Но сначала я напомнил ему про обещание:
– Не забыл еще свои слова? Отдашь яйцо в залог?
– Отдам, – заверил меня вещун. – Хотя в этом нет никакой необходимости. Кто же станет обманывать собственного спасителя…
Спустя минуту он уже был на воле и самостоятельно обдирал с себя остатки проклятых нитей. В заградительной сети зияло отверстие, сквозь которое мог бы проскочить даже бык.
– Надо бежать! – воскликнул вещун. – Скоро появятся тенетники.
– Э, нет! – возразил я, – Сначала давай сюда обещанное. С яйцом мне как-то спокойнее будет.
– Зато я от беспокойства изведусь. Уж прости меня, неблагодарного, – сказано это было уже после того, как вещун, явив неожиданную прыть, пихнул меня прямиком в заградительную сеть.
Но вы только подумайте, каким сукиным сыном он оказался! Вот и делай потом добро кому-нибудь.
Тончайшая паутина мгновенно облепила мое тело.
Любое существо, оказавшееся в таком положении, стало бы вырываться, но я, дабы не запутаться окончательно, сдержал себя.
Сейчас у меня, по крайней мере, оставались свободными руки. А это значило, что кукиш смерти я всегда сумею показать.
– Не ожидал такого подвоха, – молвил я с укором. – Ох, и щедра твоя расплата…
– Пойми, мне нельзя рисковать, – вещун потрогал низ своего живота, заметно выдававшийся вперед. – Ждать-то, похоже, осталось совсем недолго. А если я на время расстанусь с яйцом, все придется начинать сначала. У тебя своя правда, у меня своя.
– Но зачем мне страдать из-за чужой правды? Это уже называется подлостью, – я в сердцах даже сплюнул.
– Да ты не отчаивайся, – стал успокаивать меня вещун. – Тенетникам нравятся всякие диковины. Вполне возможно, что они тебя и пощадят. А прореху в ловушке свалишь на меня.
– Камень бы на тебя подходящий свалить…
Нас разделяло метра два-три – непреодолимое расстояние для тех, кто по собственной воле и шага ступить не может. Так, наверное, полагал и вещун.
Да только он, гнус ничтожный, совсем не знал меня!
Поджав ноги, я изо всей силы бросился на землю. Эластичная паутина не позволила мне упасть, и, раскачиваясь в ней, как в гамаке, я сумел дотянуться до посоха, лежавшего неподалеку. Сто раз он выручал меня, пусть выручит и в сто первый!
Не давая вещуну опомниться, я зацепил его крючковатым концом посоха и рванул к себе. Два существа, еще совсем недавно мирно беседовавшие между собой, сцепились в беспощадной схватке.
Вещун, в котором и весу-то было не больше трех пудов, отбивался с остервенением загнанной в угол крысы. Я конечно, мог бы легко удавить его или запутать в сети, но он был нужен мне живым, а главное, свободным.
Спустя некоторое время сопротивление вещуна было сломлено, и я, ощущая себя гинекологом, делающим криминальный аборт, опустошил его паховую сумку, строением своим напоминавшую вовсе не аналогичный орган кенгуру, а нечто такое, о чем не принято упоминать в приличном обществе.
Не знаю, чего я ожидал, но пресловутое яйцо формой, весом и окраской мало чем отличалось от обыкновенного булыжника. А вдруг вещун надул меня, подсунув подделку?
Впрочем, яйцо само развеяло эти подозрения, предприняв отчаянную, хотя и неудачную попытку бегства. Прыткое создание, даром что даже конечностей не имеет! Ничего, пусть теперь поживет в моей котомке. Там особо не разгуляешься.
– Справедливость восторжествовала, – прохрипел я, оттолкнув уже не сопротивляющегося вещуна подальше от заградительной сетки. – Но только наполовину. Теперь тебе придется выручать из ловушки меня. Поторопись, если надеешься еще хотя бы раз взглянуть на яйцо.
– Да я просто убью тебя! – вскричал он, хватаясь за потухшую головешку. – А потом преспокойно заберу яйцо.
– Только попробуй, мозгляк, и твой еще не вылупившийся потомок станет сиротой, – я погрозил ему. – Освободить меня будет гораздо проще. А яйцо ты получишь сразу после того, как приведешь меня в безопасное место. Понял?
– Понял, – вещуну не оставалось ничего другого, как покорно кивнуть.
– А коли понял, так раздувай огонь! Разве не видишь, что костер вот-вот потухнет?
Жалобно стеная, вещун занялся костром, успевшим к тому времени выгореть почти дотла. Только пользы от хлопот было мало – как он ни дул на угли, как ни размахивал пучком травы, а вместо искр во все стороны летел только черный пепел.
Не помогли и мои советы. Как любил говаривать французский писатель Жорж Рони-старший, у которого за рабочим столом частенько тухла трубка: «Огонь умер».
Внезапно вещун уселся на землю и обреченно произнес:
– Поздно. Тенетники приближаются.
Я, с головы до ног опутанный сетью, обернуться конечно же не мог. Оставалось верить вещуну на слово.
– И что теперь будет? – этот вопрос, само собой, интересовал меня больше всего.
– Откуда мне знать, – буркнул вещун. – Столковаться с тенетниками непросто. Суровый народ… Такие проделки они никому не прощают, – он покосился на дыру в заграждении, сквозь которую прямо на моих глазах только что проскочила целая стайка зверьков, похожих на обросших шерстью ящериц.
– Но ты все же попробуй как-то с ними договориться… Изобрази раскаяние. Не пожалей лести. Короче, придумай что-нибудь. Не мне тебя, вруна и проныру, учить.
– Честно сказать, у меня с тенетниками давние нелады. Мне на их милость рассчитывать не приходится, – признался вещун. – Может, они тобой заинтересуются… Что ты умеешь делать?
Умел я, конечно, многое. Только стоит ли в этом признаваться? В одних странах, к примеру, знахарей чуть ли не боготворят, а в других, наоборот, считают прислужниками нечистой силы. То же самое касается кузнецов, книжников, звездочетов, трубочистов и многих иных специалистов своего дела. Посещая новый мирок, никогда не знаешь заранее, кто здесь в почете – псарь или золотарь.
Видя мое замешательство, вещун уточнил:
– Я, допустим, понимаю любую речь. Предсказываю будущее. Заговариваю боль. Показываю фокусы. Жонглирую ядовитыми гадами. Знаю множество сказок и легенд. И это еще не все. Хотелось бы знать, к какому роду деятельности ты испытываешь наибольшую склонность. Чужие мысли читаешь?
– Нет. Мне бы сначала в своих разобраться.
– На зверей охотишься?
– Если сильно кусаются, бывает, – для наглядности я щелкнул ногтем о ноготь, изображая казнь блохи.
– Норы в земле роешь?
– Только этого мне не хватало!
– Дышать под водой можешь?
– Через трубочку могу.
– В огне долго продержишься?
Ну как ответить на подобный вопрос – разве что шуткой: