Маршалл недоверчиво улыбнулся:
– Ну и что нам теперь делать, пастор? Они нас засадии и не дадут нам видеться с нашими семьями, друзьями, адвокатами, ни с кем. Я предполагаю, что наши конституционные права в данной ситуации нам не пригодятся.
Ханк прислонился спиной к холодному бетону и задумался.
– Это знает только Бог. Но я так явно и сильно чувствую, что Он вовлек нас во все это. Он же и поможет нам выбраться.
– Если уж говорить о сильных чувствах, то у меня есть предчувствие, что они решили убрать нас с дороги на все время, пока не закончат того, что начали. Интересно будет посмотреть, что останется от нашего города, нашей работы, дома, семьи, от всего, что мы любим и ценим, к тому часу, когда мы выйдем отсюда. Если выйдем.
– Не теряй веры. Бог все знает и видит.
– Да, надеюсь только, что Он и теперь не забудет о нас.
* * *
Они сидели в темном сарае на соломе. Бернис спешила выложить Сузан все, что произошло: как случилось, что у нее сломано ребро, что пришлось пережить им с Маршаллом, о смерти Кевина Вида.
Сузан, помолчав, вздохнула:
– Таков Касеф. Такова Организация. Я должна была предвидеть это и не втягивать Кевина.
– Не обвиняй себя. Мы все в этом замешаны, хотим мы этого или нет.
Сузан старалась заставить себя не давать воли чувствам и быть расчетливой.
– Ты права… по крайней мере, сейчас. Потом у меня будет время обо всем подумать и оплакать его смерть, – она резко поднялась. – Но сейчас у нас слишком много дел и мало времени. Как ты думаешь, ты сможешь двигаться?
– До сих пор мне это удавалось.
– Я взяла напрокат машину. В ней находятся слишком важные документы, чтобы оставлять их там без присмотра. Пошли.
Осторожно и медленно, по знакомому уже пути, Сузан
Бернис добрались до двери сарая.
Снаружи стояла абсолютная тишина…
– Ну, рискнем? – спросила Сузан.
– Конечно. Пошли.
Они двинулись через поле к дороге, где Сузан оставила машину. Одинокое дерево, четко вырисовывавшееся на фоне неба, служило им прекрасным ориентиром. Бернцс подумала, насколько короче кажется путь, когда не нужно бежать, спасая свою жизнь.
Сузан подошла к машине, стоявшей у дороги и скрытой несколькими деревьями. Она искала в кармане ключи.
– Сузан!
– донеслось из леса. Женщины застыли как вкопанные.
– Сузан Якобсон! – сова послышался мужской голос. Сузан изумленно прошептала:
– Не может быть.
– Я тоже не могу поверить!
– отозвалась Бернис.
Кевин?
Кусты зашевелились и затрещали, и из леса вышел человек. Даже в темноте невозможно было не узнать эту долговязую фигуру и расслабленную походку.
– Кевин Вид?!
– воскликнула, пораженная, Бернис.
– Крюгер? Ты вырвалась! Просто фантастика! Удивление сменилось горячими объятиями.
– Надо выбираться отсюда, – решительно произнесла Сузан.
Они втиснулись в маленькую машину, и вскоре уже несколько километров отделяло их от Бэйкера.
– Я сняла номер в мотеле в Ортинге, к северу от Виндзора, – рассказывала Сузан. – Мы можем поехать туда.
Никто не возражал.
Бернис сказала счастливым голосом:
– Кевин! Ты только что заставил меня солгать. Я была уверена, что ты мертв.
– Пока что жив, – ответил Кевин. В будущем, стадо быть, у него не было никакой уверенности.
– Но твой пикап нырнул в реку!
– Да, я знаю. Какой-то тип украл его и разбился. Кто-то хотел меня убить.
Он заметил, что слушательницы ничего не поняли, решил рассказать все сначала.
– По дороге на встречу с Бернис я заехал в «Таверну» чего-нибудь выпить, и кто-то сыграл со мной злую шутку, я имею в виду, подсыпал что-то в мое пиво. Я окосел. Когда поехал дальше, меня так развезло, что я свернул в ближайшую закусочную, чтобы прийти в себя и выпить воды, зайти в туалет, ну, все такое… Ну и уснул в мужском туалете и проспал всю ночь. Сегодня утром я проснулся и вышел, но машины не было. Я не знал, что произошло, пока не прочел обо всем в газете. Они небось до сих пор ищут в реке мой труп.
– Ясно, что Касеф и Организация постарались убрать нас всех, – сказала Сузан, – но… мне кажется, что нас кто-то охранял. Кевин, со мной произошло то же самое. Я сбежала от Касефа. Шла пешком. Удалось мне это только потому, что охранники погнались за кем-то другим, кто пытался удрать на грузовике. Кто мог это сделать, и именно в нужный момент?
– А я до сих пор не представляю, кто же такая Бетси, – добавила Бернис.
Сузан же высказала идею, над которой размышляла уже несколько дней:
– Я думаю, что нам пора начать верить в Бога.
– В Бога?
– И в ангелов, – добавила Сузан. Она быстро пересказала все детали своего побега и закончила:
– Кто-то тогда вошел в комнату, я это твердо знаю.
Кевин согласно кивнул:
– Так, выходит, ангел увел мою машину. В свою очередь Бернис вспомнила:
– Понимаете, в Бетси было что-то необычное, что заставило меня плакать. Со мной никогда ничего подобного не происходило.
Сузан коснулась ее руки:
– Пожалуй, со всеми нами что-то произошло, поэтому, что бы мы ни делали, мы все должны быть очень внимательны.
Они быстро ехали по проселочной дороге, окольными путями добираясь до маленького дачного местечка Ортинг.
* * *
Теперь Маршалл и Ханк были товарищами по оружию, им казалось, что они знакомы всю жизнь.
– Мне нравится твоя вера, – заметил Маршалл.
– Неудивительно, что они хотели выгнать тебя из церкви, – журналист тихонько рассмеялся.
– Ты должен чувствовать себя, как в сражении при Аламо! Ты единственный кто встал между дьяволом и всеми остальными в городе, Ханк слабо улыбнулся.
– Я ничего из себя не представляю, поверь мне. Но я не единственный. Тут есть святые, Маршалл, которые молятся. Рано или поздно произойдет перелом. Бог не собирается так легко уступать дьяволу наш город!
Маршалл погрозил пальцем Ханку.
– Вот видишь! Мне нравится такая вера: ясно и хорошо, без выкрутасов, – он покачал головой. – Да, давно я не слышал, чтобы кто-то говорил так просто.
Ханк решил, что пришло время сказать журналисту несколько нелицеприятных слов: