— Либо до тех пор, пока я не превышу лимит трансфера дитто-дитто.
Он кивнул:
— Мы поможем с высококачественными заготовками и экспериментальным процессором, позволяющим продлевать голем-существование. Отчасти потому, что мы перед вами в долгу…
— Это конечно, — пробормотала Клара. Платиновый мигнул.
— Взамен мои специалисты, естественно, хотели бы изучить вашу необычную способность. Никто другой не достигал такой высокой чистоты при импринтинге с копии на копию.
Я заметил, что правая рука Каолина подрагивает.
— Хм, да. Изучить. С этим может возникнуть проблема, если…
Я замолчал — слуги Каолина вскрыли наконец контейнер и извлекли тяжелый хрустальный шкаф. В нем находилась светло-коричневая фигура невысокого, хорошо сложенного мужчины — солдата с азиатскими чертами, вылепленного и термически обработанного примерно две тысячи лет назад. Его спокойная улыбка казалась почти живой.
— Из Китая вывезли всего десять таких статуй. — Каолин явно оживился. — Эту я сохраню в память о моем покойном друге Йосиле. До тех пор, пока ее не востребует наследник.
Магнат, похоже, не считал, что это случится в ближайшее время, хотя на пианино и стоял потрет Риту Махарал. Уж не специально ли он его выставил?
Я немного помнил эту комнату. Кларе удалось обнаружить останки Серого Альберта, похищенного на территории этого самого поместья, прошедшего жестокие пытки и использованного Махаралом в качестве «зеркала». Рекордер пережил взрыв и донес до нас информацию как о необычайном эксперименте, так и о преступных деяниях сумасшедшего призрака. Еще один рекордер, извлеченный из горла реального Альберта, содержал несвязный, плохо записанный рассказ о еще более странных и загадочных событиях — засаде на дороге, путешествии по пустыне, приключениях на подземной базе, — проливающих некоторый свет на участие во всех этих делах дочери Йосила.
Как было бы хорошо, если бы все три версии смогли в конце концов соединиться с Кларой, дополнив друг друга. Но при нынешнем положении вещей нам с Кларой оставалось только полагаться на самих себя, выполняя работу старомодных детективов.
— Есть ли прогресс в лечении Риту?
— Пока проводятся диагностические исследования. Врачи обнаружили еще несколько личностей, пребывающих в латентном состоянии. — Каолин грустно вздохнул. — Раньше ничего подобного не случалось. Во всем виновата голем-технология. Без опытов Йосила ее синдром расщепления личности никогда не проявился бы с такой силой и, уж конечно, остался бы нереализованным в материальном смысле. Кто бы мог подумать, что Бета…
— О, бросьте, — прервала его Клара.
Мы повернулись. Она внимательно, как солдат солдата, рассматривала статую, не забывая следить за ходом разговора.
— Вы знали о Бете много лет. Вам было удобно поддерживать отношения с таким мастером обмана, успешно обводившим вокруг пальца Мировой Глаз. Он оставался едва ли не последней крупной фигурой подпольного мира, и вы могли шантажом заставить его делать то, что вам нужно. Ведь Бета был очень уязвим, не так ли? Ну же, признайтесь.
Платиновый сжал кулаки, но гнев здесь был неуместен.
В качестве опекуна реального Альберта и моей владелицы Клара имела официальный статус. Я был ее советником, но не наоборот.
— Я… ничего подобного не признаю.
— Тогда давайте начнем следствие. Просмотрим записи за несколько лет, заслушаем показания свидетелей, ваших служащих. Черт возьми, мне не трудно заинтересовать национальную службу безопасности и…
— Конечно, если говорить гипотетически, — вставил Каолин. — Чтобы не спорить, давайте предположим, что я поддерживал некоторые отношения с личностью, известной под именем Бета. Но сколько бы вы ни копались, никакого уголовного преступления с моей стороны вам не обнаружить. Конечно, кое-какие правонарушения я совершал… может быть, даже немало. Джинин Уэммейкер и ей подобные могут предъявить претензии за нарушение их авторских прав. Итак? Рискнете поставить под угрозу наши взаимовыгодные отношения?
Скрытая угроза. Высококачественные тела, которые я получал бесплатно, оборудование для обновления и особо точного импринтинга — все это жизненно необходимо для сохранения бесприютной души. Без посторонней помощи уникальный талант Альберта зачах бы в крайней случае через пару недель. Его органический мозг был единственным местом на Земле, куда я мог вернуться.
Но получится ли что-то даже и тогда? Я все еще воспринимал себя как Франки — или Гамби, — своенравного зеленого дитто, сбежавшего однажды от своих обязанностей, провозгласившего независимость и втайне мечтавшего стать настоящим парнем. Возможно, моя Постоянная Волна и странным образом поврежденная душа реального Альберта разошлись за эти две с лишним недели настолько, что уже не могли воссоединиться.
Может быть, я уже призрак.
Ну, если так, то я призрак с полным набором ощущений. Меня любит прекрасная женщина, и у меня хорошая работа.
Что еще нужно для жизни после жизни?
— Давайте поговорим о ваших отношениях с Махаралом, — сказала Клара. — Что это было — треугольник или квадрат? Ведь Риту входила в него, не так ли? Каждый из вас использовал других, эксплуатировал их таланты и ресурсы, заключая и разрывая сделки…
— Нет, — прервал я ее, а когда она вопросительно посмотрела на меня, добавил: — Потом, Клара, пожалуйста.
ДитКаолин облегченно вздохнул.
— Да. Потом. Извините, я забыл о своих обязанностях. Пройдемте сюда.
Живущий здесь параноидально помешан на безопасности. Хорошо, что я и сам такой.
Намеченный путь наверх нашпигован разными колючими штучками — детекторами и нанопроволокой, токсино-клещами и мини-ежами. Смешно!
Надо менять маршрут, ползти по открытой стене, где вся эта гадость пожухла от солнца, смога и дождя. А вообще-то, кому придет в голову искать грабителя на стене да еще среди белого дня?
Вопрос. Ответить не могу — мозг маловат. Но зато я хорошо знаю, что возможно.
Кожа у меня на спине обладает той же отражательной способностью, что и стена. Спасибо Бете за идею — лихо придумано. Наверное, украл технологию у «ВП». Всякими военными прибамбасами меня снабдила Клара — у нее свои связи.
Но самые хитрые штуковины предоставили любители, недовольные отказом «ВП» поделиться кодами доступа.
Возьмите, например, «глаз» у меня на лапе. Я прижимаю его к матовому стеклу окна — на долю секунды стекло проясняется!
Мне этого вполне достаточно, чтобы убедиться — в комнате никого нет. Ладно. Следующее окно кабинета кажется более предпочтительным по каким-то архитектурным причинам, которых я уже не помню.