– Тенетники тебе понравились?
– Скорее нет, чем да.
– А вредоносцы еще хуже. На меня они давно зуб имеют.
– Стало быть, я отправлюсь к вредоносцам один?
– А тебе нянька нужна? Кто хвалился умением прятаться, выслеживать и входить в доверие. С такими навыками нигде не пропадешь. И учти, что в самое ближайшее время тебе придется продемонстрировать их на деле. Ведь в живых мы остались только потому, что тенетники поверили тебе.
– Я, конечно, постараюсь, но не все так просто. Незнакомая страна, чужие нравы… Сначала нужно познакомиться с обстановкой, изучить языки…
– Именно этим мы с тобой и займемся. Между прочим, одна из причин вражды тенетников с вредоносцами состоит в том, что они не способны общаться между собой.
– Почему?
– Не способны и все. Так природа распорядилась. Формы общения, кстати говоря, бывают самые разные.
Мы с тобой, допустим, легко нашли общий язык. Но это скорее исключение, чем правило. Помнишь, какую фразу ты произнес при нашей первой встрече?
– Помню. «Почему молчишь, приятель?»
– Вот-вот. А окажись на твоем месте ушастик из пустыни Шаавар, все выглядело бы несколько иначе.
Он оттянул складки кожи на своих шеках, и те вдруг затрепетали, словно сигнальные флаги. Ничего похожего мне прежде видеть не приходилось. Будем надеяться, что это не розыгрыш.
– Но кое-кто превзошел и ушастиков, – продолжал вещун, по-видимому, севший на своего любимого конька. – Как тебе понравится язык запахов, которым пользуются в стране Горьких вод?
Нестерпимое зловоние, подобное тому, что издает испуганный скунс, шибануло мне в ноздри и через целую гамму незнакомых, но резких запахов перешло в аромат цветущей сирени.
– А ведь это лишь вольный перевод твоего коротенького вопроса, – пояснил вещун. – Слышал бы ты песни, составленные из запахов!
– Хватит, хватит! – простонал я, зажимая нос. – Никто не сомневается в твоих способностях к языкам. Хотя как это у тебя получается – ума не приложу!
– Уметь надо, – похвастался вещун. – Но, увы, в оставлении запахов я не так изощрен, как хотелось бы. Особенно на пустое брюхо.
– Я просто раздавлен, – это было не кокетство, а чистосердечное признание. – То, что ты рассказал, продемонстрировал и… позволил понюхать, подрывает мою веру в собственные силы. Вряд ли я смогу постичь язык тенетников, а уж тем более – вредоносцев.
– Сможешь, сможешь! – заверил меня вещун. – Конечно, не в полной мере, но сможешь.
– Боюсь, что ты только успокаиваешь меня… И себя заодно.
– Мудрость порождает сомнения, а трусость – мнительность. Выводы делай сам.
– Уж если кому и упрекать меня в трусости, так только не тебе… Лучше другое скажи – мы сейчас существа вольные или подневольные?
– Это зависит от того, что ты подразумеваешь под понятием воля, – похоже, что вещун мнил себя не только полиглотом, но еще и мыслителем. – Мои соплеменники, к примеру, издревле славятся пристрастием к воле. Вот почему мы так чураемся дружбы, подразумевающей наличие некоторых взаимных обязательств. И тем не менее все наши устремления подчинены одной цели – добыть и выносить яйцо. Это делает нас рабами своей собственной страсти. Ты тоже порабощен некой идеей, пока неведомой мне. Следовательно, нас нельзя назвать вольными существами.
– Меня не интересуют твои умствования. Лучше побереги их для наследника. Я спрашиваю, кто мы такие – бесправные пленники или самостоятельные личности. Не знаю, как здесь относятся к последним, но пленников принято кормить. Пусть даже объедками.
– Вот ты о чем! Прости, но я даже не предполагал, что с таким высоким понятием, как воля, ты связываешь свои низменные потребности. Сам-то я, как известно, питаюсь от случая к случаю и, однажды насытившись, могу подолгу воздерживаться от пищи. Это весьма важное качество для тех, кто большую часть жизни проводит в странствиях… Что же касается сути вопроса, то здесь тебя ждет разочарование. Безусловно, мы не пленники, ибо тенетники пленных просто не берут. Полноправными членами их общества мы никогда не станем. Порода не та. Придется довольствоваться статусом пособника, что тоже немало. Впрочем, к кормежке это никакого отношения не имеет. В Ясмене каждый сам заботится о своем пропитании. Кстати, весьма здравый обычай.
– А как же дети? – перебил я его. – Или больные?
– Никогда не видел здесь ни тех, ни других. В любом случае это не твоя забота. Лучше подумай о себе. Скоро охотники начнут возвращаться назад. Ты имеешь полное право позаимствовать у них толику добычи. Но советую поспешить, ибо на потом здесь ничего не остается.
– Мне, стало быть, туда? – я указал на вход, устроенный в форме коленчатой трубы, что не позволяло ветру проникать внутрь жилища.
– Туда, – подтвердил вещун.
– Не хочешь проводить меня?
– Чего ради?
– Просто так… Я ведь здесь впервые. Даже осмотреться не успел.
– Ты опять за свое! Такие речи достойны неоперившегося птенца, а не хитроумного змея. Кем ты собираешься стать – лазутчиком или попрошайкой? Как ты поладишь с вредоносцами, если опасаешься встречи с тенетниками? Оставь все сомнения и смело делай свои дела. Но не забывай про сигнальную паутину. Те, кто ее постоянно тревожат, не вызывают симпатии у тенетников.
– Так и быть, я последую твоему совету. Только не надейся, что яйцо останется на твоем попечении.
– Как-нибудь переживу…
Прежде чем выйти наружу, я закутался в пух, порывавший пол нашей скромной обители. Попробую прикинуться тенетником, тем более что перенять их походку – упругую и легкую – для меня проблем не составляет. Вот только физиономия выдает. Надо постараться хотя бы не скалить зря зубы и не поднимать лишний раз глаза. Не знаю почему, но человеческий взгляд всегда настораживает чужаков. Есть в нем, стало быть, какая-то зловещая искорка.
Больше всего, конечно, меня беспокоила сигнальная паутина. Если я и в самом деле собираюсь заслужить расположение тенетников, надо научиться обходить ее.
Среди высокой да еще неспокойной травы рассмотреть тонкую нить было весьма непросто. Для этого пришлось бы, как минимум, опуститься на четвереньки, что я и сделал. Вскоре поиски увенчались успехом – мне помог луч Светоча, превративший капельки росы, собравшиеся на паутине, в гирлянду сверкающего бисера.
Опыты с веточками и камешками, случайно подвернувшимися под руку, показали, что сигнальная нить намертво цепляется ко всему, с чем только ни соприкоснется. Ну прямо репей, вдруг превратившийся в прочную и упругую рыболовную леску! Да, здесь, как говорится, и мышь не проскочит (боже, сколько лет я не видел обыкновенную домовую мышь!). Почему же сами тенетники легко преодолевают это хитроумное заграждение? Что их выручает? Феноменальная память? Зоркий глаз? Или что-то еще?