Вдруг с противоположного конца пещеры послышался голос Абду:
— Идите сюда! Скорее! Я тут еще больше нашел!
В голосе Абду звучала нескрываемая тревога. Ханна тут же кинулась к нему — таким взволнованным ей еще не приходилось видеть своего верного помощника. Он был перепуган до смерти.
Не сразу Ханна поняла, что изображено там, куда указывал туарег. Но стоило ей понять, как лоб покрылся холодной испариной. Руки, ноги, головы, расчлененные тела и повсюду кровь, кровь, кровь… Кровавая баня, нет, еще хуже — геноцид. Здесь рисунки с беспощадной откровенностью повествовали о полном уничтожении целого народа. И хотя речь шла всего лишь о нацарапанных на камне фигурках, изобразительная сила потрясала. Апокалипсические сцены. Человек против человека, зверь против зверя, племя против племени и так до тех пор, пока не остались лишь четверо просветленных, сгорбившись, они шли в горы с Медузой на плечах. И там, где царила вечная ночь и куда не могли добраться люди, они воздвигли святилище. Храм. Храм на каменном острове посреди черного озера.
Ханна в ужасе узнавала на рисунке древних это место.
— Боже великий! Что же мы все-таки здесь обнаружили?
Крис Картер был на исходе сил, когда они вместе с Альбертом одолели последний участок подъема. Конвоир не церемонился с климатологом, невзирая ни на что, подгонял его.
Мысли Криса безостановочно вертелись вокруг его катастрофического провала. И на кой дьявол ему понадобилось прикасаться к камню? Почему вышло так, что он наговорил лишнего? Как же торжествуют теперь его недруги. Еще бы — сам преподнес себя на блюдечке с голубой каемочкой! Выставить себя таким идиотом! Крис даже не пытался представить себе, что будет, если он явится к Стромбергу с пустыми руками. Конец, окончательный и бесповоротный. Не только Стромберг не пожелает больше с ним знаться, но даже захудалый бульварный листок не доверит ему колонку погоды. Еще бы! Быть мальчиком на побегушках у монстра, для которого ни святого, ни заветного, одна лишь безумная алчность. Естественно, за Крисом оставалось право подать в суд на Стромберга, но куда там! Адвокаты этого воротилы камня на камне не оставят от его обвинения. Вот тогда уж точно разверзнется ад!
Но в данную минуту Криса куда больше занимала мысль о том, что ему больше никогда не видеть этого камня. Ценнейшую находку ждала участь осесть в какой-нибудь лаборатории, где ее сначала будут терзать бесчисленными анализами, а потом выставят в каком-нибудь музее покоиться за пуленепробиваемым стеклом. Никогда ему не коснуться чудесного камня, никогда не почувствовать его неиссякаемую, неуемную энергию… Крис был шокирован пришедшими ему в голову мыслями. Ведь они были не что иное, как привязанность, граничащая с одержимостью. Неужели он и вправду одержим куском камня?
— А черт! — выругался Крис. Острая боль пронзила левую стопу, он со стоном опустился на землю.
Альберт резко повернулся.
— Ну что там еще? — раздраженно рявкнул он. — Чего орешь как резаный? Нечего тут разыгрывать калеку. Со мной такое не пройдет!
— Да пошел ты! — возмутился Крис, с перекошенным от боли лицом извлекая из ступни острый осколок камня. — Неужели так трудно идти помедленнее? Несешься как угорелый. Можно подумать, что-то изменится от того, что мы явимся к завалу на полчаса раньше.
Альберт, пробурчав что-то нечленораздельное, повернулся и продолжил путь в том же темпе.
— Дьявол, да ты что, оглох, что ли? Не слышал, что я сказал? — заорал Крис.
Звукотехник не удостоил его ни взглядом, ни ответом и скрылся за ближайшим поворотом. Терять его из виду Крис не мог — пришлось бы торчать в этой непроглядной тьме. Такая перспектива явно была климатологу не по душе, и, превозмогая острую боль в ступнях, он кое-как поплелся за Альбертом. Миновав очередной поворот, он, к великой радости, увидел каменную лестницу и отодвинутую каменную плиту. Наконец-то! Из последних сил прошагал по ступеням и опустился на землю в пещере. В голове ни единой внятной мысли. Не прошло и двух минут, как Крис провалился в глубокий, без сновидений, сон.
Проснувшись от запаха приправ и жареного мяса, он с трудом поднялся и огляделся. Альберт сидел у каменной плиты с рацией в руке. Пока Крис спал, он развернул походную плитку, на которой теперь благоухал рис.
— Гм, пахнет изумительно. Надеюсь, и мне что-нибудь достанется.
— Если ты ничего не имеешь против тушенки и сушеных помидоров, то милости прошу.
— Ты еще спрашиваешь! Честно говоря, я готов ради такой еды на все. Не знаю, как ты, я уже смотреть не могу на пшенную кашу. Я жил на одном изюме да орехах.
Альберт бледно улыбнулся в свете синего пламени газовой плитки.
— Я больше налегал на финики, по-моему, кроме меня, их никто из группы не ел, — ответил он. — Но можешь представить, что пришлось испытать моему желудку. Если бы не Абду, я сам бы нанялся в повара, — продолжал Альберт, ткнув ложкой в содержимое сковороды. — Вообще-то все куда вкуснее и легче, чем кажется на вид. Так что, если желаешь, присоединяйся.
Крис иронически взглянул на него.
— Идея, конечно, заманчивая, что и говорить, но тогда тебе придется развязать мне руки. Иначе буду жрать как пес. На четвереньках.
— Нет-нет, об этом даже не думай, — замотал головой Альберт. — Развязывать я тебя не собираюсь. Могу покормить с ложечки.
— Альберт, да не будь глупцом! Уж не вообразил ли ты, что я терминатор? Перед тобой ни больше ни меньше, чем изголодавшийся лабораторный хлюпик, случайно оказавшийся агентом конкурирующей фирмы. Мы ведь не первый день знакомы, и ты знаешь, что я мухи не обижу. К тому же у тебя винтовка. Так что можешь держать меня под прицелом, пока я буду насыщаться.
Крис робко улыбнулся, но Альберт был неумолим.
— Честно говоря, я не знаю, кем тебя считать. Но то, что ты работаешь на Стромберга, свидетельствует: ты не такой простак, каким хочешь казаться. Так что — либо я кормлю тебя с ложки, либо подыхай от голода.
Крис ничего не ответил, лишь мрачно посмотрел на звукотехника, всем своим видом показав, что уступает насилию, и уселся подле Альберта.
— А что, если мне приспичит отлить? Так и будешь придерживать меня за конец?
Десять минут спустя Крис с довольной улыбкой откинулся на камень скалы. Хотя он не единожды обжег язык и губы во время не совсем привычной трапезы, это было более чем приемлемой ценой за чувство сытости, приятным теплом разлившееся по телу.
— Ох, как же все было вкусно! Надеюсь, у тебя еще остались эти сушеные помидоры. Я и не думал, что они такие изумительные на вкус. — Взглянув на Альберта, Крис понял, что время бесед о погоде миновало. — Ладно. Что дальше?
Звукотехник соскреб подгоревшие остатки со сковороды, после чего песком очистил ее. Покончив со сковородой, достал откуда-то небольшой металлический кувшин, наполнил его водой из фляжки и поставил на плитку. И снова взялся за рацию.