Девушка прошла в спальню, посмотрела под кроватью, открыла шкаф и осмотрела висящую в нем верхнюю одежду (краем глаза я заметил старческое зеленое пальто фасона 60-х годов), затем подошла к окну и посмотрела за шторы. Наконец молча вышла, по дороге выключив свет, и направилась в большую комнату. Все это время я лежал под покрывалом, упершись боком в проем между стеной, чтобы создавать как можно меньше неровностей на кровати. На голове у меня лежала подушка, таким же образом я раз двадцать прятался от своего гарнизонного друга Лешки Девитайкина у него в квартире, и он постоянно покупался на один и тот же трюк. Правда, сейчас попасться в таком положении хотелось куда меньше.
Я услышал щелчок выключателя в большой комнате и в это же мгновение вскочил с кровати. Ни в коем случае нельзя было привлечь внимание Алисы скрипом кровати. У меня было несколько секунд, чтобы наскоро поправить одеяло и незаметно прошмыгнуть на кухню. Я подошел к дверному проему и осторожно посмотрел через прихожую в направлении большой комнаты. Девушка стояла на пороге, повернувшись ко мне спиной, и, видимо, недоумевала, куда я мог подеваться. Я ждал. Наконец ее рука потянулась влево, я напрягся, в комнате погас свет — и в ту же секунду я забежал на кухню. Похоже, в детстве Алиса не играла в войнушку, потому что, по правилам, я ее уже победил. Осталось только выяснить, по каким правилам играет она.
Я сел за стол перед тарелкой невероятно густого супа. Иногда создается такое впечатление, что супы на всей Земле умеет готовить только моя мама. Постоянно в гостях я натыкаюсь не на суп, а на черт знает что — то там будет плавать вареный лук, который я ненавижу, то суп напоминает кашу (как этот) , то в него положат чернослив или еще какую-то дрянь… Неужели нельзя просто сварить картошку с крупой, бросить кусок мяса и при этом не жалеть воды?
Я почувствовал, что за моей спиной кто-то стоит, и как можно более раскованно произнес:
— Лап, эт ты такое приготовила? — я повернулся на табуретке к вошедшей и шутливо поморщился, указывая глазами на тарелку с супом.
Алиса стояла вытянувшись во весь рост и смотрела на меня стеклянными глазами. На мою реплику она никак не отреагировала. Собственно, удивляться было нечему, я ее озадачил своим внезапным исчезновением и таким же внезапным появлением. Главное теперь было не выдать себя и сыграть роль до конца.
— Витенька, где ты был? — голос Алисы прозвучал вкрадчиво, и при этом с нотками, требующими немедленного конкретного ответа. Я понял, что если сейчас начну мямлить или по-дурацки отшучиваться, вроде: «В Хабаровск бегал», — могу сгореть тут же на месте.
— Вообще-то в туалете.
— Почему ты не откликнулся, когда я тебя звала?
— И как ты это себе представляешь: я какаю и одновременно кричу тебе «па-да-жди»? — последнее слово я проговорил с выпученными глазами. И чтобы окончательно перехватить инициативу в свои руки и съехать с темы моего отсутствия, я подошел к Алисе и обнял ее за плечи. — Лап, ну что случилось?
Алиса еще несколько секунд колебалась, выбирая, поверить мне или нет. А мне этих секунд хватило, чтобы понять, что я обнимаю чужого себе человека.
— Я очень волнуюсь, когда тебя нет со мною слишком долго, — Алиса проговорила это нежным, почти детским голосом, но я отчетливо уловил еле заметную фальшь.
Впрочем, и я в свои двадцать пять кое-чего умею, особенно в том, что касается обмана девушек.
— Аля, я обещаю, что мы будем вместе. Ты веришь мне? — я впервые назвал ее Алей, но сделал это с такой интонацией, что кем бы Алиса ни являлась на самом деле, в эту минуту она просто не могла бы мне не поверить.
Девушка еще раз прижалась ко мне, но вдруг, о чем-то вспомнив, быстро проговорила:
— Витенька, быстренько садись за стол и кушай, все ведь стынет.
От ее «Витеньки» мне становилось все более противно. Алиса манерой разговора все больше напоминала мне не только Анилегну, но и просто какую-то старушку. Впрочем, вопросы нужно было решать по порядку. Проблема с моим исчезновением, похоже, исчерпана. Осталось выяснить, что вчера на самом деле произошло с Алисой, кого сегодня хоронили, почему Алиса скрыла от меня раздобытые мной тетради, и, самое главное, откуда у нее в квартире зонт Анилегны. Но прежде всего сейчас необходимо было без подозрения отказаться от предложенной мне еды. Я действительно ужасно хотел есть, но опыт «кормежки» у Обуховой давал о себе знать. И самое главное: я не доверяю Алисе!
— Лап, ты только не вздумай обижаться, но я терпеть не могу густые супы. Я, честно говоря, вообще не большой любитель первого.
— Не выдумывай, садись и ешь. Я специально для тебя приготовила.
Я уже не сомневаюсь, что «специально для меня».
— Ну, Аля, я честно говорю, суп не хочу и не буду. Ну не могу я его есть, — я обнял Алису за талию и поцеловал в щеку.
— Давай так, ты съешь несколько ложек, и все. Договорились?
Настырная бабенка.
— Тогда так. Я съем несколько ложек, но ты сначала съешь целую тарелку. И не говори, что ты не голодна, покажи сначала своим примером, как нужно есть, — я выжидательно улыбнулся ей в лицо.
Есть мне хотелось страшно, и если бы сейчас Алиса съела хотя бы ложку супа, меня от тарелки было бы не оторвать.
Но вместо этого Алиса молча убрала тарелку со стола и лишь потом проговорила:
— Вот хитрюга. Ладно, не хочешь есть суп, не ешь. Заставлять тебя не буду. Ага, я вижу. Но жаркое, будь добр, съешь, и без всяких условий. Иначе я на тебя рассержусь по-настоящему.
— Жаркое поем с удовольствием. Солнышко, надеюсь, ты со мной вместе будешь его есть?
— Нет, — ответ Алисы прозвучал так стремительно, что я понял, что и жаркое есть мне не следует. Отлично, тогда просто сдохну с голода.
— Ну, смотри. Сиди, сиди, — я подскочил к плите и схватил кастрюлю с жарким, — я сам все сделаю. — В тот же момент я опрокинул кастрюлю с ароматным свиным жарким прямо за плиту. Кастрюля упала с противным грохотом, и в тот же момент закричала Алиса:
— Что ты наделал?!
Я изобразил ошарашенное лицо и с причитаниями «я сейчас все уберу» стал делать вид, что ищу какую-то тряпку или полотенце, которые, к слову, были на виду.
На самом деле я смотрел по сторонам, чего бы действительно поесть. В результате я открыл холодильник, который, к моему разочарованию, оказался почти пустым. На верхней полке в целлофановом пакетике было завернуто полбатона колбасы (до боли знакомое зрелище, похоже, в Василькове мне суждено было есть только колбасу), на полке дверцы холодильника — четыре яйца, а чуть ниже несколько банок непонятно с чем. Я достал колбасу, а среди банок отыскал варенье, сел за стол и стал с аппетитом есть. Колбаса с вареньем, боже, до чего я докатился!
— Ты это специально сделал? — Алиса по-прежнему стояла посреди кухни, туго соображая, что произошло.