Он слегка дотронулся до Элиши. Но, она, кажется, была где-то очень далеко в своих мыслях. Эгомо улыбнулся, подумав о том, что она провела ночь с этим большим белым человеком. Интересно, влюблена ли она в него? Он снова прикоснулся к ней, и на этот раз она обратила на него внимание.
— Что, Эгомо?
У нее был смешной акцент и, тем не менее, она говорила на его языке, что само по себе неестественно. Честно говоря, учить язык пигмеев могли очень немногие. Эгомо показал рукой на воду и спросил, что мужчины намереваются там делать.
— Ну, а как ты думаешь? — спросила она в ответ. В ее голосе прозвучала тревога. — Они спускаются вниз, к мокеле. Вот что они хотят там делать.
Эгомо с трудом перевел дыхание и почувствовал, как его плечо снова начало болеть.
Когда мы медленно погружались на глубину, вода сверкала под нами зелеными искрами. Беглого взгляда на счетчик Гейгера было достаточно, чтобы подтвердить мои предположения. Радиоактивный фон медленно, но верно повышался, однако пока это было безопасно для нас. Вполне возможно, что глубже уровень радиации значительно повысится. Неожиданно я стал ощущать давление в ушах, это было неприятно.
— Давайте остановимся ненадолго, — попросил я остальных. — Мне нужно привыкнуть к давлению.
Я хотел восстановить давление, но это оказалось не так-то просто, потому что у меня не было возможности заткнуть нос. Зато мои многочисленные попытки придавить его к стеклу акваланга увенчались облегченным щелчком в ушах. Я подал моим коллегам знак, что мы можем продолжать.
Вода была полна растительных волокон, поэтому я с трудом мог различить что-нибудь на расстоянии десяти метров. Постепенно я привык к балласту за плечами и странному резиновому костюму, это перестало меня отвлекать. Даже звуки вдохов и выдохов со временем отошли на задний план. Единственное, что теперь меня угнетало — это тишина. Наконец, я не выдержал:
— Кстати, к разговору о «двух метрах». Как вы думаете, как глубоко нам еще придется опускаться?
— Так глубоко, как нужно, — ответил Малони, — но медленно. Мы время от времени будем делать небольшие передышки, чтобы привыкнуть к разнице в давлении. А вы смотрите, не закрывайте глаза, и не забывайте иногда нас снимать.
Он засмеялся и героическим жестом поднял над головой огромный арбалет. Я навел на него камеру и, когда Сикспенс оказался рядом, сделал снимок. Вспышка озарила полумрак и сохранила картинку на микрочипе.
В этот момент я заметил какое-то движение — не далее, чем в десяти метрах от нас.
Я хотел предупредить остальных и крикнуть им, но мои челюсти словно слиплись. К тому же, предупреждение прозвучало бы и без того слишком поздно. Сильное течение, словно от огромного плавника завертело нас и разбросало в разные стороны. В моем наушнике послышались крики. Я, тем временем, отчаянно пытался сориентироваться. В какой-то момент не было видно ничего, кроме воздушных пузырей. Меня резко отбросило назад, так, что с трудом удалось удержать камеру.
— Сикспенс, ты видел его? Где же он? — Это был голос Малони.
— Без понятия. Только что был здесь. Должно быть, опустился ниже.
— Ладно. Мы сами должны сначала собраться. Эстбери, вы где? Включите вспышку.
Я нажал на кнопку.
— Все ясно. Мы видим вас. Оставайтесь на месте.
Не прошло и нескольких секунд, как слева от себя я увидел фигуры обоих аквалангистов.
— Нам повезло, — сказал охотник, поравнявшись со мной. — Дело могло бы обернуться совсем иначе.
— Точно, — подтвердил я, — самое время исчезнуть отсюда.
— Об этом даже и речи быть не может. Мы были так близки к нему. Эх, если бы я заметил его чуть-чуть раньше, если бы успел сделать выстрел!.. Сейчас самое главное — не вешать нос.
— Но теперь, — попытался я возразить ему, — он знает наверняка, что мы здесь. Кроме того, видимость практически равна нулю. Продолжать дальше — это настоящее самоубийство.
В этот момент вода заметно потемнела. Огромное тело проскользнуло мимо нас, закрыв собой тот слабый солнечный свет, который едва доходил до нас через слой водорослей. Я разглядел длинную изогнутую шею, плавно переходящую в мощное тело, заканчивающееся четырьмя толстыми ногами. Между пальцев были отчетливо видны перепонки. Вместе с хвостом это существо было размером со взрослого кита-горбача.
Мною овладела паника. Я начал хватать воздух ртом и чувствовал, как в голове вертится одна лишь мысль — прочь отсюда, как можно скорее!
Как сумасшедший, я начал сучить ногами. Я хотел как можно скорее уплыть от этого монстра, кружащего над нами, как хищник. Просто уплыть отсюда. Но был только один путь, и он вел вниз, на глубину.
— Эстбери, оставайтесь на месте! — закричал Малони, как только заметил, что я намереваюсь сделать. — Нам нужно держаться друг друга, иначе у нас не будет шансов.
Он кричал так, что даже охрип.
— Эстбери!
Но его слова оказались бессильны против моего безграничного ужаса.
— Да остановитесь же вы! Вот идиот…
Это были последние отчетливые слова, которые я услышал. На этом связь оборвалась. Потом еще какое-то время до меня доносились обрывки слов, но и они, в конечном счете, сменились тишиной.
Я плыл все глубже и глубже.
Туда, где царила полная темнота.
Через какое-то время я почувствовал под ногами твердую почву. Значит, я добрался до самого дна озера.
Меня окутал мрак. Абсолютный, беспросветный мрак. Тяжесть воды, находящейся надо мной, того и гляди могла расплющить меня, и от этого в ушах раздался пронзительный свист. Вдруг я вспомнил о книге, которую Сара дала мне с собой в дорогу — «Сердце тьмы». Сейчас я находился именно там, хотя, возможно, в романе Джозефа Конрада говорилось о какой-то иной тьме. Во что я влип? На дне озера, в самом центре черного континента, потерянный и одинокий…
И все же нет, я был не одинок. Где-то надо мной находился охотник из седой древности, и он-то непременно разыщет меня. Он умел кое-что делать, что мне было совсем неподвластно. Например, он мог ориентироваться в абсолютной темноте при помощи звуковых волн.
Ориентироваться и видеть в темноте… Я подумал, что тоже могу это сделать, пусть и ограниченно. Я включил фонарик на маске. Луч света разрезал черноту. Вода оказалась мутной и грязной, потому что я взбудоражил дно озера. Вокруг меня кружили отмершие части водорослей, ил и крохотные микроорганизмы. Дно населяли бледные, кажущиеся совершенно безжизненными раки. Мои ноги стояли на толстом ковре из тины, который тут же разбился на множество облачков, как только я сделал шаг. Я невольно посмотрел на счетчик Гейгера, и у меня захватило дух. Здесь, внизу, уровень радиации был значительно выше, чем на поверхности. Конечно, это было неопасно для жизни, но длительное нахождение на глубине казалось нежелательным.