. Забирайте ваш корабль – и прочь, прочь от Альфы, пока не поздно.
– Но почему? – спросил Тревайз.
– Потому что иначе вы умрете, вы все.
84
Трое гостей замерли, глядя на Хироко, и довольно долго никто не мог вымолвить ни слова. Наконец Тревайз спросил:
– Ты хочешь сказать, что ваши люди убьют нас?
– Ты сам уже на пути к смерти, благородный Тревайз, – сказала Хироко. Слезы катились по ее щекам. – И твои спутники тоже. Давным-давно кто-то из ученых мужей вывел вирус, безвредный для нас, но смертельный для пришельцев. У нас к нему иммунитет. – Она в замешательстве схватила руку Тревайза. – Ты заражен.
– Каким образом?
– Когда мы предавались удовольствию. Это единственный способ заражения.
– Но я чувствую себя совершенно нормально!
– Вирус пока не активирован. Он активируется ко времени возвращения рыбаков. По нашим законам, все должны принимать решение в таком деле – даже мужчины. Но все наверняка решат, что это должно быть сделано, и мы задержим вас здесь до того времени, которое настанет через два утра. Бегите же теперь, пока еще темно и никто этого не ожидает.
– Почему же ваши люди так мерзко поступают? – резко спросила Блисс.
– Ради нашей безопасности. Нас мало, но мы владеем многим. Мы не желаем нашествия пришельцев. Если явится один, а затем поведает о наших землях, то придут другие; поэтому, когда изредка к нам прибывает корабль, мы должны быть уверены, что он не уйдет от нас.
– Но тогда, зачем ты предупредила нас? – спросил Тревайз.
– Не спрашивайте меня, Нет! Но я скажу вам, потому что опять внимаю этим звукам… Слушайте… – Из соседней комнаты донеслись нежные звуки флейты. – Я не смогла бы вынести гибели этой музыки, поскольку и ребенок тоже умер бы, – призналась Хироко.
– Так ты поэтому дала флейту Фаллом? – сурово спросил Тревайз. – Ты знала, что получишь ее обратно, как только она умрет?
– Нет, этого и в мыслях у меня не было! – ужаснулась Хироко. – А когда я это уразумела, я поняла, что это не должно произойти. Бегите же с ребенком, возьмите флейту, и пусть я не увижу ее никогда более. Вы будете в безопасности там, в космосе, и, оставшись неактивированным, вирус со временем погибнет в вашем теле. Взамен я прошу, чтобы никто из вас никогда не говорил об этой планете, чтобы никто больше не мог о ней проведать.
– Мы не скажем о ней никому, – пообещал Тревайз.
Хироко посмотрела на него и тихо произнесла:
– Не позволено ли мне будет поцеловать тебя один только раз, прежде чем ты покинешь меня?
– Нет, – наотрез отказался Тревайз. – Меня уже инфицировали один раз, и наверняка этого достаточно. – Но затем уже менее грубо добавил: – Не плачь. Люди могут спросить тебя, почему ты плачешь, а ты не сможешь объяснить им. Я прощаю тебя за то, что ты сделала со мной, из благодарности за эту попытку спасти всех нас.
Хироко выпрямилась, старательно вытерла щеки тыльной стороной ладони, глубоко вздохнула и сказала:
– Благодарю тебя за это. – И поспешно ушла.
– Включим свет, – распорядился Тревайз, – подождем немного, и… уберемся отсюда. Блисс, скажи Фаллом, чтобы она перестала играть. Не забудь захватить флейту. Давайте быстрее пробираться к кораблю, если сможем, конечно, найти его в темноте.
– Я найду его, – сказала Блисс. – На борту осталась моя одежда, она, пусть в небольшой степени, тоже Гея. Гее нетрудно отыскать Гею. – И она скрылась в соседней комнате, чтобы собрать Фаллом в дорогу.
– Как ты думаешь, альфиане не могли повредить наш корабль, чтобы удержать нас на планете? – спросил Пелорат.
– У них нет техники, способной сделать это, – хмуро проговорил Тревайз.
Когда появилась Блисс, держа за руку Фаллом, он выключил свет.
Они тихо сидели во тьме, и им казалось, что прошло почти полночи, а может быть – лишь полчаса. Затем Тревайз медленно и бесшумно отворил дверь. Показалось, стало больше облаков, но в разрывах между ними по-прежнему сияли звезды. Высоко в небе стояло созвездие Кассиопеи, включавшее звезду, которая могла быть солнцем Земли. Стояла тишина – ни ветерка, ни звука.
Тревайз крадучись вышел из дому и махнул рукой остальным, чтобы они шли следом. Рука его почти автоматически легла на рукоятку нейрохлыста. Он был уверен, что пользоваться им не придется, но…