— Наслаждайтесь этим пейзажем, этим ощущением полноты, — говорил он своим спутникам. — В жизни нет ничего лучше, чем непосредственная связь с природой. Самая прекрасная картина не в состоянии даже приблизиться к этой красоте в ее чистом виде. Гора учит многим вещам, если человек хочет открыть их для себя. Вещам, которые невозможно воспринять с первого взгляда. Самое главное не в том, что на виду, а в том, что выходит навстречу.
— Я столько раз проходил мимо этой горы, но никогда не смотрел на нее. Сейчас я впервые открываю ее для себя, хотя всегда был поблизости. Почему же я не видел ее так, как вижу сегодня? — вслух размышлял Лукас.
— Всему свое время. Ты открыл для себя гору именно тогда, когда должен был это сделать. Человек не может укорять себя тем, что было потеряно много лет назад. Есть люди, которые так и умирают, не сделав никаких открытий. Мы находимся в привилегированном положении. Красота здесь необъятна. — Джозеф раскинул руки, продолжая удерживать свой посох в одной из них. — Надо оставаться с этими образами в опустошающие душу моменты жизни.
Все замедлили ход и посмотрели на Джозефа. Лукасу хотелось удержать в памяти этот миг. Перед ними вставали нагромождения огромных каменных глыб, которые, казалось, бросали вызов. Брэд и Лео шли сзади, прислушиваясь к их беседе. До сих пор все придерживались темпа, который задавал Джозеф. Спустя несколько минут журналист, воспользовавшись остановкой, взял слово.
— Лукас, чтобы подняться в гору, ты должен идти с голова очень холодной. — Брэд посмотрел на Лео и понял, что в произнесенной им фразе какая-то буква опять не к месту.
— Да, именно так, — констатировал Джозеф, открывая глаза и возвращая посох на землю. — Восемьдесят процентов в восхождении приходится на голову и лишь оставшиеся двадцать — на физическое состояние. То, что мы сейчас делаем, — это в основном умственное упражнение, хотя многие люди думают иначе, полагая, что главной является физическая сила.
Они продолжили свой путь. У Лукаса, по мере того как близилось время его поединка, появились какие-то спазмы в желудке, но он знал, что это не было связано с голодом. У него почти полностью исчезло желание есть… Все мысли юноши были направлены на достижение вершины. Он сконцентрировал внимание на том, как шел Джозеф, на каждом его шаге. Лукас ставил свою ногу именно в том месте, где до этого стояла нога человека-медицины. Он делал это машинально. Они поднимались часа полтора до тех пор, пока подъем не стал более трудным. Джозеф сделал жест, призывая всех остановиться.
— Мы остаемся здесь. Телу тоже нужен отдых для того, чтобы восстановиться, — взобравшись на один из камней, сказал он членам экспедиции. Все последовали его примеру и сняли рюкзаки. — Многие альпинисты и скалолазы думают о том, что именно подъем на вершину представляет собой истинную работу в горах. Однако это не так; почти все несчастные случаи происходят во время спуска. Лукас, достигнув вершины, будь крайне осторожен при спуске. Мысленно подготовь себя как к подъему, так и к спуску. На горе любое действие должно быть продумано предварительно.
Лукас дотронулся до своего желудка. Спазмы усиливались.
Джозеф закрыл глаза и начал что-то тихонько напевать. Он приблизился к Лукасу, поочередно дотронулся до его головы, спины и желудка. Затем человек-медицина погрузил руки в свою одежду и достал три священных камня. Через некоторое время он бросил их в сторону одной из окружавших их каменных глыб. При соприкосновении священных камней с каменной глыбой посыпались искры. Джозеф провел своими камнями по спине и груди Лукаса. Постепенно юноша почувствовал расслабление и спустя несколько минут уже не ощущал боли в желудке.
— Приготовься, — сказал Джозеф Лукасу. — Мы останемся здесь в ожидании прихода твоих друзей, которые, надеюсь, благополучно прибудут завтра вечером. Когда мы встретимся с ними, продолжим подъем. Теперь тебе предстоит идти одному. Ты будешь пить ту воду, которую принесет тебе Бака, и принимать таблетки, которые я пошлю тебе с ним. Дух наших предков будет тебя сопровождать.
— Дальше я иду один? — удивленно спросил Лукас. Он не ожидал, что этот момент так быстро настал.
— Да. Это отличное место для устройства базового лагеря. До захода ты уже будешь на вершине. Не останавливайся, иди с хорошей скоростью.
— И что я должен сделать, достигнув вершины? — спросил Лукас.
— Когда ты окажешься на самом верху, сними обувь и всю одежду. Так ты встретишь первую ночь своего испытания. Сконцентрируйся на самом себе. Ты не должен чувствовать жару и холод. Старайся слушать себя изнутри. Подключись к природе в этом очищенном состоянии. Когда наступит время твоего возвращения в мир, я узнаю об этом и буду рядом с тобой. Ничего больше… Время пришло, Лукас.
Он знал, что ночная темнота не должна застигнуть его во время подъема, и ускорил шаг. Лукас карабкался, взбирался наверх, не думая ни о чем другом, кроме достижения своей цели, — во что бы то ни стало достичь вершины. Жара, нараставшая по мере того как день набирал силу, обволакивала тело юноши, и его движения становились все более и более медленными. Казалось, что солнце, словно магнитом притянутое к его затылку и спине, прожигает насквозь. Юноша все сильнее и сильнее чувствовал прикосновение его жесткого раскаленного языка. Широко шагая, он обходил колючие кустарники, встречавшиеся на пути, которые прятались среди зарослей высокой травы и норовили уцепиться за брюки. Лукас не мог расслабиться ни на секунду, потому что открывавшихся взгляду щелей и выступов, которые можно было использовать для подъема, становилось все меньше и меньше. И все же восхождение продолжалось. Пальцы юноши распухли и воспалились, оттого что ему все время приходилось цепляться за выступы скал. Единственными звуками, сопровождавшими этот подъем, были его собственные шаги и хлопанье крыльев птиц, совершавших свой полет вокруг горы. Лукасу не нужно было прилагать больших усилий, чтобы услышать собственное дыхание: он ощущал даже биение своего сердца.
Растительность постепенно изменялась: на смену травам и колючим кустарникам пришли мхи и лишайники зеленоватого цвета, покрывавшие скалы повсюду, куда мог дотянуться взгляд. Воздух по мере увеличения высоты становился все более чистым, а виды, которые открывались, были все более и более впечатляющими. Иногда Лукас останавливался, чтобы собраться с силами. Он надел на голову красный платок, завязав его узлом на затылке. Земля отдалялась. Лукас не смотрел назад, его цель состояла в том, чтобы как можно раньше достичь вершины.
Именно сейчас, когда юноша остался наедине с природой и посмотрел на ненадежную горную дорогу, которая привела его к вершине, в его мыслях возник образ Виноны. Он вдруг увидел ее. Казалось, что девушка была здесь, рядом с ним. Лукас почти ощутил ее присутствие и запах. Винона весело смеялась и смотрела на него своими большими, чуть раскосыми глазами цвета корицы. Ее объятия и сладкий аромат обволакивали его, а сама Винона повторяла фразу, которую юноша услышал прошлым вечером. Девушка тогда не произнесла эти слова вслух, они всего лишь появились в ее мыслях, но Лукас отчетливо услышал: «Диавуушиишик, ашкиикше». Как красиво звучали эти слова! Они означали «Я очень люблю тебя» на языке апсалоке. Лукас громко повторил их. Действительно, это звучало красиво. В Виноне было что-то, что завладело его мыслями. Что-то, что с огромной силой пробивалось сквозь мысли юноши об Ориане.