Эхо: лап, твоя грудь самая прекрасная в мире
БЕСПЕЧНАЯ ОБЕЗЬЯНКА: Лесков, подхалимаж со мной больше не пройдет
Эхо: давай завтра встретимся, с меня сюрприз
БЕСПЕЧНАЯ ОБЕЗЬЯНКА: какой сюрприз?
В общем, вопрос о завтрашней встрече на 90% был решен. Девушки, какими бы умными они ни были, постоянно попадаются на дешевые трюки в виде вызывающих комплементов и меркантильных штучек с названием «сюрприз».
Эхо: подробности при встрече, иначе это будет уже не сюрприз. Обещаю, тебе очень понравится
БЕСПЕЧНАЯ ОБЕЗЬЯНКА: ладно, поверю тебе еще раз, Лесков. Только до обеда я не могу, у меня начитка
Эхо: ок. давай в три у входа в голосиевский парк
БЕСПЕЧНАЯ ОБЕЗЬЯНКА: хорошо
Эхо: тогда завтра, вернее уже сегодня в три. до встречи! цем! не забудь!
И я поскорее вышел из чата, чтобы дальнейшим разговором не перебить завтрашнюю встречу, так как говорить, собственно, было уже не о чем. Да к тому же ужасно хотелось спать, веки стали слипаться сами собой. Сквозь дремоту я отметил, что обязательно надо будет подумать над сюрпризом для Веры. И не забыть позвонить маме.
КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИСТЕРИКИ
18 апреля. Вторник
— Мама! Мамочка! Она меня душит! Мне плохо, мамочка!
— Это ты! Это ты все подстроил! Ты убил меня!
Толстая девочка кричала теперь на меня. Она стала еще полнее, и мне ее совсем не было жалко. Только стыдно. Ведь все скажут, что я убил ребенка. А она некрасивый ребенок. Толстая некрасивая девочка. Ее не жалко. Но все скажут, что это я.
«Сына, ты сделал все что мог! — это был голос моей матери. — Не бери в голову. Нам еще недолго».
— Суки! Вы убили моего ребенка! Су-уки! — теперь орала уже моя соседка по общежитию из комнаты напротив. — Лесков, ты ублюдок! Безродный трусливый ублюдок! Моя девочка, а-а-а… Сашенька-а-а-а!!!
— Не надо! Не называйте ее имени! Нельзя! Не делайте этого! — я тоже стал плакать. — Мы не скажем, что ее зовут Сашенька, и они ее не смогут убить.
— А я все слышал, чувак, — соседка вдруг заговорила голосом Димы Обухова. — Я все слышал, я все слышал. — Соседка стала безобразно кривляться, растопырив пальцы и приседая.
— А где твоя мама, Витенька? — сзади мне на плечо положила руку Анилегна. Она вновь была в облике пожилой женщины.
— А где Алиса?
— А где твоя мама?
— А где Алиса?!
Ко мне подбежала соседка и стала прыгать вокруг меня:
— А ее больше нет, а ее больше нет!
Я стал плакать — теперь уже навзрыд, — ухватившись за руку Анилегны и все время спрашивая: «Где моя мама?»
— Фу, Витенька. Такой большой мальчик и так часто плачет.
— Где… Где моя мама?
— А ее больше нет, а ее больше нет! — соседка стала крутиться вокруг меня еще быстрее.
— Ты врешь! Ты все врешь! Ты врешь!…
— Прекрати, Витенька, ты громко кричишь, — Анилегна начала меня трясти, и голос ее стал испуганным. — Прекрати сейчас же, прекрати…
— Прекратите немедленно кричать! Вы совсем с ума сошли! — Мне в лицо светило что-то яркое, а в ухо кричала девушка. — Вы сегодня без концертов не можете?!
Я проснулся окончательно. Увидев в погасшем мониторе свое зареванное лицо, я почувствовал стыд перед девушкой (это была кассирша компьютерного клуба) и вытер глаза рукавом белой рубашки. Получилось еще хуже. Перед ее глазами предстал такой жалкий оборванец (я только сейчас вспомнил, в каком виде я сюда пришел), что она тут же забыла о том, что я только что кричал на весь зал (а то, что я кричал именно на весь зал, не было никаких сомнений — кругом стали раздаваться сдержанные смешки малолеток).
— Что-то страшное приснилось? Возьмите платок, — она протянула мне носовой платок.
— Спасибо, у меня есть свой, — я полез в карман и достал узловатую грязную тряпку, которая некогда была тремя ситцевыми платками. Я поспешно стал прятать их в карман, но платки, как назло, не лезли обратно. От смущения мне захотелось выбежать из клуба прямо сейчас.
— Возьмите, возьмите мой.
Чтобы она отвязалась, я поспешно взял ее платок и стал вытирать глаза. Но девушка никуда не уходила.
— Вам принести воды?
— Нет, спасибо, — я попытался улыбнуться и выдавить из себя какую-нибудь шутку (что-то вроде: «Вспомнил, что в Сомали детки голодают, вот и расстроился»), но вместо улыбки и слов вновь полились слезы.
— Ну что вы… Успокойтесь… У вас какие-то неприятности?
Девушка оказалась настолько мила и добра ко мне, что от ее слов я еще сильнее стал плакать. Это уже был просто позор. Слезы лились из глаз настолько обильным потоком, что платок девушки вымок практически сразу, и я снова стал вытирать лицо грязным манжетом некогда белой рубашки.
— Здесь все в порядке? — из-за плеча девушки показалась голова системного администратора.
Этого еще только тут не хватало.
— Все хорошо, Витя, мальчику страшный сон приснился.
Услышав слово «Витя», я безобразно всхлипнул и, чтобы просто никого не видеть, отвернулся к стенке.
— Да ладно, пошли. Парню одному побыть надо, — Витя оказался не совсем тупым, по крайней мере, его предложение девушке я мысленно одобрил.
— Если вам что-то понадобится, скажите, не стесняйтесь, — девушка коснулась моего плеча и наконец-то удалилась вместе с администратором Витей.
Я, как полный придурок, остался сидеть, повернувшись к стенке, даже не сказав ей спасибо. Как ни странно, смешков я больше не слышал. Кто-то уже все забыл и опять весь ушел в игры, остальные являли собой некую видимость деликатности.
Наконец, немного успокоившись, я даже повернулся к монитору (в правую сторону я пытался не смотреть, чтобы вообще никого не видеть) и стал бездумно играть в «Червы». Мне не мешало бы пройти в туалет и умыться, но об одной только мысли, что мне надо будет сначала пройти один ряд, а потом повернуть обратно и пройти второй ряд столов, желание умыться тут же пропадало. О сне я пытался не думать. Хотя в голову все время лезла одна и та же мысль: «Где моя мама?» Теперь я думал только об этом.
А может, пойти в милицию и все рассказать? Не обязательно со снов начинать. Я могу показать, где находится дом Обуховых, чердак с повешенной…
И тут меня пробило на смех. Чердак с повешенной! Ха-ха-ха! А потом я буду рассказывать майору или капитану, как она (повешенная) сама себя снимала со шнурка и бежала за мной по огороду! Ха-ха-ха! А шофер, которому я поджег машину, подтвердит, что за мной гнались не парень с девушкой, а два гулу, и в руках у меня была не их сумочка, а погибшей Алисы, которая (уже погибшая) гналась за мной! Ха-ха-ха! Меня начало трясти от смеха. А труп в моей комнате — это вовсе не Игорь Шест, а Димка Обухов (который умер год назад), и Обухов (умерший год назад!) убил моих соседей-селюков (которых я не любил), а затем соседку (которую я тоже не любил!) и ее дочку (я и ее не любил), ха-ха-ха! Теперь я просто трясся от смеха, на меня вновь стали озираться из-за соседних компьютеров. Ах да, не забыть еще про парня, убитого на Замковой горе. Его убила сестра Анилегны, которая родилась в XIX веке и которая потом тоже умерла, ха-ха-ха! Я стал закрывать лицо, и особенно губы, руками, но сдержаться все равно не мог. От смеха меня сводили судороги. Похоже, такого идиота в этом клубе еще не видели. Я резко встал со стула и пошел через ряды к туалету. На себе я ловил недоуменные взгляды посетителей, от чего меня распирало еще больше. Наконец, я не выдержал и побежал, спотыкаясь о стулья и чьи-то вещи, попадающиеся на полу, и громко смеясь на весь зал.