Томми был страшно рад гостю — он вообще любил гостей. Тут же предложил Линку угощение, на которое тот воззрился с некоторым недоумением.
— Это копченое свиное ухо, — небрежно пояснил Дел с видом знатока, — чтобы зубы лучше резались. — Он не стал объяснять, где куплено столь изысканное лакомство.
Карен хлопотала на кухне, бегая туда-сюда — принесла пару стаканов, тазик со льдом, несколько банок пива — и снова убежала доделывать салат.
— Как там Рики поживает? — спросил Дел. — Новое что-нибудь есть?
Линк покосился на Карен, мелькавшую за открытым окном.
— Да знает она, можешь не секретничать.
— Ничего нового. С утра уехал куда-то из поселка и до сих пор не вернулся.
— Ну ладно... С ребенком справишься... минут на десять?
Согласие было высказано несколько нерешительно, но Дел счел его достаточным. Он сделал вид, что не заметил промелькнувшей в глазах у Линка паники, сунул ему на руки Томми и вышел через заднюю калитку.
Лори встретила его не слишком любезно.
— Надеюсь, ваши внезапные вечерние визиты не станут хорошей традицией?
Разумеется, Дел мог просто позвонить ей и приказать сделать все, что нужно — его должность давала на это право, не говоря уж о чрезвычайной ситуации. Но в данном случае дипломатия казалась предпочтительней, поэтому он извинился за непрошеное вторжение и был с кислым видом препровожден в гостиную. Ему даже предложили выпить! — правда, лимонаду, но довольно вкусного.
— Мисс Дензел, как сейчас обстоит дело в больнице? У вас есть свободные палаты?
— Да, — медленно кивнула Лори, не совсем понимая смысл вопроса.
В заводской больнице было всего четыре палаты, один врач — то есть сама Лори — и три медсестры, дежурящие посменно. Медсестры были местные, жившие в общежитии при католической больнице, находящейся милях в тридцати от завода.
Пожилых или хронически больных людей в поселке не было, а если требовалось серьезное хирургическое вмешательство — например, операция аппендицита — пациенты отправлялись все в ту же католическую больницу, где имелся свой штат хирургов и необходимая аппаратура.
Таким образом, для Лори оставались только отравления, тепловые удары, мелкие несчастные случаи и прочие болезни, не требующие длительной госпитализации — да и в этих случаях пациенты предпочитали отлеживаться дома, так что в больнице редко было занято больше одной-двух палат.
— Мне нужно завтра, а может быть, и еще на пару дней, занять две палаты.
Лори явно удивилась, но не сказала ни слова — очевидно, ожидала, что он сам все объяснит.
— Я хочу, чтобы Карен днем побыла в больнице вместе с Томми. А вечером я заберу ее домой. Это продлится день-два... может, три — не больше. Только нужно придумать какой-то благовидный предлог для нее... и для охранника.
— Охранника? Вы считаете, что Карен... угрожает опасность?
— Надеюсь, что нет. Но мне бы не хотелось, чтобы эти дни она находилась одна дома. И... пожалуйста, не говорите о моей просьбе никому — даже медсестрам. Кроме меня, об этом будут знать только Линк Дарин, сам охранник — и Карен.
— Хорошо, — решительно согласилась Лори.
Дел уже попрощался и направился к выходу — вопрос остановил его в дверях:
— Это из-за Рики?
Он резко обернулся.
— Карен вам рассказала?
— Нет. Просто такие повреждения при случайном падении едва ли получишь. Он хотел ее...?
— Вот именно.
Лори смотрела на него с недоумением: как он может так спокойно об этом говорить и ничего не предпринимать? Дел вздохнул — к сожалению, пока что он не мог ей ничего объяснить.
— Мисс Дензел, еще пара дней — и его не будет на заводе. А пока что, пожалуйста, не говорите никому и не спрашивайте меня больше ни о чем. И если встретите Рики, постарайтесь ничем не показать, что вы знаете... как он заработал эти ушибы.
Возвращаясь, еще с тропинки он услышал смех и учуял запах жареного мяса. Карен уже успела вытащить на крыльцо электрогриль, перекинув провод в окно, и сейчас раскладывала на решетке куски говядины. На столе стояла большая миска салата — очевидно, того самого, который он помешал ей делать днем, и не меньшая миска гуакамоле с чесноком и лимонным соком — дань местным традициям. Линк, пользуясь отсутствием начальства, распустил перья, рассказывая про то, как он героически сражался во Вьетнаме.
Дел отлично знал, как они там героически сражались против несчастных отпускников, которым хотелось просто как следует повеселиться. Ему и самому как-то пришлось удирать от военной полиции, выпрыгнув из окна одного сайгонского борделя, где его с приятелями чуть не замели за драку с морскими пехотинцами. Но портить чужую байку не хотелось, поэтому он дослушал все до конца, внутренне посмеиваясь.
Карен ушла за хлебом и еще какими-то приправами — воспользовавшись паузой, он негромко сказал Линку:
— Завтра с утра нужен один охранник — не из болтливых, лучше не местный и с оружием. В больницу, на весь день — якобы у него, скажем, солнечный удар. На самом деле там Карен будет, вместе с ребенком. — Покосился на Томми, спящего в коляске, и объяснил: — У Рики на нее зуб имеется, и я не хочу, чтобы она дома одна оставалась, пока он тут.
У Линка явно чесался язык поинтересоваться, что же произошло, но привычка к дисциплине взяла верх и он коротко ответил:
— Найдем, — но потом бросил на Дела вопросительный взгляд, все же, не удержался и недоверчиво спросил: — Это что, она его... к Лори отправила?
— Она. Руки распустил — ну и получил. — Дел поморщился — каждый раз при одном воспоминании об этом ему хотелось избить Рики, избить так, чтобы чувствовать его кровь на руках, а приходилось спокойно рассказывать да еще объяснять, почему он этого не делает. — Понимаешь — пока я не знаю, кто он, я его даже тронуть не могу, не то, что с завода выкинуть.
— Понимаю, — кивнул Линк.
Больше сказать он ничего не успел — Карен принесла тарелки, хлеб и стопку тонких лепешек и объявила, что можно начинать.
Они просидели до самой ночи — было весело и уютно, и не хотелось, чтобы этот вечер кончался. Съели все мясо, потом Карен принесла еще ломти овечьего сыра — оказалось, что их очень вкусно поджаривать, завернув в лепешку, а потом запивать пивом.
Уже за полночь отдаленные пронзительные вопли сверху заставили Карен встать — исскучавшаяся Манци напоминала, что ребенок должен спать в кроватке, а не неизвестно где! Линк тоже вспомнил о времена, и когда Карен через четверть часа вернулась, его уж; не было.
Она подошла, обняла Дела сзади и уткнулась носом в затылок. Он закрыл глаза, улыбнулся и вдруг вспомнил их первое утро вместе — давным-давно, уж; почти два года назад — когда Карен вот так же подошла и обняла его, и теплое дыхание щекотало ее ухо, и он сидел, зажмурившись и боясь шевельнуться, чтобы она не испугалась и не отодвинулась...