– Корнелий Юст Силий вошел в силу и полон решимости упрочить свое положение.
– А где же твои звери, хозяин? – спросил Кошрод, чтобы что-то спросить. Он уже думал о гонке.- Я их сегодня не видел.
– Их выход завтра. К вечеру они будут здесь.- К этим играм Сен-Жермен владел более чем пятьюдесятью бестиариями, и они приносили ему хороший доход. Как иностранец он мог гордиться столь обширным хозяйством.
Кошрод рассеянно мотнул головой.
– Мой господин, мне надо подготовиться к скачкам. Охота вот-вот начнется. После нее состоится первый заезд, потом на арену выйдут сорок пар гладиаторов, а дальше идем мы.- Подобно другим возницам, перс перед состязаниями основательно разминал руки и плечи.
– Удачи тебе на песке! – кивнул Сен-Жермен и, повернувшись, пошел прочь – под трибуны. Во-первых, так ему было легче добраться до места, а во-вторых, кровавые зрелища давно не прельщали его.
Когда он вошел в ложу трибуна Эгнация Бальба, многие из выпущенных на арену животных были истреблены. Охотникам тоже сильно досталось: продолжить действо могли только семеро. Им противостояли два белых медведя и бык.
– Ба, Сен-Жермен, я рад тебя видеть! – трибун указал жестом на кресло.- Какая жалость, что ты задержался! Тут творилось что-то невероятное! Волки загрызли трех бравых парней! – Он не сводил глаз с медведей, вставших на задние лапы и готовых накинуться на приближающихся врагов.
– Я занимался с возницой,- коротко пояснил Сен-Жермен.
Чаша цирка все раскалялась, запах бойни мешался с запахами толпы. Зловоние одуряло, ибо миазмы не улетучивались: их удерживал гигантский навес
Теперь в живых оставался лишь один белый медведь, но шатался и он. Бык и другой медведь пали, пронзенные копьями. Через широко распахнутые врата смерти на арену уже выбегали рабы с крючьями и веревками, чтобы утащить трупы людей и туши зверей.
Издав ужасный захлебывающийся рык, последний медведь рухнул, сердце его пробили два дротика, брошенные с разных сторон.
– Прекрасная работа! – воскликнул Эгнаций, но восклицание потерялось в реве толпы.
Миг – и опустевшее поле арены заполонили тележки с песком Рабы трудились на совесть, присыпая кровь и разравнивая площадку. Ездовые лошади заартачатся, если почуют присутствие смерти, а тот, кто сорвет состязания, поплатится головой.
– После обеда ожидается водная феерия. Египтяне будут охотиться на крокодилов и гиппопотамов с плотов. Кто-нибудь обязательно свалится в воду.- Лицо Эгнация порозовело.- Надеюсь, мы полюбуемся этим зрелищем вместе.
– Я тоже,- пробормотал Сен-Жермен. Позже он найдет вежливую причину уйти, а пока не стоит разочаровывать влиятельного знакомца.
Молодая жена Эгнация капризно надула губы.
– Говорят, Телкордес не будет сегодня драться. Он еще не оправился от полученных ран.
Трибун рассмеялся, похлопав жену по бедру, и доверительно сообщил:
– Селия без ума от этого увальня с Кипра. Спит и видит, как бы затащить эту скотину в постель.
Селия удрученно вздохнула.
– С ним уже спит супруга сенатора Силия. Правда-правда, все рабы об этот судачат.
Эгнаций презрительно хмыкнул.
– Обернись правдой хотя бы половина из того, что болтают рабы, все римляне были бы не здесь, а в постелях.
Песок арены уже разровняли. Ложа трибуна была расположена далеко от линии старта, и, когда выкатились колесницы, пришлось щуриться и напрягать глаза.
– У белых неплохая упряжка,- пробормотал Эгнаций.- Что ты о ней скажешь? Ты ведь знаешь толк в лошадях.
– Они очень эффектны,- откликнулся Сен-Жермен,- но слабоваты и не выдержат скачки.
Предсказание оправдалось. Уже на первом круге колесница белых стала приотставать. Лидером гонки стала упряжка синих, ее доставали зеленые. Б надежде выйти вперед возница красных направил свою колесницу к барьеру, чтобы получить преимущество на повороте, но ее левое колесо задело за ограничительный столбик. Колесница опасно накренилась, возница красных потерял равновесие. Еще секунда, и он должен был упасть под копыта нагоняющих лошадей.
Толпа завопила, но вопли сменились стонами разочарования: возница сумел устоять. Правда, он потерял скорость и в результате закончил гонку последним.
Нерон, напряженно следивший за состязаниями, довольно расхохотался. Зеленые победили, их колесница, завершив круг почета, остановилась напротив императорской ложи.
– Гиацинт! – когда чернь успокоилась, воскликнул Нерон.- Гиацинт, это твоя пятидесятая победа' – Реакция публики на эти слова была шумной, но разнородной. Кто-то восславлял победителя, кто-то, негодуя, свистел. Нерон поднял руку, призывая трибуны к молчанию.- В знак признательности я дарую тебе свободу. Отныне ты больше не раб, а полноправный римлянин!
Щедрый жест императора встретила буря восторга, шум не стихал, пока колесница не укатилась.
– Нерон знает людей,- заметил Эгнаций.- Сегодня к вечеру каждая римская шлюха будет божиться, что переспала с Гиацинтом и что именно потому он и победил.
– Я думала, хозяин Гиацинта – Крисп,- пробормотала озадаченно Селия.
Супруг отмахнулся.
– Он получит хорошую компенсацию. Если только уже ее не получил.
И опять рабы разровняли песок, разметанный колесами экипажей.
Трубы вызвали гладиаторов. Те не замедлили явиться на зов. Восемьдесят вооруженных мужчин выстроились у подиума, чтобы приветствовать императора и рукоплещущих им римлян.
– Ты ведь не держишь гладиаторов, друг мой? – спросил Эгнаций, когда сражение началось.
– Нет, они обходятся дорого. На обучение бойцов тратятся годы, а потерять их можно в считанные часы.- Сен-Жермен повернулся так, чтобы не видеть того, что творится внизу. Мечи у смертников были широкими, а щиты смехотворно маленькими, щеголеватые коринфские шлемы не держали удар.- Кроме того,- добавил он,- таким, как я, чиновники ставят палки в колеса. Чужестранцу незачем содержать вооруженный отряд.
– Перестраховщики,- рассеянно пробурчал Эгнаций, увлеченный кровавым зрелищем.
– Ах! – вскрикнула, хватая его за руку, Селия.- Посмотри-ка, там Плавд! Это он в прошлом месяце зарубил Муренса! А сейчас он рубит кого-то еще!
Схватка еще не утихла, а Плавд уже покидал поле боя, подцепленный крюком за ребро.
Когда арена вновь стала чистой и гладкой, у стартовой линии выстроилась вторая четверка упряжек. Синим досталась самая выгодная позиция – возле внутреннего барьера, Кошрод встал рядом. Он уже обвязался поводьями и теперь пробовал их натяжение.
– Эй, перс, твое место сзади,- сказал, усмехаясь, возница в зеленом.
– Только в том случае, если мы обменяемся лошадьми!
Судьи закончили совещаться, рявкнул орган, состязание началось. Первые два круга Кошрод выжидал и не торопил лошадей. Им предстояло пройти еще пять кругов, он не хотел, чтобы они растратили силы.