— Похоже на то.
Санитарная машина подъехала почти вплотную, выскочившие из нее парамедики коротко переговорили с Лори, потом оттеснили всех от Карен, переложили ее на носилки и погрузили в машину. Туда же полезла и Лори. Дел едва успел втиснуться следом, как машина рванулась с места.
Медики, включая Лори, тут же захлопотали вокруг Карен. Надели ей на лицо полупрозрачный намордничек кислородной маски, измеряли давление — и начали делать уколы и ставить капельницы, переговариваясь между собой короткими непонятными фразами.
Делу было страшно смотреть на иголки, вонзающиеся в тонкую беззащитную руку, на то, как ее бесцеремонно трогают и дергают, и хотелось крикнуть: «Что вы делаете! Прекратите, ей же больно, она же живая!» Он понимал, что все, наверное, делается правильно, что так надо — но видеть это все равно было мучением.
Через некоторое время активность медиков снизилась — они налепили на Карен какие-то датчики и начали разговаривать между собой. Лори обернулась и кивнула:
— Можешь подойти к ней. Только ничего не трогай. Через секунду он оказался рядом с изголовьем.
Кислородная маска закрывала почти все лицо Карен, и были видны лишь глаза, при виде него сразу ожившие и вспыхнувшие облегчением — по крайней мере, так ему показалось. Дел улыбнулся.
— Привет! Ну, как ты тут? — нашарил руку, легонько пожал и ощутил слабое ответное пожатие. — Видишь, уже едем. Скоро приедем, и тебе помогут. Ты... не бойся там ничего и все время помни, что я рядом.
Он видел, что ей не слишком хорошо — дышала она часто и неровно, видимая часть лица была покрыта испариной. Когда машину встряхивало, она сдвигала брови и щурилась — очевидно, обезболивающее все-таки не слишком помогало, убрав волосы, прилипшие к ее потному лбу, Дел вытер его рукавом — ему под руку тут же кто-то подсунул ватный тампон.
Ему хотелось, чтобы они скорее доехали, чтобы ей помогли, чтобы ей не было так больно и плохо — и было страшно, что они уже вот-вот доедут. Пока он мог смотреть ей в глаза, держать ее за руку, чувствовать ее легкое пожатие — они были вместе, хотя бы так. А в больнице, он прекрасно понимал это — Карен заберут от него, увезут куда-то. Увезут, и... но все должно быть в порядке — ведь она такая молодая... и сильная... и здоровенькая... и он видел, как люди вставали после куда более серьезных ранений (и умирали от куда более легких! — подсказала ему услужливая память).
Но он продолжал улыбаться и говорить какую-то чепуху, надеясь, что этими словами сумеет избавить ее если не от боли и опасности, то хотя бы от страха — продолжал, пока его не тряхнули за плечо.
— Отодвинься. Приехали.
Карен сразу же повезли куда-то. Дел пытался следовать за каталкой, но в одном из коридоров его оттеснили, сказав, что дальше нельзя. В последний раз он увидел, как между белыми и зелеными халатами, обступившими каталку, мелькнули голубые испуганные глаза — дверь закрылась, и он остался стоять один посреди коридора.
Проходившая мимо женщина в халате сказала, что родственникам положено ждать в холле, и кивнула в сторону. Дел нашел холл — дюжина кресел, диван, столик с журналами, телефон на стене и автомат по продаже напитков в углу — и уселся там, вытянув ноги, откинувшись на спинку дивана и глядя в никуда.
Ему казалось, что он слышит и видит то, что происходит где-то за стеной, в нескольких десятках метров от него: лязг инструментов, негромкие голоса, странная блестящая аппаратура — и посреди всего этого — Карен. И скальпель, вонзающийся в светлую нежную кожу...
Появление Лори прервало этот кошмар наяву.
— Готовят к операции, — доложила она. — Сделали рентген — пуля застряла в лопатке. Большая потеря крови, внутреннее кровотечение, шок... Операция будет непростая и займет пару часов... если все будет в порядке.
— Спасибо. Не знаешь, может им кровь нужна?
— Какая у тебя группа?
— Кажется, «А». — Дел расстегнул рубашку, вывернул руку и посмотрел татуировку под мышкой. — Да, точно «А».
— Морская пехота? — спросила Лори, кивая на татуировку.
— Сухопутный спецназ. — Говорить ей ставшее притчей во языцех название «зеленые береты» не стоило, это могло быть воспринято примерно так, как если бы он признался в совершении серийных убийств.
— Нет, у нее другая группа. — Лори собралась сесть рядом и вдруг вскочила. — Ну-ка, пошли!
Он покорно последовал за ней в процедурную, где медсестра чем-то похожим на стиплер скрепила скобками по-прежнему сочащуюся кровью царапину у него на боку и снова залепила ее пластырем, потом заставила Дела спустить штаны и сделала укол. Боли он почти не почувствовал, продолжая прислушиваться — может, кто-то придет, скажет что-нибудь...
Вернувшись в холл, он не обнаружил там ни одной живой души, но стоило сесть, как тут же прибежала девица в белом халате и стала заполнять чуть ли не целое досье на Карен, задавая ему массу вопросов, не на все из которых Дел мог ответить — например, болела ли она в детстве свинкой.
Пришла Лори, сказала, что операция уже началась, теперь остается только ждать — и пристроилась рядом на диване. Нерешительно спросила:
— Слушай, ты можешь, наконец, рассказать мне, что там случилось?
Дел не сразу понял, о чем, собственно, она спрашивает, и только потом сообразил, что все происшедшее до сих пор остается для нее полной загадкой. Смотрела Лори на него непривычно мягко, даже сочувственно, без ее обычного выражения «видала я вас всех, козлов, в гробу!»
— Чуть позже, ладно? Я хочу позвонить на завод, там Томми один остался.
— Я уже звонила. Медсестра его покормит. Охранник сидит прямо в его палате. На ночь, если понадобится, я могу забрать его домой.
— Спасибо, — он закрыл глаза и глубоко вздохнул, — Лори, я не знаю, что будут знать в поселке о происшедшем, поэтому, пожалуйста, не говори никому о том, что я сейчас расскажу. Рики... он был связан с террористами.
— И ты знал об этом?
Дел покачал головой.
—Никто не знал. ЦРУ еще пару месяцев назад получило предупреждение, весьма неопределенное, что в Венесуэле на каком-то американском объекте может быть теракт...
Он рассказывал минут двадцать — рассказывал не столько Лори, сколько себе самому, мучительно пытаясь понять: где же, в какой момент он ошибся, что мог сделать иначе, и почему все получилось именно так. Рассказывал — и понимал, что все происшедшее — цепочка трагических совпадений, и тем не менее именно благодаря ей, чудом, удалось предотвратить теракт. Чудом... и у этого чуда было имя — Карен...
Если бы... В этом деле было много «если бы»...
Если бы он не набросился на Рики с кулаками, или вообще не встретил бы его на дорожке, а дождался звонка Питерса — кто знает, когда бы прозвучал этот звонок, до или после взрыва, ведь пульт был уже наготове. Да и при попытке ареста Рики мог задействовать его...