«Бах! — фиу… Бах! — фиу… Бах! — фиу…»
Большой и даже на вид увесистый пистолет вместе с грохотом выплевывал струи красно-зеленого огня, которые выдавали, что в порох добавлены специальные присадки для катализации горения, увеличивающие резкость боя. Изнеженные европейцы еще специальные очки надевают, чтобы предохранить глаза от инфракрасного излучения.
«Бах! — фиу… Бах! — фиу… Бах! — фиу…»
Пистолет уверенно смотрел в цель, не подскакивая и не дергаясь. Оружие и стрелок явно стоили друг друга. На шестнадцатом выстреле мишень развалилась.
Незнакомец выщелкнул двухрядный магазин, вставил новый и привычным жестом спрятал оружие под плащ.
— Что за ствол? — спросил Мальцев, не сумев сдержать любопытство.
— «Вектор». Слыхал?
— Слы-ха-ал…
Действительно, о сверхновой и суперсекретной отечественной разработке приходилось только слышать. Хотя спецгруппу «АД» обещали вооружить ими, Мальцев не дождался этого момента.
— Патрон посмотреть можно? — Майор аж слюну сглотнул.
Незнакомец покачал головой:
— Пока нет. Это секретная разработка.
— Пока? Почему «пока»?
— Я генерал-лейтенант Карпенко. Формирую особую оперативно-боевую группу. Предлагаю вам войти в нее. Тогда «Вектор» станет вашим штатным оружием.
Мальцев подтянулся и уже совсем иначе посмотрел на позднего гостя. За время службы он неоднократно слышал о Виталии Карпенко. Про него среди бойцов спецподразделения «АД», да и других силовых подразделений ходили самые настоящие легенды. Верилось в них с трудом, но в большинстве случаев находились очевидцы, а то и участники невероятных операций. Ведь мир «спецов», как и любой профессиональный мир, достаточно тесен. Пожалуй, еще тесней всех остальных…
И вдруг человек-легенда как из-под земли появляется на обычном стрельбище… И этот факт для майора Мальцева был еще невероятней, чем все остальные вместе взятые.
— Товарищ генерал! — Когда до него, наконец, в полной мере дошло, кто перед ним стоит, Алексей машинально принял стойку «смирно». — Начальник полигона майор Мальцев! Происшествий на вверенном мне объекте нет!
— Есть, майор, есть! — Неожиданный визитер усмехнулся. — Две доски в заборе выбиты, небрежно несущий службу часовой связан, его оружие я оставил на рубеже готовности.
— Виноват… Но…
— Сейчас разговор не об этом. Вам нравится командовать полигоном?
Мальцев помотал головой. У него даже в горле пересохло от волнения.
— Я уже решил написать рапорт. Ищу любую работу.
— Я изучил личное дело, и твоя работа мне нравится, — Карпенко перешел на более доверительный тон. — Нашей задачей будет физическое уничтожение террористов. Если такая работа тебя устраивает…
— Когда разрешите приступать, товарищ генерал-лейтенант?
Карпенко усмехнулся еще раз:
— Как только сдашь дела. И заделаешь дыру в заборе. Я, знаешь ли, люблю порядок. Да, пойди развяжи этого засранца. Объясни, что в боевых условиях он был бы трупом.
— Есть, товарищ генерал-лейтенант! — Мальцев даже попытался щелкнуть каблуками, но он был обут в кроссовки, поэтому у него ничего не вышло.
* * *
«Каждому — свое» — еще древние римляне придумали эту поговорку, но она актуальна и поныне. Многие россияне имеют дачи и машины. Но у одного это трехэтажный особняк с бассейном и сверкающий лаком джип «Лексус», а у другого — железнодорожный контейнер на шести сотках и ржавый «Запорожец». В статистике и налоговых сводках качественные отличия мудро не учитываются, поэтому в документах они выглядят совершенно одинаково, поддерживая миф о растущем благосостоянии граждан.
Если генерал Черкасов относился к первой категории даче- и автовладельцев, то полковник Анисимов — явно ко второй. Правда, контейнер он давно обложил кирпичом и пристроил к нему еще две комнатки, а вместо анекдотического «Запорожца» ездил на престижных тридцать лет назад «Жигулях-тройке» с дважды переваренными порогами, но, по большому счету, дела это не меняло.
Затормозив у хлипкого забора, Карпенко подумал, что, насколько разительно отличается обстановка, окружающая генерала и полковника, настолько различным окажется их мировоззрение. И ответы на его предложение тоже окажутся диаметрально противоположными.
«Мир хижинам, война дворцам»? Изначально лозунг совершенно бредовый, но если проехаться по Рублевке, то справедливость коммунистического призыва представляется не такой уж спорной… О чем думают они — там, наверху? Что в случае опасности для страны богатенькие и наделенные привилегиями буратины с оружием в руках защитят идеалы анархического капитализма? Что новые русские и высокопоставленные чиновники будут с гранатами бросаться под танки, грудью закрывать амбразуры, стоять насмерть, прикрывая отход своих товарищей, и проявлять другие чудеса самоотверженности и героизма? Да нет, не могут они такого думать, не полные же они идиоты… Тогда на что надеются? Что ничего не произойдет и помощь народа им не понадобится? Что в случае опасности успеют свалить за кордон? Или вообще не задумываются о завтрашнем дне, досыта теша свои потребности сегодня? Скорей всего, что так…
Карпенко взглянул на часы. Семь пятьдесят. Анисимов должен возвращаться с утренней пробежки. Он следит за собой и тщательно поддерживает физическую форму. Значит, надеется вернуться в строй…
Из рощи выбежал человек в синих, с белой полоской тренировочных штанах и в обычной белой майке. Бежал он достаточно резво, крепкие ноги в кроссовках легко отталкивались от схваченного утренним заморозком проселка, голый торс бугрился мышцами. Бегун приближался. Карпенко никогда не видел Анисимова, а фотография в личном деле была старой, поэтому наверняка узнать его он не мог. Но трудно предположить, что рядом живут два любителя утренних пробежек с одинаковыми привычками и что бегают они в одно время. Тем более что проводивший рекогносцировку на местности Королев говорил только об одном. К тому же он бежит именно к калитке анисимовского адреса и настороженно рассматривает черный «Авенсис».
Карпенко распахнул дверцу и вышел из автомобиля. Осень все больше вступала в свои права, и утро сегодня выдалось весьма прохладным. К тому же дул сильный ветер, Карпенко даже запахнул плащ под горло и зябко поежился. Как он бегает голым в такую погоду? Хоть бы куртку надел…
Морозоустойчивый бегун подбежал вплотную.
— Вы к кому? — сурово спросил он.
— Полковник Анисимов? — Карпенко шагнул навстречу кряжистому мужчине с волевым лицом и плотно сомкнутыми губами. От его разогретого тела шел пар.
— Точно, — ответил полковник, успокаивая дыхание. Изо рта у него тоже шел пар. — А кто вы?
Карпенко представился.
— Чем обязан? — Колючий взгляд бегуна не стал мягче.
— Евгений Семенович, давайте присядем в машину и поговорим, — сказал Карпенко и, не дожидаясь согласия собеседника, вернулся в теплый, прогретый печкой салон.