Я хотел завести разговор с Сарой, но как только мы сели, она заговорила с женщиной, сидевшей с другой стороны от нее. Я сосредоточился на превосходном салате из креветок, который запил бокалом терпкого желтого вина, после чего перешел к основному блюду из вареной рыбы с великолепным гарниром. Моя собственная порция была приготовлена лучше некуда. Однако я заметил, что все остальные за столом, за исключением Сары, ели частично или полностью сырые морепродукты!

Волна тошноты, которая противно шевелилась где-то в глубине моего желудка с того самого момента, когда я приехал сюда, в особенности после того, как я выпил стакан виски в комнате Семпла, внезапно накрыла меня. Руки и ноги на миг стали непослушными, и, не удержав вилку и нож, я со звоном уронил их на стол. Потом я попытался встать на ноги, и Сара взяла меня за руку. Ее странные глаза с беспокойством смотрели на меня, а с губ сорвался вопрос, которого я не услышал. Комната накренилась и поплыла вокруг меня. В голове зашумело. Я ощущал, что выпученные глаза членов клуба с любопытством уставились на меня. Шатаясь, я попытался ухватиться за спинку стула.

Позже я вспомнил, что именно так чувствовал себя еще мальчиком, после того, как перенес тяжелую болезнь и постоянно терял сознание. В тот миг я понимал, что мне ни за что нельзя терять сознание здесь, в этом странном месте, полном странных людей. Затем свет в моих глазах померк, и мое сознание нарисовало мне подводные пейзажи Р'льеха и Й'ха-Нтхлеи. Там еще плавали какие-то существа, напоминающие рыб. Я понял, что уже видел эти города раньше — во снах, в ту первую ночь после того, как получил в посылке эту новоанглийскую раковину!

В конце концов я пошатнулся и упал... Мне привиделись старинные парусники: бриг «Хетти» и барк «Королева Суматры». Да, корабли и еще бронзовая табличка под их витриной, которая гордо именовала их «кораблями судоходной компании Марша из Иннсмута!»

А больше я ничего не помнил...

Глава 3 Волна ужаса

Сомневаюсь, чтобы мне когда-нибудь удалось выразить чудесное чувство облегчения, охватившее меня после того, как я, целый и невредимый, проснулся в собственной постели после периода беспамятства, полного нескончаемых, невыносимо пугающих видений и кошмаров. Затылок ныл, в глазах все еще было темно, но я узнал свою комнату.

Я был не один. У изголовья сидела Сара. Я слышал ее дыхание. Не помню, почему я решил, что это именно она. Возможно, причиной тому стали ее духи. Почему-то я был уверен, что это она. Потом в свете вечернего солнца, пробившемся сквозь задернутые занавеси, я различил ее силуэт. Она что-то делала... надевала свитер, как мне показалось. Я не мог сказать наверняка. Все было как в тумане.

Я снова закрыл глаза, заслезившиеся от внезапного света, и через миг почувствовал на лбу ее прохладную ладонь. Окончательно придя в чувство, я спросил:

— Что произошло? Я чувствую себя полным болваном!

Я снова открыл глаза и попытался улыбнуться.

— Доктор сказал, что вы, должно быть, что-то не то съели, — объяснила она. — Возможно, креветки. Реакция оказалась такой быстрой! Еще он сказал, что вы, вероятно, в последнее время ослабли, совсем о себе не заботились, переутомились и находитесь в состоянии нервного истощения.

— Доктор? — приподнялся я в постели.

— Один из членов клуба. Он сделал вам укол и сказал, что вы несколько часов проспите. Он оставил вам какие-то таблетки. Вот они. — Она взяла с прикроватного столика стакан с водой и положила мне на язык две желтых таблетки. Я бездумно проглотил их, потом запил водой.

— Теперь вы еще несколько часов поспите, — удовлетворенно кивнула она.

— Погодите минутку! — запоздало запротестовал я. — У меня есть дела, и...

— Ничего такого, что не могло бы подождать, — отрезала она.

— Но как я вернулся сюда, кто уложил меня в постель? — Я внезапно осознал, что раздет.

— Дэвид Семпл привез вас, а я ехала за ним на мотороллере. Не беспокойтесь, Джон. Теперь все в порядке.

— Но...

— Никаких «но»! Сейчас вы поспите, а я схожу в деревню за продуктами. Вы знаете, что у вас в холодильнике пусто? Попозже я приготовлю нам поесть.

Чувствуя теплое оцепенение, медленно разливающееся по всему моему телу, и удивляясь быстрому действию таблеток, я откинул голову на подушки и закрыл глаза. Перед тем, как заснуть, я повернулся на бок и удивился, обнаружив вмятину в матрасе рядом со мной, как будто кто-то совсем недавно лежал там. Она была еще теплой и пахла опьяняющими, чуть отдающими плесенью духами...

* * *

Когда я снова открыл глаза, в комнате было уже темно. Сквозь щелочку в задернутых занавесях сверкали звезды. Меня разбудил звон посуды внизу, на кухне. Верная своему слову, Сара вернулась и принялась за работу.

Головная боль прошла, и сон, казалось, пошел мне на пользу. Учитывая, что день выдался таким необычным, а мое здоровье совсем недавно находилось в опасности, я чувствовал себя на удивление хорошо. Тем не менее я остался лежать, нежась в постели и наслаждаясь чудесным запахом жарящегося цыпленка, доносящимся до меня снизу. К нему примешивался сильный аромат кофе, и, похоже, мне уже недолго оставалось быть в одиночестве.

Отлично. Мне представилась возможность все обдумать. За последние несколько дней одно событие происходило за другим с нарастающей быстротой. У меня было не так много времени, чтобы освоиться с подробностями. Происходящее выглядело очень необычным и казалось мне нереальным. Возможно, доктор Сары прав. Я довел себя до переутомления, что, в свою очередь, могло явиться причиной галлюцинаций, или в высшей степени странных видений. Начало этой истории совпадало с появлением в моем доме этой раковины... Иннсмутской раковины...

Да, все это началось с той странной левосторонней раковины из неведомых глубины, с нее и с моего столь же неведомого благодетеля, некоего Вильяма П. Марша. И ведь владельцем той судоходной компании, существовавшей в начале девятнадцатого века, тоже был иннсмутский Марш. Совпадение, разумеется. В конце концов, Марш — распространенное имя!

Марш послал мне раковину без каких-либо других явных мотивов, кроме восхищения некоторыми моими статьями. Я не смог установить вид, к которому принадлежала эта штуковина. Во всех отношениях это был «новый» экземпляр. Иен Карлинг, по всей видимости, точно так же заинтересовался этой штуковиной, как и я, что для меня было вполне достаточным доказательством ее уникальности. И все же раковина оказалась описана в книге, старой, как мир, и ее изображение нанесли на бумагу бог знает сколько лет назад! Мои мысли перекинулись на книгу.

«Cthaat Aquadingen» — странное название, интересно, что оно значит. «Aqua», вне всякого сомнения, это «вода», а «dingen» по-немецки «существа». Что-то о водяных существах? Внезапно в моей памяти всплыл отрывок из книги: "...но на извращенный вкус глубоководных, сама улитка — величайший деликатес".