Внезапный крик заставил Теда повернуть голову. Это была та самая девчонка — только на этот раз она лежала на животе посреди дорожки и тонким срывающимся голосом орала:
— Назад! Ко мне!
Собаки, не обращая на эти крики внимания, скакали вокруг старого дуба, задрав кверху носы и потявкивая, и изредка оборачивались к хозяйке, словно призывая ее принять участие в веселье.
Идеальная ситуация для знакомства — правда, никому не нужного. Но делать нечего — подойдя к девушке, Тед склонился над ней.
— Вам помочь?
Ее глаза были залиты слезами — она сморгнула и мотнула головой, чтобы лучше увидеть его.
— Поймайте их, пожалуйста! Тут сторожа везде! — воскликнула она и, заметив сомнение на его лице, добавила. — Пожалуйста! Они не кусаются! — Он попытался помочь ей встать, но девушка снова мотнула головой. — Я сама. Их — скорее, пожалуйста!
К дубу Тед шел не без опаски. Дело было не в том, кусаются или не кусаются собаки — он их просто побаивался, любых, и больших, и маленьких. Но показывать это незнакомой девушке не стал бы ни один уважающий себя мужчина.
Собаки приняли его вполне, даже слишком доброжелательно: его джинсы тут же украсились несколькими фигурными отпечатками лап. Но стоило Теду ухватить поводки, как шавки перестали прыгать и безропотно направились к девушке, которая уже успела доковылять до скамейки и опуститься на нее.
Привязав поводки к углу скамейки, он подошел и присел на корточки.
— С ногой все в порядке? — не дожидаясь ответа, взял ее за щиколотку, придержав второй рукой под колено, и попытался согнуть ногу. Нога послушно согнулась — девушка при этом прикусила губу, но, скорее, из-за сочащейся капельками крови ссадины на колене.
— Это белка, — неожиданно сказала она.
— Что? — не понял Тед.
— Белка дорожку перебежала. Они вообще воспитанные и не дергают — но тут под самым носом...
Он удивленно поднял голову — будто сейчас так уж важно было реабилитировать в его глазах собак! Девушка уже не плакала, хотя на щеках еще виднелись влажные полосы и нос посапывал. Теперь, вблизи, стало видно, что глаза у нее карие — точно такого же каштанового оттенка, как волосы. Она оказалась чуть старше, чем он подумал вначале — пожалуй, лет восемнадцати.
Достав из кармана платок, Тед сунул девушке:
— На, вытри лицо, — отошел на пару шагов, сорвал несколько листьев, вернулся и снова присел на корточки. Лопухом — мягкой тыльной стороной — смахнул прилипший к ссадине песок, после чего лизнул лист подорожника и прилепил к колену. — Посиди так пару минут. Должно помочь.
Она молча кивнула. Тед чувствовал, что ей очень неудобно и стыдно — и то, что посторонний человек трогает ее за ногу, и то, что он видит ее такую заплаканную и беспомощную — и вообще вся эта ситуация.
— А как называется та желтая собачка? — спросил он, кивая в сторону своры и присаживаясь на скамейку рядом с девушкой.
— Левретка, — несколько удивленно отозвалась она.
— Я плохо разбираюсь в собаках, — пожав плечами, пояснил Тед.
— Это самая маленькая из борзых.
— Такая малютка? Кого же она может поймать? — собачонка и правда была ростом с кошку — но значительно короче, легче и худее.
— В прошлом веке они были очень популярны. С ними в Италии охотились на кроликов.
Кажется, он сумел отвлечь ее от переживаний — во всяком случае, глаза она уже не прятала.
— А эта на кого охотится? — спросил он в полушутку. — На белок?
— Нет, они все просто домашние, — ответила девушка вполне серьезно.
Попыталась, придержав листик, согнуть-разогнуть колено, осторожно встала и прошла, прихрамывая, пару шагов.
— Ну, как?
— Уже могу ходить. Спасибо, — она улыбнулась виноватой улыбкой, словно снова почувствовав себя неловко. Начала отвязывать поводки — собаки радостно запрыгали.
— Ну-ка, все угомонитесь! — внушительно сказала девушка; повернулась к Теду. — Еще раз — спасибо.
— Не за что. Не споткнись по дороге, — улыбнулся он. Слегка улыбнувшись в ответ, она направилась к выходу из парка. Уже на улице оглянулась, помахала рукой и, больше не оборачиваясь, пошла к особняку.
ГЛАВА ВТОРАЯ
По вечерам фасад особняка был ярко освещен. Задний двор тоже был освещен, кроме того, там постоянно болтались люди. Самое подходящее для того, чтобы забраться в дом, место находилось за правой башней, туда выходили и окна спальни хозяина, из которой можно было, минуя коридор, пройти прямо в кабинет.
С этой стороны особняк граничил с соседним домом, в настоящий момент пустым, так что риска быть замеченным практически не было.
Прошлой ночью Тед обследовал ограду, отделяющую особняк от соседнего дома, даже перебрался через нее и пару минут походил по траве, прислушиваясь: не выскочит ли откуда-нибудь собака.
Но никаких собак не было — те мелкие шавки, очевидно, ночевали в доме. Таким образом, операция представлялась не слишком сложной: вечером, когда начнет темнеть, с тихой соседней улочки забраться во двор пустующего дома, перемахнуть через ограду и перебежать пятиметровый открытый участок, в результате оказавшись за башней. Подняться по стене на второй этаж — дом, казалось, был для этого специально предназначен благодаря огромному количеству выступов, завитушек и украшений. Забраться в окно — Виктор Торрини любил свежий воздух и весь день держал форточку открытой, что облегчало задачу; через гардеробную пройти в кабинет, отключить сигнализацию (схема была приложена к заданию, равно как и шифр сейфа, кроме последней цифры), открыть сейф, достать документы и сфотографировать. Положить все на место и уйти тем же путем, через окно спальни.
Секретарь после обеда убрался — дорога оказалась свободна, и смысла откладывать дело не было.
Все шло по плану: двор пустого дома, ограда, подъем (еще легче, чем он предполагал, почти как по лестнице), окно — и, перемахнув подоконник, Тед оказался в спальне.
Прислушался — было тихо. Подсвечивая себе тонким лучом фонарика, он подошел к двери гардеробной — она оказалась не заперта.
Через пару минут Тед был уже в кабинете. Сигнализацию удалось отключить быстро — проблемой оказалась картина, за которой, по данным заказчика, находился искомый сейф. Освещая ее фонариком, Тед тщетно пытался понять, как она снимается. Ну не приклеена же она, в самом деле, к стене?!
Наконец, случайно посветив в сторону, он обнаружил на ткани, покрывавшей стену, небольшую потертость. Стоило нажать на это место, как картина одной стороной отошла от стены. Оказывается, она была закреплена на петлях, как дверца! Чтобы пристроить ее обратно, требовалось просто прихлопнуть ее к стене — язычок замка попадал в прорезь и защелкивался. Такого Тед еще не видел. Век живи — век учись...