Ярослав мрачно молчал, Дружинин не торопил его. Ярослав лихорадочно искал выход: как бы выкрутиться из этой истории совсем. Что, если отказаться прямо сейчас? Сильно он подведет Андрея? От напряженной работы мысли и острого недовольства ситуацией брага в голове окончательно скисла. Затылок сдавило, и к вискам поползла боль. Мигрень, быстро изгнанная им позавчера, ждала на страже и собиралась наверстать упущенное. Судя по характеру боли, она намеревалась оккупировать его голову всерьез и надолго.
«Надо делиться!»
Ярослав не планировал легко сдаваться, однако на сей раз он находился далеко от дома. Не улечься в глубокую медитацию на полу перед камином, не позвать на помощь лучшую грелку на свете – Скинхеда. «Ладно, – подумал Ярослав безо всякого энтузиазма, – проверим, правильно ли я понял Любу!»
– Хорошо, Андрюх, – сказал он вяло, – сегодня так сегодня. Когда, куда, с кем?
«Рискну здоровьем», – мрачно добавил он про себя.
Через десять минут он выходил из здания Педагогической академии. В далекой вышине над городом парило идеально выглаженное ярко-голубое полотнище, московский воздух приятно нагревался после затянувшейся суровости весенних ветров и ливней. Ослепительно-белое солнце предвещало жару. Ярослав подумал, что к полудню изнурительное городское пекло добьет его бедную голову. И тут заметил, что грозные признаки надвигавшейся мигрени исчезли бесследно. Преподавательская карьера сразу показалась гораздо более привлекательной, нежели полчаса назад!
Ярослав нога за ногу побрел к машине, прижав к уху телефон. Он звонил Матвееву. Обсудили самочувствие. Лучше, уже почти нормально. Итоги вчерашнего визита родителей. Неоднозначные. Сын был обруган за разгильдяйство, неосмотрительность, и вообще, вечно с ним что-нибудь такое случается! Мама опять настаивала, чтобы он повесил на окна шторы, потому что без них неуютно, вид комнаты какой-то незавершенный, да и опасно. Зато отец скорее порадовал: не слишком много бурчал и привез бутылку отличного, редкого вина! Ярослав посмеивался, но в глубине души испытывал определенную неловкость: при редких встречах он хорошо общался с Матвеевыми-старшими, несмотря на некоторую европейскую суховатость много лет проработавших за границей стариков. Манера, в которой говорил о них Григорий, имея к родителям свой счет за их вечную занятость и отстраненность, за детство, проведенное с няньками, еще бог знает за что, сугубо личное, порой казалась Ярославу просто пасквильной.
– Гриш, извини, я долго беседовать не могу: дел выше крыши.
Ярослав попросил разрешения сделать полный химический и какой еще понадобится анализ веществ, из которых состоит таинственный «дротик».
– С ним будут обращаться предельно аккуратно, – уверенно пообещал Ярослав и шутливо добавил: – Специалист в резиновых перчатках и халате сделает химический анализ…
– Зачем? – перебил Матвеев. Голос Григория почему-то стал напряженным, без следа прежнего легкого веселья.
– Мне же надо узнать происхождение этой штуки: хотя бы рукотворная или нет. Может, она с неба свалилась. Метеорит…
– Не надо ничего исследовать! – резко потребовал Григорий, будто бритвой полоснул. – Я просил тебя выяснить только одно: было ли нападение простой случайностью. Пожалуйста, не вкапывайся больше ни в какие детали!
Повисло молчание. Ярослав видывал Григория и таким, но еще ни разу в жизни удар подобной силы Матвеев не обрушивал на него. Чувствовал себя как обиженный мальчишка, когда внезапно врезал лучший друг. То ли заплакать с горя, то ли сдачи дать… Решил выдержать паузу.
– Ты и так много сделал. – В голосе Григория поуменьшилось резкости. – Ясь, спасибо, ты мне очень здорово помог! Слышишь? Не обижайся, пожалуйста!
– Хорошо, – ответил Ярослав уклончиво.
– Ясь, я не понимаю, зачем ты продолжаешь возиться с этим… «дротиком»? – воскликнул собеседник с новым приступом раздражения, но уже не враждебно-ледяного. – Ты ведь уже все выяснил. Что-то еще беспокоит в этой истории?
– Ну почему беспокоит? – медленно отвечал Ярослав, подбирая слова. – Нападение, вероятнее всего, не было заранее спланированным и подготовленным… Мне просто интересны некоторые детали. Чтобы закрыть тему, я хочу… хотел бы узнать, что за штука тебя спасла!
– Ясь, это лишнее! – твердо заявил Григорий. – Оставь в покое эту вещь. Она действительно нужна мне как вещественное доказательство. Я заберу, как только смогу. Или ты заедешь в гости, если будет время. Договорились?
– Договорились, – согласился Ярослав и стиснул зубы.
Он с ожесточением нажал на кнопку «отбой» и несколько долгих мгновений боролся с острым желанием шмякнуть телефон об асфальт. Уважение к технике и труду корейских рабочих победило разрушительный порыв. На самом деле треснуть хотелось не телефоном об асфальт, а кулаком о матвеевскую голову. «Вляпался!» – подумал он одновременно и о Григории, и о собственном идиотском положении.
Гриша, когда хотел, мог выстраивать глухую защитную стену. Непонятно было, то ли он скрывает злой умысел, то ли плоды глупой ошибки. Ярослав легко взломал бы сопротивление и выяснил все прямо сейчас, но уважение к другу не позволяло ему использовать тактику «ногой в дверь». Григорий интеллектуально развит. Защита таких людей взламывается на уровне чувств. А трогать чувства старшего товарища Ярослав не решался. И так он нахлебался стыда благодаря запискам Ксении, неожиданно оказавшимся посвященными именно Матвееву!
Множество раз Ярославу встречались клиенты, старавшиеся скрыть от него важную информацию – от финансовых секретов до уголовных преступлений. Клиентов можно просканировать, как говорится, силой мысли, поставить им ультиматум, послать подальше. А тут друг, доверие которого страшно потерять, который и так доверяет ему через пень-колоду, и которому, бог весть, стоит ли доверять самому! Ярослав перестал замечать, что напряженные размышления на тему доверия приобрели характер навязчивости.
Он снова взялся за телефон и через десять минут уже ехал в сторону «Октябрьской». В Горном институте на экспертизу стояла очередь не меньше, чем у криминалистов, но Андрей Дружинин составил Ярославу отличную протекцию.
Только бы успеть после этого на повторную встречу с солидным клиентом, которая была назначена еще месяц назад! Там очень непростая ситуация в фирме, нужно обязательно до отъезда проверить и подкорректировать результаты работы! А когда же встречаться с Царевой?! Ей пока звонить без толку. Зато президенту «ЧеНепа» – в самый раз!
Секретарша сообщила, что Евгений Ильич сегодня, к сожалению, будет отсутствовать целый день. «Он плохо себя чувствует», – добавила доверительно. У Ярослава засосало под ложечкой от раскаяния. «Все, опоздал! – подумал он. – Нельзя было откладывать на завтра важный разговор, который касается жизни и смерти! Никогда нельзя человека щадить! Надо резать правду-матку как она есть – пусть лучше испугается! Люди тугоухи – надо орать изо всех сил, чтобы услышали!» Потом он немного перевел дух и попытался уговорить себя, что все еще, может, обойдется; даже сделал несколько движений рукой, структурируя энергию и направляя ее президенту «ЧеНепа»: вдруг да поможет?! Ему даже показалось, что пространство благосклонно отзывается.