— Нам надо уходить, — говорит мне Кенджи с такой нежностью, которая ему вовсе не присуща. Я закрываю глаза, положив голову ему на плечо. Мне хочется вытянуть силу из его тепла. — С тобой все в порядке? — спрашивает он. — Сейчас ты должна пойти со мной. Даже не пойти, а побежать, если говорить точно.
— Уорнер, — в волнении произношу я, вырвавшись из его объятий и округлив глаза от ужаса. — Где он…
Он лежит на полу без сознания.
Я вижу бесформенную кучу на полу. Руки связаны на спине, рядом на ковре валяется пустой шприц.
— Это я о нем позаботился, — поясняет Кенджи.
Внезапно ко мне возвращается память, и я вспоминаю сразу все. Все то, из-за чего мы должны были оказаться здесь, какую задачу перед нами поставили, чего мы должны были добиться. Я поняла, что наделала и что предполагалось, я должна была сделать.
— Кенджи, — задыхаюсь я. — Кенджи, а где Адам? Что случилось? Где заложники? С ними все в порядке?
— Адам прекрасно себя чувствует, — убедительно произносит Кенджи. — Мы проскользнули сюда через черный ход, и я сразу обнаружил Йана и Эмори. — Он смотрит вперед, туда, где должна была бы находиться кухня. — Они в плохой форме, конечно, но Адам сейчас работает с ними, и он обязательно их разбудит.
— Ну а с другими что? Как Брендан? Как Уинстон?
Кенджи печально качает головой:
— Понятия не имею. Но мне кажется, что мы непременно заберем назад и их тоже.
— Но как?
Кенджи кивает в сторону Уорнера:
— А мы вот этого парнишку возьмем с собой в заложники.
— Что?!
— Это будет наша козырная карта, — поясняет Кенджи. — Чтобы совершить еще один обмен. Но на этот раз настоящий. Кроме того, теперь все будет по-честному. Надо только отобрать у него оружие. И наш золотой мальчик станет совсем безопасным. — Он направляется к неподвижной фигуре Уорнера, распластанного на полу. Сначала слегка пинает его носком ботинка, потом поднимает и перебрасывает себе через плечо. Я сразу обращаю внимание на то, что бинты на раненой руке Уорнера успели полностью пропитаться кровью.
— Пошли, — тихо произносит Кенджи, внимательно оглядывая меня. Можно подумать, он еще сомневается в том, сумею ли я самостоятельно передвигаться и не требуется ли мне сейчас его помощь. — Надо убираться отсюда. — Там, снаружи, все уже давно с ума посходили. Еще немного — и они будут на этой улице.
— Что? — Я не перестаю моргать. — Что ты хочешь этим сказать…
Кенджи смотрит на меня так, словно глазам своим не верит.
— Там началась война, принцесса. Там все дерутся не на жизнь, а на смерть…
— Но Андерсон не отдавал приказа. Он сказал, что они ждут от него команды, всего одного слова…
— Не отдавал, — соглашается Кенджи. — Андерсон действительно ничего не приказывал. Это сделал Касл.
О
Боже.
— Джульетта!
В дом врывается Адам. Он сразу кидается мне навстречу, мельком заглядывает мне в лицо, чтобы убедиться, что я в порядке, и заключает меня в свои объятия. Он уже не помнит о том, что мы уже не вместе, что мы этим больше не занимаемся, что он вообще не должен меня трогать.
— Ты в порядке, ты в порядке…
— ПОШЛИ ОТСЮДА! — рявкает в нетерпении Кенджи. — Я понимаю, какой это для вас обоих трогательный момент, но нам надо как можно скорее убираться отсюда. Клянусь тебе, Кент…
Но тут Кенджи замирает на месте.
Он смотрит вниз.
Адам упал на колени. В его глазах отражается страх, боль и ужас. Они будто въелись в каждую черточку его лица. Я пытаюсь трясти его, я прошу его рассказать мне, что происходит, но он не в состоянии пошевелиться, он так и застыл в своей позе. Он не сводит глаз с тела Андерсона, он тянет к нему руки, чтобы дотронуться до его волос, которые были так безупречно уложены еще минуту назад. Еще до того, как он начал разговаривать со мной. Я умоляю Адама сказать мне, в чем дело, и весь мир как будто меняется у меня на глазах, как будто все цвета становятся другими, зеленое превращается в коричневое, как будто все, что казалось правильным, — ошибочно. И никогда больше в этом мире не будет ничего хорошего. Так считает Адам. Наконец он открывает рот и произносит:
— Мой отец… Этот человек — мой отец.
— Вот черт!
Кенджи крепко зажмуривается, как будто не верит во все происходящее.
— Черт! Черт! Черт! — Он поправляет тело Уорнера на плече. Сейчас ему надо выбирать между чувствами и долгом солдата. — Адам, дружище, прости меня, но нам надо быстрее убираться отсюда…
Адам поднимается на ноги, часто моргает, чтобы скорее выкинуть из головы, как мне кажется, сотни разных мыслей, воспоминаний, переживаний, предположений. Я зову его по имени, но, похоже, он сейчас ничего не слышит. Он смущен, дезориентирован, и я сама удивляюсь — как же вот этот человек может быть его отцом. Ведь Адам сам говорил мне, что его отец умер.
Но сейчас не время обсуждать все это.
Что-то взрывается вдалеке, взрывная волна сотрясает землю, окна и двери дома. И Адам очень быстро приходит в себя. Он бросается вперед, хватает меня за руку, и мы выскакиваем из двери наружу.
Кенджи впереди, он как-то умудряется бежать с Уорнером на плечах и при этом покрикивает на нас, чтобы мы не отставали. Я верчу головой в разные стороны, стараясь проанализировать, что происходит вокруг. Выстрелы звучат близко, очень близко, совсем близко.
— А где Йан и Эмори? — спрашиваю я Адама. — Ты их спас?
— Двое наших ребят оказались рядом с домом. Им удалось завладеть танком противника, и я приказал им доставить двоих заложников в «Омегу пойнт», — кричит мне Адам, чтобы я смогла все хорошенько расслышать. — Это сейчас, наверное, самый надежный способ передвижения.
Я киваю, хватаю ртом воздух, и мы мчимся по улицам, а я пытаюсь сосредоточиться на звуках, доносящихся до наших ушей. Я хочу понять, кто же побеждает, сколько человек мы уже потеряли… Мы огибаем угол дома.
Это напоминает безумную резню.
Полсотни наших ребят отчаянно сражаются против пятисот солдат Андерсона, которые не перестают перезаряжать свое оружие и палят по всему, что может оказаться, по их мнению, целью. Касл со своим крохотным войском не сдают позиции, хотя многие из них ранены. Они сражаются из последних сил. Наши мужчины и женщины тоже неплохо вооружены и прекрасно обучены, а потому неплохо отстреливаются. Некоторые сражаются так, как умеют, используя свои уникальные таланты. Один парень прижал ладони к земле. Он замораживает почву под ногами солдат, и те поскальзываются, не в состоянии удержать равновесие. Другой со скоростью молнии бегает между бойцами. Он похож на размытое пятно и очень ловко выхватывает оружие у солдат противника, прежде чем те успевают что-то сообразить. Я смотрю наверх и вижу женщину, сидящую на дереве. Она метает вниз то ли ножи, то ли стрелы, и делает это так ловко, что успешно поражает одного солдата за другим, которые тоже никак не могут понять, откуда исходит смертельная опасность.