Все четверо тянули к ней свои когтистые лапы, но в данный момент им не за что было уцепиться.
* * *
Салли плотно закрыла сумку, спрятав списки подальше. «Не сейчас. Я разберусь с вами попозже. Я не хочу сейчас мучиться, не хочу бороться. Дайте мне передохнуть. Дайте время прийти в себя».
* * *
Бесы отступили и затаились в ожидании.
* * *
Салли схватила блокнот и ручку и прыгнула обратно в постель.
«Не покидайте меня, добрые чувства. Побудьте со мной немного, дайте мне изучить и понять вас, дайте мне все обдумать».
Она начала писать очередное письмо Тому Харрису.
"Сейчас я изучаю Сто восемнадцатый псалом; если я правильно поняла это послание, в нем представлены две абсолютные истины, две вещи, которые я могу знать наверняка.
1. Существует добро: послушание законам Божьим и хождение Его путями.
2. Существует зло: попрание законов Божьих и отступление от Его путей.
Что дальше? Надеюсь, вы следите за ходом моих мыслей, поскольку дальше начинаются трудности.
В Сто восемнадцатом псалме говорится также о двух состояниях человека, которые прямо вытекают из этих двух абсолютных истин.
1. Делай добро, и ты будешь счастлив и благословен.
2. Делай зло, и ты будешь покрыт позором.
Эта идея проста, не так ли? Полагаю, слишком проста. Слишком элементарна, чтобы в нее поверили и ее приняли люди вроде меня, которые провозглашают высшей реальностью свое собственное Я.
Но, Том, я истинно полагаю, что я покрыта позором. В этом убедили меня даже злобные, ядовитые замечания моего врага профессора Линча. Знаю, он пытался уничтожить меня морально, но при этом не сказал ни слова не правды. Мне нечего было возразить ему. Правда заключается в том, что моя жизнь погублена.
Но смогу ли я принять объяснение, которое дает Библия? Отважусь ли поверить этой Книге? Если Библия достойна доверия и я предпочту поверить ей, тогда я смогу раз и навсегда решить, кто я такая и где пребываю: во зле, вне милости Божьей, покрытая позором.
Мысль неутешительная, но, по крайней мере, с ней я обретаю незыблемую почву под ногами".
Бес по имени Отчаяние шлепнулся на пол рядом с кроватью, держась за живот и жалобно скуля. Смерть и Безумие тоже чувствовали себя не лучшим образом, но свалили вину за все на Отчаяние.
– Ты теряешь ее, жалкая пиявка! Ты здесь за старшего! Сделай что-нибудь!
– Возможно, мне удастся что-нибудь придумать, чтобы напугать ее, – вызвался демон по имени Страх.
– Ты уже сделал это и только подтолкнул ее ближе к истине! – злобно прошипел дух отчаяния.
* * *
Наконец у Салли стали слипаться глаза. На данный момент она получила ответы на все свои вопросы, записала свои мысли и теперь могла отдохнуть. Она положила записную книжку на столик у кровати, отодвинула все подушки в сторону, кроме одной, и выключила лампу.
Лежа в темноте, она отметила свое небывало умиротворенное состояние. Впервые за долгое время она не испытывала страха. Вместо этого она чувствовала… что же? Надежду? Да! Должно быть, это надежда. Такое незнакомое чувство, такое непохожее на ее обычные состояния.
Она снова обратилась к далекому прошлому и вспомнила старые чувства и мысли, которые выносила из воскресной школы: Я хочу быть хорошей. Я хочу делать добрые дела и любить Бога. Я хочу носить Иисуса в своем сердце.
Салли взбила подушку и уронила на нее голову. Хм. Иисус. Какое отношение имеет Он ко всему этому?
* * *
Ранним воскресным утром Бен Коул стоял в калитке загона для коз у дома Салли Роу – отказываясь верить в происходящее, с тяжелым муторным чувством на душе – и медлил заходить внутрь. Этого не может быть. Такие вещи просто не случаются – во всяком случае здесь.
Он оглянулся на поле, лежащее между домом Поттеров и домиком Салли Роу. Посреди поля стояла миссис Поттер, которая наблюдала за ним, нервно ломая пальцы, но не осмеливалась подходить ближе.
Бен снова перевел взгляд на сарай. Два козленка, Буфф и Барт, были живы, но тряслись от страха и возбуждения. А что касается Бетти, козы…
Наконец Бен шагнул в загон, прикрыв за собой калитку, и осторожно двинулся по засыпанной соломой земле, взглядом выискивая какие-нибудь следы. Он подошел к изуродованному телу Бетти. Ее убили недавно. Должно быть, прошлой ночью.
Бен обернулся и крикнул миссис Ноттер:
– Вы не слышали никаких подозрительных звуков?
– Нет, – ответила она.
Бен осмотрел труп животного. Никаких улик. Никаких отпечатков ног вокруг. Однако земля в загоне имела такой вид, будто ее подмели и разровняли граблями, уничтожая все следы.
Миссис Поттер подошла поближе, но по-прежнему отво дила взгляд в сторону.
– Вы позвонили в полицию? – спросил Бен.
– Я позвонила вам.
Бен улыбнулся:
– Я больше не служу в полиции.
– Знаю. Но я хотела, чтобы приехали именно вы. Я не доверяю сержанту Маллигану. Не думаю, чтобы он захотел предпринять что-нибудь в связи с эти делом.
Бен отошел от тела Бетти и подошел к миссис Поттер, стоящей у забора. Он жалел, что у него нет фотокамеры, чтобы заснять все это.
– Ну что ж, – сказал он, – я собираюсь кое-что предпринять.
Бетти лежала на соломе с перерезанным горлом, у трупа была слита вся кровь до капельки, а все четыре ноги, чисто и умело отрезанные, пропали без следа.
Утренний воздух веял прохладой, но дрожь, пробегавшая по телу Бена, не имела никакого отношения к погоде. Глубоко в душе он чувствовал приближение какой-то большой беды.
* * *
«Что ж, наверное, стоит попробовать, – подумала Салли. – Это как раз то, чего я еще не пыталась сделать. Возможно, это поможет мне добыть дополнительную информацию, которая положит конец моим поискам. Возможно, тогда обретут ясность некоторые старые воспоминания, которые до сих пор остаются туманными. Интересно будет получить представление о религиозной культуре средних американцев. Возможно, это…»
– Только возьмите куртку, – сказала Сара Баркер. – Флойд уже разогревает двигатель.
Салли ответила несколько запоздало:
– Да, конечно поеду. Почему бы и нет?
Таким образом, прекрасным теплым утром в воскресенье она оказалась перед маленьким белым зданием аштонской церкви, расположенной на холме на улице Поплар. Люди уже собирались в церкви, они переговаривались, смеялись, обнимались друг с другом при встрече, как старые друзья, вели за руку маленьких детей, призывали стариков поторопиться: служение начиналось.