Все находки Темняк складывал в огромные накладные карманы – главную достопримечательность своих штанов, сшитых лучшими мастерами улицы Одёжек по специальному заказу. Прежде здешняя публика о карманах и слыхом не слыхивала, но сейчас они быстро входили в обиход, вытесняя заплечные мешки и кошели, навешивавшиеся на пояс.
Уже начало темнеть, когда Тюха нашел то, что искал, – квадратную пластину с острыми кромками и ячеистой структурой. Ячея была достаточно густой, чтобы защищать ото всех видов оружия, применяемого на Бойле, но в то же время не мешала обзору.
– Вот это щит и есть, – пояснил Тюха, очень довольный собой. – Осталось только ручку приделать… Жаль, что второго не нашли.
– Так давай ещё поищем, – предложил Темняк.
– А больше негде, – развел руками Тюха. – Дальше улица перегорожена. Мы до самой стенки дошли.
Для наглядности он швырнул вдаль комок «хозяйской жвачки», беречь которую не приходилось, и тот, не пролетев и десяти метров, отскочил от какой-то невидимой преграды.
Темняк, прежде уже встречавшийся с аналогичными явлениями, препираться не стал и вслед за Тюхой двинулся обратно. Надо было спешить, поскольку приближалось время «сброса» – ежедневной процедуры выгрузки мусора, чреватой для зазевавшихся прохожих серьёзными неприятностями.
В общем-то они могли переночевать и здесь – нор вокруг хватало – но на Бойле стае полагалось находиться вместе. Иногда, вопреки правилам, устраивались и ночные схватки.
Свист, Тыр и Бадюг щитов тоже не нашли, зато каждый обзавелся «хозяйским костылем» – обыкновенной на вид палкой, менявшей свою длину в зависимости от угла наклона. Поставить её торчком – будет коротенькая тросточка. А перевернешь горизонтально – получится пятиметровая пика. Попадались «костыли» и с противоположными свойствами, то есть удлинявшимися в вертикальном положении, но эти спросом почти не пользовались, разве что подпирать бельевые верёвки.
«Костыли» сами по себе были тупые, к бою не годные, и, дабы устранить этот весьма существенный недостаток, боешники при помощи «хозяйской желчи», не только целительной, но и липучей, прилаживали к их концам капельки «вечной росы». Дело это было тонкое и к тому же связанное с немалым риском. Лопнет такая капелька у тебя в руке – и поминай как звали.
К счастью, всё обошлось благополучно, за что надо было благодарить Свиста, с детства приученного к филигранной работе.
Поужинали всё той же «хозяйской жвачкой», запивая её водой из ближайшей лужи. С питьём на Бойле было туго – секрет приготовления киселя знали только обитатели одноименной улицы, а колодцы здесь встречались чрезвычайно редко (кому охота рыть их, находясь в полном неведении о своем завтрашнем дне).
Быстро смеркалось, но не исподволь, а как-то рывками, словно бы в огромной люстре, висевшей над Острогом, кто-то выключал одну лампочку задругой.
Когда окончательно стемнело, по всему Бойлу (а равно и по другим улицам города) разнёсся грохот, означавший, что неистощимый рог изобилия, от исправного функционирования которого целиком и полностью зависело существование человеческого племени, ниспослал на землю свои очередные дары. Говоря проще, с поднебесных высот, где обитали Хозяева, вниз обрушился поток мусора.
– Не завалило нас? – поинтересовался Свист, устроившийся на ночлег в самом конце норы.
– Какая разница, – ответил Бадюг. – Завтра встанем пораньше и откопаемся. Глядишь, и что-нибудь полезное найдём.
– Что, например?
– Хотя бы парочку щитов, А ещё лучше – «кишкоправ». Если им легонько ткнешь человека в пузо, у него все потроха сразу полопаются.
– Враки это, – буркнул в темноте Тыр. – Никаких «кишкоправов» в помине нет. Давайте лучше спать. Ведь завтра не на потеху идём, а на побоище.
– Вот и спи! Ты же сюда по доброй воле попал, а не по принуждению, как остальные, – отозвался Свист. – А ко мне сон не идёт. Всякие мерзкие мыслишки в голову лезут. Почему на Бойло именно меня взяли? За что такое наказание? В чем я провинился?
– Бывает, – сказал Тюха таким тоном, словно бы хотел успокоить раскапризничавшегося ребенка. – Сначала и я то же самое чувствовал. Головой об стенку бился. Но когда с другими неудачниками познакомился, горевать перестал. Многим ещё больше моего не повезло. Знаешь, какие тут люди встречаются? О-го-го! На всё воля случая.
– Просто не понимаю, зачем Бойло вообще нужно, – молвил Темняк, ни к кому конкретно не обращаясь. – Неужели у Хозяев других развлечений нет?
– Кто их знает, – задумчиво произнес Бадюг. – Может, они ставки на нас делают. Как в азартной игре. Или выбирают на племя лучших производителей.
– Ты что плетешь! – возразил Свист. – Ведь мы для Хозяев хуже паразитов. Стал бы ты блоху или клопа на племя выбирать?
– Это ты сам плетёшь! – оскорбился Бадюг. – В том, что нас для чего-то выбирают, никакого сомнения нет. Не на племя, так на погибель. Вспомни, каких блох ты давишь первыми? Самых шустрых. Вот и Хозяева ищут среди людей самых сильных и сообразительных, чтобы потомства лишить. А слабосильные недоумки, которые жить останутся, со временем сами собой вымрут.
– К чему такие сложности, – засомневался Темняк. – Не проще ли отравить людей? Или лишить на какой-то срок свежего мусора.
– Ничего не выйдет, – ответил Бадюг. – Поговаривают, что в прежние времена Хозяева уже пробовали уничтожить людей. И не один раз. Да только всё впустую. Спустя какой-то срок наши предки не только возрождались, но и приумножались.
– Что касается сброса мусора, тут задержки невозможны, – добавил Тюха. – Это примерно то же самое, что тебе малую нужду терпеть. Как ни старайся, а больше пары дней не выдержишь… А насчёт того, что люди Хозяевам для чего-то нужны, я с Бадюгом согласен. Малых детей они к себе и раньше брали. Причём выбирали не только самых красивых, но и самых уродливых. Да и взрослые, сами знаете, частенько пропадают. Ночью за ними приходят слуги Хозяев. Невидимые, неслышимые и неуязвимые. Недавно таким манером Решт Бальзам пропал, за день до этого успевший сыграть свадьбу. Вот уж молодая вдова убивалась! Бадюг мои слова может подтвердить.
Однако никаких подтверждений, а равно и опровержений, не последовало. Бадюг уже спал, тихо похрапывая. Не подавали голоса и Тыр с Темняком. Один только Свист всё не мог успокоиться и продолжал ворочаться с боку на бок.
Новоиспеченных боешников разбудил резкий звук, совсем не характерный для в общем-то тихих улиц Острога. Казалось, что по Бойлу со скрипом, хрустом и скрежетом катится огромное колесо, давя и уминая все, что попадается ему на пути.
– Что это? Что? – воскликнули ошалевшие спросонья Тыр, Свист и Бадюг.
– Сигнал к началу схваток, – охотно объяснил Тюха. – Так уж здесь заведено. Это вам не улица Свечей, где можно спать сколько угодно.
– Почему так темно? – Свист безуспешно пытался разыскать приготовленное с вечера оружие.