– Сейчас мне трудно это определить. Но если выйти к берегу, это станет намного легче. Я тут плавал не однажды, ориентиры знаю достаточно.
– Тогда побыстрее измените курс и определяйтесь.
Солнце уже спустилось к горизонту, когда показался берег. Его волнистая линия серела под лучами заходящего светила. Игнасио приставил трубу к глазу.
– Полагаю, что мы теперь вблизи города Асила. Подойдем поближе, и тогда я смогу определиться точнее. Но я почти уверен в том, что мы примерно в двадцати милях от Гибралтара, вернее от входа в пролив.
– Будем надеяться, что это так, господа, – ответил Пьер. – Теперь слушайте диспозицию. Мы входим на рейд города, и если там окажется подходящее для нас арабское судно, мы его захватываем и тут же уходим на север. Это будет и наш приз, и решение всех недоразумений, которые могут возникнуть между нами, испанцами и французами.
– Не слишком ли это будет опасно, сударь? – спросил месье Фурже. На его лице обозначилось недоумение и откровенный страх.
– Сударь, мы во враждебном море, – ответил Пьер. – Здесь все уместно и все опасно. Но надо же как-то выходить из положения? Арабы не будут нас миловать лишь за то, что мы постеснялись захватить одно из их судов, утопив перед этим половину пиратской эскадры. Так что придется и рисковать, и драться, если того потребуют обстоятельства.
Француз замолчал, насупился, а Игнасио стал отдавать короткие распоряжения.
Когда солнце село и короткие сумерки померкли, корабль находился в трех милях от берега, и город теперь был хорошо виден редкой цепочкой тусклых огней.
– Сеньор Игнасио, потрудитесь убавить паруса и потушить бортовые огни. Мы не на прогулке.
Испанец молча кивнул и заторопился выполнять указания. Теперь корабль сбавил ход и медленно приближался к городу. Ветер стихал, паруса слабели, но берег был уже близко. Несколько фонарей светились на корме двух или трех суденышек, стоящих неподалеку. Пьер сказал:
– Ложимся в дрейф. Дальше не стоит идти. Полторы мили до берега обеспечивают безопасность от огня батарей. К тому же видны огни на рейде. Посмотрим, что это за суда, а вы, сеньор, разверните корабль носом на северо-запад. Так будет вернее и спокойнее.
Пока Игнасио командовал, а корабль занимал нужное положение, Пьер отобрал шестерых французов попроворнее, пару испанцев взял в качестве заложников, разместил их в шлюпке и раздал своим пистолеты, шпаги и тесаки. Потом подозвал Армана:
– Пока я буду плавать, ты присмотри за порядком. В случае чего не мешкай и пали в испанцев, особенно в Игнасио. Без него тут некому будет управляться с судном. А я подоспею к тому времени.
– Ты думаешь, что может что-то произойти? – с тревогой ответил Арман.
– Не знаю, но, как говорится, береженого Бог бережет.
Гребцы навалились на весла, и шлюпка быстро растворилась в ночи.
– Держим на вон те огни, – сказал Пьер, направляя шлюпку в указанном направлении.
Перед шлюпкой стал вырисовываться темный силуэт небольшой шебеки.
Пьер приказал пока обойти ее стороной, всматриваясь внимательным изучающим взглядом. На палубе никого не было. Потом он направил лодку дальше, к огню, светившемуся саженях в двухстах правее. Это было рыболовное суденышко, готовящееся отправляться на лов тунца. Оно было маловато и явно не подходило для их целей.
Далеко в стороне виднелся огонек третьего судна, и Пьер направил лодку туда.
Полчаса спустя оно выплыло из тьмы. Это была почти такая же небольшая двухмачтовая шебека. На палубе лениво двигались несколько теней. Пьер насчитал пять человек. Это было много. Он призадумался и решил, что первое судно подходит больше.
Развернув шлюпку, Пьер прикрикнул на уставших уже гребцов, и те заработали веслами сильнее, возвратились к первой шебеке. Там было тихо. Одинокий огонь закопченного фонаря почти не отбрасывал света, никакого движения не было видно. Видимо, на судне все спали.
Шлюпка, придерживаемая руками, мягко коснулась борта, и матросы быстро и бесшумно вскочили на палубу. С тесаками в руках они обшарили судно. Лишь на корме нашли двух спящих не то матросов, не то хозяина со слугой.
Пьер посветил фонарем, приставил пистолет к виску араба и тронул того за плечо. Араб проснулся, вскочил, но, увидев пистолет, упал на колени и с поднятыми к небу руками стал молить сохранить ему жизнь.
– Ни звука, иначе смерть, – прошипел Пьер зловещим голосом. – Ставь паруса и быстрее поворачивайся, коли жизнь дорога.
Второй араб только раскрывал рот, но произнести ничего не мог. Он лишь кивал в знак согласия и опрометью бросился на палубу, где с остервенением стал тянуть вместе с французами канат, поднимающий рей с парусом.
Судно медленно тронулось в темноту. Пьер стал на румпель и направлял ход в нужную сторону, где светился огонь испанского корабля. Полчаса спустя показалась громада черного борта. Матросы повернули реи, привальный брус заскреб борт, багры притянули суда вплотную, и голос Армана спросил:
– Все в порядке, Пьер?
– Да, друг. Ставим паруса. Где сеньор Игнасио? Поторопиться не мешает. Бриз как раз набирает силу, и мы можем хорошо пройти вдоль побережья за остаток ночи.
– Я здесь, сударь, – послышался голос Игнасио. – Паруса уже ставим.
Такелаж скрипел, визжал, паруса медленно распускались, поворачивались, ловя струи берегового бриза. Корпус испанского судна качнулся, дрогнул, застонав сочленениями, словно нехотя стал двигаться в сторону океана. И чем ближе становилось открытое море, тем сильнее напрягались паруса. Качка усиливалась, но суда уже набирали ход.
Захваченная шебека шла совсем рядом, и Пьер переговаривался с Арманом:
– Сейчас выйдем в океан, удалимся миль на пять от берега и повернем к Гибралтару. Если ход будет хороший, то к утру будем вблизи входа в пролив.
– А что нам делать, Пьер?
– Готовиться к перегрузке на шебеку. Забираем всех французов, оружие, припасы и прочее. Надо подальше отойти от берега.
Огни берега померкли, растаяли в ночи. Пьер крикнул, чтобы ложились в дрейф. Маневр был выполнен четко, суда сблизились.
– Сеньор Игнасио, принимайте своих в обмен на наших, – со смешком сказал Пьер. – Быстрее перегружаемся, время не ждет. Арман, ничего не забывай.
Пьер принимал с борта корабля оружие, воду, еду, бочонок пороха. Французы торопливо прыгали на шебеку. Арабы со страхом наблюдали всю эту кутерьму, шептали молитвы, моля Аллаха даровать им жизнь.
– Готово, Арман? – крикнул Пьер, оглядывая проделанную работу. – Давайте прощаться, сеньор Игнасио. Нам пора в путь, как, впрочем, и вам.
– Прощайте, сударь. Да хранит вас Дева Мария! Большое спасибо за избавление, мы этого никогда не забудем.
– Прощайте, сеньор! Желаю вам удачно добраться до ближайшего порта в Испании! Это вам будет намного легче, чем нам оказаться в Марселе. Но будем уповать на помощь Всевышнего! Прощайте и не поминайте лихом! Отваливай! – это было адресовано уже матросам, которые застыли с баграми у борта.