Он снова подумал, что, возможно, она из КГБ, но ему не хотелось верить такому объяснению.
При ближайшем рассмотрении она показалась немного неухоженной. Но почему, он и сам не смог бы объяснить – этот маленький недостаток делал ее более привлекательной. На взгляд он определил ее возраст – под тридцать, почти столько, сколько ему.
«Ослепительная, – подумал он. – Не красавица, но ослепительная женщина».
Райдер долго возился с пачкой, неумело пытаясь открыть ее. Наконец с облегчением дал ей прикурить, воспользовавшись случаем слегка придвинуться к ней и вдохнуть смесь запаха женского тела и дешевой парфюмерии.
– Спасибо, – поблагодарила она. – Вы очень добры, Джефф. – Она тоже произнесла его имя как «шеф». Незнакомое ей ранее слово.
– Вы очень хорошо говорите по-английски.
– Я учительница. Учу детей. Я нахожу детей очаровательными. Я учительница английского языка, который я люблю. Он очень интересный.
Райдер отчаянно пытался найти нужные слова в страхе, что она с минуты на минуту покинет его. Он до последней капли осушил свой бокал с пивом.
– Не желаете ли чего-нибудь выпить? Что вы предпочитаете?
– Большое спасибо. Но в этом нет необходимости. Я выпью пепси-колу с виски, пожалуйста.
Райдер заказал. И еще одно пиво. Его запас тем для разговора снова иссяк.
Женщина затянулась сигаретой, затем откинула назад голову, показав длинную белую шею и густые тяжелые волосы. На ней была цепочка с кулончиком в виде сердечка, как у школьницы, и он блестел на фоне ее кожи, как капелька крови. Валя выдохнула дым. Райдеру этот жест показался странным и экзотичным, словно взятым напрокат из очень старого фильма. В Штатах ни одна привлекательная женщина под страхом смерти не показалась бы на людях с сигаретой во рту.
– Вы очень симпатичная женщина, Валя, – сказал он, не в состоянии придумать что-нибудь еще и опасаясь, что зашел слишком далеко.
Она улыбнулась:
– Как мило с вашей стороны так говорить. Спасибо большое.
– Вы живете в Москве?
– О да. Я москвичка. Я родилась в Москве.
– У вас очень интересный город, – заметил Райдер.
Женщина слегка поморщилась:
– Мне он кажется не слишком уж интересным. Да и для вас он вряд ли очень интересен. Я думаю, Америка очень интересна.
– Вы бывали в Америке?
Она покачала головой, изобразив театральное отчаяние:
– Это не так уж просто, знаете ли. К тому же очень дорого. Но я думаю, вы смеетесь над нами здесь, в Москве. Мы очень бедные. Не такие, как вы там в Америке.
– Надеюсь, когда-нибудь вы сможете посетить Соединенные Штаты.
У женщины заблестели глаза:
– О да. Я бы хотела повидать Америку. В Америке есть все.
Похоже, она обладала талантом подавать такие реплики, после которых больше ничего не приходило в голову. А ему безумно хотелось продолжать беседу.
Принесли напитки, и еще несколько долларов перекочевало в руку бармена. Женщина пригубила из бокала и затрясла головой, словно обжегшись:
– Он добавляет сюда слишком много виски. Мне нельзя столько пить. Сегодня я забыла пообедать.
– Возможно, вы предпочтете что-нибудь другое? – быстро спросил Райдер.
– Нет. О нет, – быстро ответила женщина, встревоженная его предложением. – Я уже счастлива. Спасибо.
У него язык чесался предложить ей пообедать вместе. Он тоже не ел, а время работы ресторана продлили специально для щедрых американцев. Его теперь не особенно волновала возможность ее принадлежности к КГБ. Он как-то не мог себе представить, чтобы именно вот эта женщина оказалась тайным агентом.
И все же он колебался.
Он все откладывал приглашение. Не столько потому, что боялся оказаться скомпрометированным, сколько из страха встретить отказ, из боязни, что предложение положит конец их встрече.
– Вы знакомы со многими американцами? – поинтересовался он.
– Нет, – ответила она и быстро добавила: – Я не часто хожу в такие гостиницы. Сегодня я пришла только затем, чтобы составить компанию подруге. Она меня пригласила.
Райдер про себя подумал, что ее подруга – не такая уж хорошая рекомендация. Но он отказывался плохо думать о женщине, сидящей рядом с ним. Она ни о чем его не просила. И он знал, что мало кто из собравшихся в баре женщин – настоящие проститутки. Американцы являли собой главное развлечение в нынешнее мрачное время. И кто может сказать, через что довелось пройти этой женщине в жизни?
Он вдруг понял, что он и его товарищи оказались слишком скорыми на суждения.
Его молчание обеспокоило женщину, и она предложила новую тему, чтобы вдохнуть в разговор новую жизнь.
– Я нахожу американцев очень дружелюбными.
Райдер кивнул и улыбнулся. Да. Конечно. Каждый американец здесь с радостью будет дружелюбен с этой женщиной.
В минуту, близкую к панике, сменившейся глубоким облегчением, он увидел подвыпившего подполковника, возвращавшегося к столику.
Райдер не сомневался, что тот направится прямо к бару, обнаружив исчезновение спутницы, и заберет ее назад. Но он лишь потоптался с мгновение, а потом тяжело плюхнулся на место и потянулся за заждавшимся бокалом.
– Американцы очень дружелюбный народ, – согласился Райдер, словно он пришел к такому выводу после долгих размышлений. – В основном.
– Но вот вы один. Это не говорит о большом дружелюбии.
– Я не один, – улыбнулся Райдер. – Со мною вы.
Тень неудовольствия пробежала по ее лицу, и Райдер понял с прозорливостью человека, долгое время изучавшего иностранные языки, что своим ответом нарушил последовательность глаголов и существительных, заранее сложившуюся в ее голове.
– Вы не должны сидеть один, – упрямо продолжила она.
– У меня позади тяжелый день. Много работы.
– А в чем заключается ваша работа, Джефф?
– Я работаю с компьютерами.
Она на минуту задумалась.
– Очень интересно. Но не для меня. Математика никогда мне не давалась.
– Это больше чем просто математика, – сказал Райдер. Но он хотел увести разговор подальше от своей работы. Если она из КГБ, от него ей ничего не узнать.
– Послушайте, Валя, – решился он наконец. – Я еще не ел. Не составите ли вы мне компанию за обедом? Вы говорили, что тоже не пообедали.
Он преодолел свою трусость с налету, быстро выговорив необходимые слова. Но с последним слогом его обуял страх. Вот теперь она уйдет.
– Как мило с вашей стороны, – тут же отозвалась она. Ее ответ последовал так незамедлительно, что от волнения он едва его расслышал. Он все еще не мог поверить, что она подошла к нему, что сейчас сидит рядом с ним.