Полицейский кивнул молодому, и тот, вынув наручники, защелкнул их на запястьях Ханка. Мэри раскрыла рот от удивления.
– Что вы делаете? – возмущенно воскликнула она. Старший быстро пробубнил ритуальные слова при аресте:
– Мистер Буш, вы арестованы. Моя обязанность сообщить вам ваши права. Вы имеете право не отвечать на вопросы. Все, что вы скажете, может быть обращено против вас…
Ханк понимал это, но все равно спросил:
– Так… но могу я знать, по крайней мере, в чем меня обвиняют?
– Это вы сами должны знать, – ответил старший.
– Подозрение в изнасиловании, – сказал младший.
– Что?!
– Мэри не верила своим ушам. Младший предостерегающе поднял руку:
– Не вмешивайтесь не в свое дело, миссис.
– Но вы ошибаетесь! – умоляющим голосом запротестовала Мэри.
Полицейские повели Ханка к входной двери. Все произошло так быстро, что Мэри не успела сообразить, что ей делать. Она кинулась вдогонку, пытаясь остановить их и образумить.
– Вы с ума сошли, какая дикость!
– Отойдите в сторону, если не хотите быть обвиненной в сопротивлении органам правосудия, – ответил младший.
– Правосудия! – воскликнула Мэри. – Вы называете это правосудием? Ханк, что я должна делать?
– Позвони кому сможешь.
– Я поеду с тобой!
– Вы не можете ехать в полицейской машине, – заметил старший.
– Звони, Мэри, – повторил Ханк настойчиво.
Они усадили его в машину и замкнули дверь. Затем уселись сами. Машина двинулась вдоль улицы, свернула за угол и исчезла из виду. Мэри стояла на тротуаре, вдруг оставшись без мужа, в полном одиночестве.
* * *
Тол, его воины и курьеры в точности знали, на что им следует обратить внимание. Они слышали, как во многих местах зазвонили телефоны, и видели, как люди по всему городу вставали с постели или отрывались от телевизора, спеша к аппарату. Все Уцелевшие были подняты на ноги звестием об аресте Ханка и начали молиться.
– Буш пал, остается только Маршалл.
– Тол обернулся к Шимону и Моте:
– У Сары есть ключи?
– Она успела сделать несколько запасных ключей, прежде чем ее убрали из полицейского управления, ответил Шимон,
Мота окинул взглядом город:
– Именно сейчас они должны с ней встретиться.
* * *
Сара, Маршалл и Бернис сидели в маленькой кухоньке Сары и разговаривали приглушенными голосами. В квартире не зажигали света, за исключением маленькой лампочки в столовой. Несмотря на поздний час, Сара еще не спала и не переодевалась. Она была занята упаковкой вещей к отъезду.
– Я возьму только то, что смогу впихнуть в машину, но ни за что не останусь здесь до завтра, особенно после нашей встречи, – едва слышно шептала она.
– А как у тебя с деньгами? – спросил Маршалл.
– Хватит на бензин, чтобы убраться из нашего штата, а дальше не знаю, что будет. Бруммель не дал мне расчета.
– Что, он тебя просто выгнал?
– Шериф этого не сказал, но я не сомневаюсь, что он слышал наш разговор. После этого там стало невыносимо оставаться.
Маршалл дал ей сто долларов и сказал:
– Я дал бы тебе больше, если бы у меня было.
– Это тоже пригодится. Можно сказать, что мы заключили сделку, – она передала ему связку ключей. – Теперь слушай внимательно. Вот этот – от входной двери, но сначала ты должен отключить сигнализацию вот этим маленьким ключом. Откроешь небольшую дверцу сбоку, сразу над мусорным ящиком. Только открой крышку и поверни выключатель. Вот этот ключ, с круглой головкой, – от кабинета Бруммеля. Я не знаю, закрыто ли оборудование, но у меня все равно нет от него ключа. Будете действовать на свой страх и риск. Ночной вахтер сидит в пожарной части, так что в управлении никого не должно быть,
– Что ты думаешь о нашей идее? – спросила Бернис.
– Я знаю, что Бруммель буквально дрожит над новым оборудованием. С тех пор как его установили, мне не разрешалось входить в кабинет, дверь он всегда держит закрытой. Я бы в первую очередь поискала именно там.
– Лучше всего, если мы отправимся туда прямо сейчас
– предложил Маршалл.
Бернис обняла Сару:
– Удачи!
– Вам тоже удачи, – ответила Сара. – Уходите как можно тише!
Они выскользнули в полной темноте.
* * *
Позднее, этой же ночью, Маршалл прихватил Бернис из ее квартиры, и они вместе отправились в центр города.
Журналист нашел для своего «бьюика» надежное место в нескольких кварталах от здания суда – пустырь, скрытый от взоров со стороны улицы густыми кустами и деревьями. Он завел машину в эти джунгли и заглушил мотор. Какое-то время они с Бернис сидели неподвижно, размышляя, с чего лучше начать. Они были готовы приступить к делу: оделись в темную одежду, запаслись карманными фонариками и резиновыми кухонными перчатками.
– Ух – произнес Маршалл. – Последний раз я проделывал нечто подобное, когда мы подростками воровали кукурузу у соседа.
– Ну, и чем кончилось то предприятие?
– Нас поймали. Ну и попало же нам, ой-ой-ой!
– Сколько на твоих часах?
Маршалл посветил фонариком:
– Двадцать пять второго.
Бернис заметно нервничала.
– Не уверена, что настоящие воры работают именно так. У меня такое чувство, что мы герои детективного фильма.
– Может быть, немного подкрасишь лицо углем?
– Спасибо, я и так достаточно разрисована.
Они посидели еще некоторое время, стараясь привести нервы в порядок. Наконец Бернис сказала:
– Ну, так будем мы делать дело или нет?
– Один за всех, и все за одного! – откликнулся Маршалл и открыл дверцу машины.
Злоумышленники перелезли через низкий заборчик и, пройдя несколько дворов, очутились с задней стороны здания суда и полицейского управления. На их счастье, Род не сумел выделить денег для освещения служебной стоянки, так что тьма служила им прекрасным прикрытием.
От Бернис было мало толку, потому что она была буквально парализована страхом и держалась исключительно благодаря силе воли. Маршалл тоже нервничал, ц0 его вдохновляло и ободряло сознание того, какое коварное бесчестное дело они затеяли против своих врагов. Быстро пройдя через стоянку, они прижались к стене здания оставаясь невидимыми под покровом тьмы. Здесь было так темно и надежно, что Бернис не хотелось двигаться с места