Пираты примерились и, охнув, подняли тяжеленного папу Джейка.
Управившись со спящим экипажем, Андраковский и Бомбар прибежали в рубку за папой Валентином Николаевичем. Катарсис в это время завершал грабеж «Аввакума», отстреливая контейнер с продуктами.
— Кончаю, маэстро! — сказал Катарсис потному Андраковскому.
Андраковский кивнул, хватаясь за ноги капитана. Спустя три минуты пираты были замечены детьми. Даниил замычал, ухватил Милору и Артема за одежду и рванул назад, за угол.
— Пираты?! — восхищенно спросила Милора, и он захлопнул ей рот своей ладонью. Артем побелел и сел на пол.
Милора вывернулась из–под руки Даниила и выглянула в коридор. Пусто.
— А что делать? — шепотом спросил Артем.
— Будем брать! — сказала Милора, сузив глаза.
— Сперва к родителям, — угрюмо возразил Даниил.
— Зачем?! — изумилась Милора.
Даниил помялся и объяснил:
— Для очистки сов–вести…
И дети на цыпочках помчались в рубку. А там никого.
Даниил поскреб затылок.
— В кают–компанию?.. — предложила Милора. В кают–компании лежали все пятеро. Мамам под головы Андраковский заботливо сунул подушки с дивана. Папы Джейк и Борис храпели в креслах. А папа Валентин Николаевич, как капитан и наиболее волевой человек, сквозь сон почувствовал неладное, сполз с кресла и спал на полу.
— Та–ак!.. — сказала Милора, оглядывая кают–компанию. — Так и надо. Сами виноваты. Придется пиратов вязать в единому. Пусть потом завидуют.
Звездолет «Аввакум» был оснащен двумя скоростными катерами малого тоннажа. Назывались они соответственно «Аввакум–1» и «Аввакум–2». Милора выбрала второй, он был ближе. Даниил с отцовским ключом направился за бластерами, а Артема командировал за скафандрами. Милора сквозь шлюз, кессонный бокс, диафрагму и стыковочный тоннель пробралась в темный катер, где слабо и тускло тлели лишь огни аварийного освещения, и прошла в пустую рубку с огромным экраном. Звезды, как скифские костры на бесконечной полночной равнине, окатили лицо древним светом.
…Это было красивое зрелище: громада «Аввакума», плывущая в невесомости; распростертые крылья приемников гравитации; вращающиеся пластины радаров; решетчатые трубы генераторов; багровые жерла сопел; переливы алых и синих маршевых огней. И рядом, как при ките акула, хищный силуэт «Большой Медведицы» с раскрытыми створками грузового трюма. Трюм глотает последний ребристый контейнер с награбленным добром, створки опускаются; полыхнув бело–лазурным огнем, катер разворачивается, плавно набирает скорость и, словно монета в мутной воде, тает во мраке, уходя прочь. А через двадцать минут оживают кормовые отсеки «Аввакума», зажигаются алые предупредительные огни, штанги разводят броневые плиты, и из дымно освещенного ангара по стапелям выплывает другой катер. Ангар закрывается, катер, работая носовыми двигателями, ложится на крыло, делает пробный вираж вокруг звездолета и тоже уходит в темноту.
Безмолвие.
— Кажется, я нашел их, — неуверенно сказал Артем, управляющий локатором. На зеленом расчерченном поле дисплея светился желтый крестик.
Даниил, сидевший в пилотском кресле, перегнулся через подлокотник и внимательно поглядел на крестик.
— Они, — авторитетно сказал Даниил.
— Все равно больше никого поблизости нет, — рассудительно заметил Артем и покрутил какую–то ручку на пульте. — Я все обшарил.
— Тогда будем брать этих, — сказала Милора.
Даниил уселся прямо, немного подумал, потер в нерешительности переносицу и положил руки на панель управления.
«Большая Медведица» уходила не спеша. Пираты совсем не ждали погони. Андраковский в фартуке сидел перед горой консервов и сортировал коробки и банки.
— Это на вечер, — сказал он, нагружая Бомбара. — Отнеси на камбуз.
Бомбар поспешно бросился к двери.
— А это что? — задумчиво спросил себя маэстро и ногтем колупнул наклейку на банке. — Ка–пу–ста цветная, ат–лан–тическая… Чего ведь не придумают, а?..
Над головой пирата захрипел динамик и голосом Катарсиса сказал:
— Маэстро, здесь что–то подозрительное на экране…
— Что? — спросил Андраковский и чихнул, понюхав какой–то концентрат.
— Похоже, что нам в хвост кто–то пристроился, — сказал Катарсис. — Такой подозрительный курс…
— Не волнуйся, старина, — ответил Андраковский, складывая коробки в ящик. — Они все спят, какая может быть погоня?..
— Мало ли, — недоверчиво хмыкнул Катарсис. — Я все–таки прибавлю хода, а?
— Валяй, — согласился пират.
Через секунду катер дернулся. В коридоре с грохотом упал Бомбар.
— Ага! Удирают! — завопила Милора и трахнула кулаком по пульту. — Пираты! Точно — пираты!
Побледневший от волнения, Даниил вцепился в рычаги. На экране, как на мишени, вспыхнули концентрические круги. «Левым подрабатывай!» — шепнул Артем, Даниил чуть передвинул руку, и крошечный силуэт «Большой Медведицы» вошел в крест прицела. В окошечках на дальномере кривлялись светящиеся цифры, отмечая убывающее расстояние до пиратов. Милора стала хлопать ладонями по подлокотникам кресла, потом вскочила и, преодолевая легкую перегрузку, перебралась поближе к Даниилу. Артем, морщась от тяжести, надел наушники и, откинув панель радиоотсека, начал, щелкая тумблерами, тонко кричать в микрофон:
— Эй, впереди, на катере! Немедленно тормозите! Будем стрелять, слышите? Останавливайтесь!
— А где метеоритная пушка? — хрипло спросила Милора.
— Нету пушки, — сказал Даниил и облизал губы. — Но пираты же не знают…
А на «Большой Медведице» у Катарсиса от удивления лопнул маслопровод в колене. Андраковский прибежал на призыв друга и долго, внимательно слушал, как Артем взывает к пиратам.
— Это ребенок, — наконец сказал Андраковский.
— Он нас убьет, — прозорливо промолвил Катарсис. Андраковский помолчал.
— Значит, мы должны убедить его в его же неправоте, — убежденно сказал он через минуту.
— Ага! Испугались! — закричала Милора. Катер, что до этого момента уходил на всех парах, вдруг сбросил скорость и лег в свободный дрейф. Видимо, понял, что ему не уйти.
— Перестреливаться будем? — спросила Милора.
— С кем? — посмотрел на нее Даниил. — Они же сдаются!
Артем быстро пролистал справочник по навигации, до реформы Синайской конференции, — россыпь огней, что горела на корме врага, действительно означала сигнал о капитуляции.
В черном выпуклом аквариуме иллюминатора быстро росла приближающаяся «Большая Медведица». Даниил, осмелев, сделал крут и мягко подвел «Аввакум–2» к торчащему, словно рука для рукопожатия, буферу стыковочного узла.