Название Ничья тень возникло во время войны, когда оазис, оказавшись пограничным, стал единственным источником вина для обеих воюющих сторон, что немедленно сказалось на качествах благородного напитка. Вина потребовалось много, и источник быстро уподобился реке. Вкус и аромат, естественно, пострадали, но на войне разборчивым быть не приходится. Обе армии вбирали вино, как сухое русло вбирает воду.
На картах Кимира и Харвы странный этот оазис предпочитали стыдливо не обозначать, и ни разу даже не возникло спора о том, кому же, собственно, принадлежит тень Ар-Кахирабы. Не употреблялось это название и в донесениях на высочайшее имя, дабы не привлекать внимания государей к единственному месту в пустыне, где мог утолить жажду любой скиталец. Тени как бы не существовало…
Что, впрочем, не мешало ни Кимиру, ни Харве держать там своих соглядатаев и осведомителей. Шпионов в Пьяной тени было не меньше, чем в Туркле или, скажем, в обеих столицах. Именно оттуда приходили самые ценные сведения как о внешних, так и о внутренних врагах: вино развязывало язык, а ощущение безопасности притупляло бдительность. Пожалуй, выведывание секретов приносило жителям Ар-Кахирабы ничуть не меньше прибыли, чем торговля вином…
Покинув борт «Саламандры», караванный Хаилза в сопровождении двух офицеров и охраны направился развлечься в погребок почтенного Ойдо, человека весьма честолюбивого, известного строгостью нравов и кого попало не принимавшего. Собственно, причиной такого выбора было ещё и то, что чуткие глаза и уши почтенного Ойдо вот уже год три принадлежали досточтимому Альразу, и только ему, хотя, когда речь заходит о жителях Пьяной тени, трудно утверждать что-либо наверняка. Все они клянутся четырьмя верблюдами в верности и преданности, а сами, глядишь, продают твои же секреты гостям из Кимира…
Рыжие с проседью брови Ойдо недоверчиво вздёрнулись, когда он узрел перед собою караванного со свитой. Впрочем, в следующий миг розовое в коричневатых пятнах чело растрескалось радостными морщинками, и хозяин торопливо запричитал о высокой чести, оказанной досточтимым Хаилзой его дому. Багровое лицо гостя при этом, однако, не дрогнуло, осталось недвижно-мрачным. Судя по встрече, почтенный Ойдо был уже наслышан о приключениях караванного.
— Что? — отрывисто спросил Хаилза, когда они остались одни.
По мощёному внутреннему дворику гуляли жемчужно-серые горлинки, ковёр был расстелен возле голого, сбросившего кору платана. Ойдо, чуть ссутулясь, сидел на подушках, караванному вынесли и поставили резной стул, явно завезённый сюда из Харвы. Из глубины дома слышался прерывистый девичий смех и густой одобрительный гогот офицеров. Им велено было развлекаться, причём как можно более шумно.
— Альраз думает, что тебя убили во время бунта, — негромко молвил Ойдо.
Караванный мрачно кивнул.
— Восемь дней назад, — продолжал хозяин, чуть приподнимаясь и наливая вино в кубок на низком столике, прихотью резчика поставленном на четыре скорпионьих лапы, — мне передали, что он хотел бы узнать о том, где сейчас находится Шарлах.
Досточтимый Хаилза дрогнувшей рукой поставил на стол уже было поднесённый к губам кубок и въелся глазами в хозяина.
— Откуда он знает о Шарлахе?
Тот моргнул рыжеватыми ресницами.
— Мне кажется, о нём уже знают все, — осторожно проговорил он. — В последнее время только и разговоров что об этом разбойнике…
— Вот как?.. — процедил караванный, снова берясь за кубок. — Интересно… Хорош у меня племянничек, ничего не скажешь! Родного дядю похоронил и забыл в два счёта, зато какой-то там Шарлах его, видите ли, весьма интересует… Расскажи-ка об этом подробнее, почтенный Ойдо.
В голосе караванного скользнули зловещие нотки, поэтому рыжебровый хозяин на всякий случай решил уточнить вопрос:
— О чём именно, досточтимый?
— Только не прикидывайся дурачком! Что ты ему ответил?
Ойдо с упрёком взглянул на гостя. Всмотрелся пристальней — и встревожился…
— Ответил, что Шарлах находится здесь…
— В Пьяной тени?
— Да… Собрал новую шайку, купил в Туркле через посредника почтовую каторгу…
Караванный со стуком поставил кубок на стол.
— А «Самум»?
Ойдо в тревожном недоумении надолго приподнял плечи.
— Мне это тоже показалось странным, — признался он, почему-то понизив голос. — Досточтимый Альраз спрашивал именно о боевом двухмачтовике «Самум»… Но никакого «Самума» здесь не было. Шарлах купил каторгу, разбил какого-то торговца… — Ойдо внезапно насупился и даже с досадой мотнул головой. — За Шарлахом сюда послали караван из Зибры, — недовольно сообщил он. — Но потом я узнал, что ещё два каравана ушли за ним на Турклу… Честно говоря, я был даже немного обижен. Обычно досточтимый Альраз питал к моим словам больше доверия…
— Обиды свои можешь оставить при себе! Его схватили?
— Нет… Как бы они его тут схватили? Ничья тень. Ничего не попишешь. Попробуй войди сюда с оружием! Свои же не простят! Наши, правда, беспокоились, говорили, будто был войскам приказ без Шарлаха не возвращаться… То есть окружили бы тень, стали караулить, а нам-то это всё, сам понимаешь, в убыток… И в самом деле: сутки караван стоял. Сутки!.. А потом слухи поползли, будто Шарлах, пока они его здесь поджидали, сжёг порт Зибры…
— Это с одной-то почтовой каторгой? — Караванный презрительно скривил рот.
Рыжебровый Ойдо клятвенно прижал ладони к груди. Глаза у него были несчастные.
— Да здесь была почтовая каторга, здесь! — жалобно вскричал он. — Как бы она вышла из порта, если там караван стоит?.. И Шарлах тоже был здесь, никуда не уходил! Четырьмя верблюдами клянусь, я уже чуть с ума не сошёл с этим Шарлахом!.. Я же не лгу! Зачем мне лгать?.. А досточтимый Альраз не верит, кто-то ему сказал, что Шарлах сейчас в Кимире и грабит пограничные оазисы… — Тут Ойдо взглянул на караванного и осёкся.
— Это был не Шарлах! — проклокотал досточтимый Хаилза. — Продолжай!
— Потом насчёт Турклы… Говорят, собрали они караван, выбрали Шарлаха главарём, сожгли Зибру… Да не может этого быть!
— А кто же тогда сжёг?
— Ну, значит, это был какой-то другой Шарлах!..
На скулах караванного обозначились желваки, красный тяжёлый кулак лёг на край резного столика.
— Что значит «другой»? Может быть, как раз именно ты и говоришь о «другом» Шарлахе?
Учтённый Ойдо всплеснул руками:
— Досточтимый! Помилуй! Да мне ли не знать Шарлаха, если он вот уже несколько лет сбывал добычу в Пьяной тени? Недавно его захватили, отвезли в Харву, потом он то ли поднял бунт, то ли просто бежал… Снова появился здесь… Ведь ты же спрашиваешь об этом Шарлахе?
— Где он сейчас? — темнея, проговорил караванный.
— Да здесь! Где же ещё? Гуляет со своей шайкой в доме Имирпы…