— Что я знаю о Гарварде? Все, Одри. Я знаю все. Душевные терзания — это что-то ужасное, правда? — Голос на мгновение смолк, и послышался тихий ехидный смешок. — Ты знаешь, что у него было две дочери?

У Одри свело дыхание, и ей показалось, что она вот-вот задохнется:

— О ком… ты… говоришь?

Она начала заикаться, как обычно это делал Дэниел. Ответ на ее вопрос мог быть только один, но она хотела его услышать. Ей это было необходимо, чтобы убедиться — она не сошла с ума окончательно.

— Я говорю о том охраннике, которого вы сожгли в Гарвард-холле, о ком же еще? Его звали Абрахам, если тебе это интересно. Его дочерям даже не разрешили попрощаться с отцом. Не хотели, чтобы две невинные девочки запомнили своего любимого папочку таким. Как трогательно, правда?

В этот момент загорелся свет. От неожиданности Одри подпрыгнула на стуле. Сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. На шее вздулись багровые пульсирующие вены.

— Мы… уже… не играем? — спросил Дэниел. Настоящий.

— Нет, Дэниел. Я думаю, что на сегодня игра закончилась.

Одри сидела в своем кабинете. Ей снова хотелось напиться — здесь тоже хранилась бутылка виски, — но она этого не сделала. Предыдущей ночи было достаточно. Одри провела в кресле более двух часов, напряженно думая. Наконец она протянула руку к столу и нажала кнопку коммуникатора.

— Слушаю?

— Запиши, Сьюзен…

— Прежде позволь напомнить, что в три часа у тебя встреча с миссис Штайнер.

Не обращая внимания на язвительный тон секретарши, Одри продолжила:

— Найди номер департамента физики Гарвардского университета и свяжись с профессором Макгейлом, Майклом Б. Макгейлом. Делай что хочешь, но договорись с ним о встрече как можно скорее. Сегодня же, если возможно.

— Но, Одри…

— Делай что тебе говорят!

— Хорошо. Преподаватель Майкл Б. Макгейл. Департамент физики Гарварда. Сегодня, если возможно. Что-нибудь еще?

Сьюзен была огорчена, и Одри догадалась об этом, но ответила сухо:

— Нет.

11

Бостон

Одри ждала профессора Майкла Б. Макгейла у двери его кабинета, на втором этаже лаборатории Джефферсона в Гарварде. Сьюзен договорилась о встрече в тот же вечер, и Одри так не терпелось поговорить с ним, что она пришла на полчаса раньше. Это был ее первый визит в кампус Гарварда с тех пор, как она окончила университет. После той ночи ей не хотелось возвращаться сюда. И в этот раз Одри вошла в университет с северного входа, чтобы не идти мимо Олд-Ярда и Гарвард-холла. Она могла бы поговорить с ученым по телефону, но лучше было встретиться с ним лично.

— Одри? Одри Барретт? Ты? Конечно, ты! Ты ничуть не изменилась.

— Майкл?

Зато Майкл изменился. С момента их последней встречи он поправился килограммов на двадцать и отрастил себе густую бороду.

Они познакомились еще в студенческие годы. Майкл принадлежал к широкому кругу ее знакомых, хотя и не таких близких, как Лео или Зак. После той злополучной ночи их компания распалась. Зак бросил ее, а Лео умер, может быть, во искупление их вины. Одри узнала о его смерти несколько лет спустя. Ей сообщила об этом мать Лео. Вскоре отношения Одри с Макгейлом, в то время талантливым и честолюбивым юношей, мечтавшим о карьере ученого-физика, стали более близкими. Майкл добился всего, о чем мечтал, и, кроме того, получил место профессора в департаменте физики Гарвардского университета.

— Я немного толще, чем ты меня запомнила, правда?

— Да, немного.

— Чизбургеры меня погубят… Ты давно меня ждешь?

— Минут пятнадцать.

Они вошли в маленький кабинет Майкла.

Одри рассчитывала оказаться в типичном логове научного гения, забитом до отказа устройствами и схемами, со стеллажами, готовыми в любой момент обрушиться под тяжестью книг. Поэтому она немного удивилась, увидев кабинет, упорядоченный до миллиметра, письменный стол без единой лишней бумажки, на котором стоял только плоский монитор компьютера и фотография счастливой семьи. Одри взяла ее и тут же поставила обратно. Она не хотела, чтобы Майкл заметил, как дрожат ее руки.

— Гениальная фотография, да? — сказал Майкл, не обратив внимания на перемену в настроении старой подруги. — Мы сделали ее в Кони-Айленде. Маленький Майкл разобьет немало сердец, когда вырастет, правда? Он пошел в мать… А как у тебя дела с…

— Я немного тороплюсь, Майкл, — прервала его Одри.

Она не хотела обсуждать с Майклом то, чего у нее не было, — личную жизнь.

— Да, конечно. Извини. Моя жена, Карен, говорит, что меня иногда заносит, и, по-моему, она права… Хорошо. Как скажешь…

Они присели. Приятный свет проникал в комнату с левой стороны окна. Дни могут быть солнечными, даже когда на душе пасмурно. Одри давно казалось это ужасно несправедливым.

— Я работаю со слабоумным пациентом, который чуть не погиб при пожаре. У него несколько симптомов посттравматического стресса: ночные кошмары, связанные с огнем, бессонница и так далее… Я начала курс психиатрического лечения и, кроме того, прописала ему антидепрессанты, успокоительные и…

Майкл, слегка кашлянув, заерзал на стуле. Одри шла окольными путями:

— Ладно, Майкл. Скажу прямо: мой пациент знает вещи, о которых он не может знать.

— Неужели? И как ты можешь это объяснить? Потому что, как мне кажется, у тебя есть на этот счет своя теория. Иначе бы ты не пришла сюда. Я ошибаюсь?

Майкл не ошибался, хотя Одри не утверждала бы так категорично, что у нее есть своя теория. Действительно, у нее были кое-какие соображения, и она хотела поделиться ими с Майклом.

— Возможно, этот старик — телепат. По крайней мере в одной из личностей. Я много думала, но мне не пришло в голову ничего более разумного. Он знает то, что знают только три человека. Один умер несколько лет назад. Другой, должно быть, где-нибудь в Африке, воюет по контракту. И голову даю на отсечение, что мой пациент не был знаком ни с одним из них.

— Осмелюсь предположить, — вмешался Майкл, — что третий человек, который знает секрет, — это ты.

— Да, — согласилась Одри. — Я — третий человек, который знает секрет, как ты это называешь. Что ты думаешь обо всем этом?

Красноперая птица уселась с другой стороны окна. Черные глаза смотрели на Майкла с интересом, будто оценивая, съедобен он или нет. Птица, должно быть, пришла к заключению, что физик все же не похож на самого большого в мире червяка, и, немного покружив над улицей, перелетела на стоявшее неподалеку дерево.

— Проверить, является твой пациент телепатом или нет, проще простого. Достаточно провести эксперимент с картами Зенера. Но если ты хочешь спросить, считаю ли я, что телепатия или другие экстрасенсорные способности существуют на самом деле, мой ответ — да, я уверен. И не я один… Ты не можешь представить себе, сколько было научных проектов, сколько денег потрачено и тратится до сих пор на исследования телепатии, предвидения или телекинеза. Наше обожаемое правительство — одна из самых заинтересованных в этом сторон.