С этими словами Ханна, откинув перед онемевшим от изумления туарегом влажную толстую ткань, обнажила тускло светящийся шар. В слабом свете пламени костра было заметно, как поверхность шара тотчас покрылась мелкими, похожими на конденсат капельками влаги. Вода, собираясь в канавке, заструилась вниз, исчезая в ненасытном песке пола пещеры. Несколько минут Кор, не в силах вымолвить ни слова, наблюдал, как из ничего возникает струйка воды и тут же впитывается в песок. Ханна почувствовала, что перчатки стали влажными, ей казалось, будто и разум ее начинает отзываться на присутствие камня. Кор невозмутимо протянул руку к шару и коснулся его. Все произошло настолько быстро, что Ханна не успела отреагировать. Знай она, что замыслил тарги, убрала бы камень подальше.
Закрыв глаза, Кор минуту или две пребывал в состоянии блаженства, что нетрудно было заключить по отразившимся на его лице спокойствию и удовлетворенности. Потом он, отдернув руку, откинулся на подушки и взглянул на Ханну. Она поняла: этот человек только что пережил нечто, что до глубины души потрясло его. Выражение безмятежности сменилось глубокой озабоченностью.
— Вы когда-нибудь прикасались к нему?
Вопрос прозвучал неожиданно, и Ханна не нашлась что ответить.
— Н-нет, — запинаясь пролепетала она. — Я… я побоялась, что… он овладеет мной.
И тут же стыдливо опустила голову, внезапно поняв, что она — единственный член экспедиции, который не испытал на себе магического воздействия шара.
— Разделяю ваши опасения. Но настанет момент, когда вы все же прикоснетесь к нему. В этом у меня нет ни малейших сомнений.
Слова Кора пробудили в Ханне неясный страх перед чем-то неведомым. Она не сомневалась в его правоте.
Тарги поднялся и прошел в глубь пещеры. Вскоре он вернулся, неся в руках старинный фолиант в кожаном переплете.
— Хочу кое-что показать вам.
Когда он раскрыл книгу, Ханна увидела, что это Коран, причем старинный. Ей раньше не приходилось видеть столь древних изданий. Смахнув с переплета пыль и песок, Кор раскрыл массивную инкунабулу и стал почтительно перелистывать ее. Коран представлял собой рукописное издание с красочными иллюстрациями. Вскоре тарги нашел, что искал. Повернув книгу так, чтобы они с Крисом могли видеть, он упер морщинистый палец в одну из иллюстраций. И хотя ислам воспрещает всякого рода визуальные отображения божеств, в хаотическом переплетении линий можно было разобрать отчетливую форму. Ханна затаила дыхание. Это были очертания головы с выраставшими из нее змеевидными отростками. На лбу четко обрисовывался единственный глаз. Заметив изумление в глазах Ханны, Кор кивнул:
— Да, да. Всевидящее Око Аллаха, — пробормотал он. От охватившего тарги волнения голос его подрагивал. — Оно оплакивает участь человечества. — Кор показал на выписанные синеватым слезы, сочившиеся из глаза. — Вы обнаружили его, как и предвещал многие сотни лет назад Пророк. Но с его обнаружением он предвещал и гибель человечества. Эта книга — рукописная копия ныне утраченного издания Корана. Ей несколько сотен лет, и она находилась во владении многих поколений моих потомков. Ныне в официальном Коране вы ничего подобного не найдете.
Кор еще раз ткнул пальцем в изображение глаза.
Закрыв фолиант, он отнес его на прежнее место. Когда тарги, вернувшись, уселся на коврик, лицо его выражало твердую решимость.
— Хотя нам, смертным, не пристало вмешиваться в то, что предсказано в незапамятные времена, на данный случай это правило не распространяется. Преданное забвению должно пребывать в забвении. Мы не вправе допустить, чтобы Око попало в руки Дюрана. Я помогу вам, но при одном условии.
— Что за условие?
Кор улыбнулся, и Ханна заметила плутовской огонек в его глазах.
— Вообще-то их три. Первое: вы должны обеспечить целость и сохранность Ока, с тем чтобы будущие поколения имели возможность прочесть и понять слова Аллаха. Второе: от вас требуется сделать так, чтобы о камне забыли. Слишком уж велик соблазн воспользоваться им, и слишком несовершенен человек. Он вызовет распри и войны. Необходимо оставить все, как было. Во имя сохранения мира и покоя.
Крис недоверчиво посмотрел на туарега:
— Ну а каково будет третье условие?
Кор лукаво улыбнулся:
— Ханна расскажет вам о нем. Она понимает, что я имею в виду.
Ханна, допив чай, судорожно сглотнула. Она страшно волновалась.
— Я прикоснусь к Оку и стану последней из людей на грядущие тысячелетия вперед, кто касался его. Хотя, если говорить честно, трясусь от ужаса при этой мысли, — с улыбкой добавила она.
Кор удовлетворенно кивнул:
— Иншалла! Такой ответ означает согласие с моими условиями.
И тут же, проворно вскочив, принялся собирать провиант в дорогу.
Крис изумленно смотрел на него:
— Ничего не понимаю. Мы что, уходим? Я-то думал, мы остаемся здесь и готовимся к осаде.
— Вы не забыли, что я говорил об этих людях? Нам не устоять перед Дюраном. Тем более что он именно этого от нас и ждет. Если уж мы надумали его остановить, надо быть похитрее. На свете лишь одно способно удержать полковника. И мы должны поступить так, как туареги поступают испокон веку.
Ханну охватило недоброе предчувствие.
— То есть мы… должны убить его?
Кор жестко посмотрел на нее:
— Вы что же, полагаете, он явится сюда и станет на коленях вымаливать у вас камень? А получив его, отпустит вас на все четыре стороны? Первым делом он убьет вас, завладеет камнем, а ваши трупы забросает песком. Забудьте о европейской политкорректности, здесь царят иные законы — право сильнейшего. Если не хотите погибнуть, помогайте мне. Нам еще предстоит массу всего сделать, чтобы подготовиться к встрече с незваными гостями.
И чтобы придать весомость сказанному, тарги со звоном вложил гумию — короткий и острый кинжал-меч — в ножны на поясе.
Полуденная жара почти парализовала Криса, когда Кор объявил о первом привале. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулась безжизненная, однообразная равнина. Наверное, лунный ландшафт и тот выглядит привлекательнее. Час за часом без отдыха они удалялись от пещеры. Взбираясь на верблюда, Крис, поморщившись от боли, отметил, что еще не успел отойти от перехода из Айра.
Теперь после почти четырехчасового странствия по пескам позвоночник превратился в сплошной воспаленный нерв. На счастье, прекратил дуть восточный ветер, пригоршнями швырявший в лицо песок. Наступил мертвый штиль, будто под стеклянной крышей теплицы.
Прищурившись, Крис наблюдал за Кором. Старик слез с верблюда и внимательно изучал песок, переходя с одного места на другое. Он явно что-то искал. Крис и Ханна обменялись недоуменными взглядами.
— Что он делает? — шепотом, чтобы тот не расслышал, осведомился Крис.