Зато Оксана умела гадать на кофейной гуще, на картах, на фасоли!
На гадания, как на самую лакомую приманку, Оксана завлекла тогда Виталия к себе домой. Однако он поступил очень хитро: навез еды на такую сумму, чтобы больше не считать себя чем-либо обязанным. Потом он постарался честно, хотя и в виде отвлеченной информации, объяснить Оксане, что не хочет иметь интимных отношений с черноволосыми и черноглазыми женщинами. Мать и сестра – угольные. Это будет почти инцест, притом с существом, которое не любить хочется, а, наоборот, оттолкнуть или самому бежать как можно дальше и без оглядки. Оксана не затаила обиду. Продолжали дружить.
Вскоре выяснилось, что девушка умеет не только гадать. Виталий попал в серию странных ДТП: то шину проколет, то повредит колесо в случайно подвернувшемся на дороге колодце. Когда дело дошло до столкновения, он не на шутку испугался. Пожаловался Оксане. На дне кофейной чашки четко увидел изображение змеи. Тогда змея была узкой, гибкой – не кобра, скорее гадюка: Виталий был убежден, что она ядовита! Выстроились рядом с пресмыкающимся и другие фигуры. Оксана ничего не знала об обстоятельствах прежней жизни Рогова, однако четко считала ситуацию: почти бывшая жена хочет успеть, пока не оформлен развод, заполучить наследство в виде автомобиля, квартиры и так далее. Отравить супруга она не смогла, пошла к колдуну.
Виталий, до сих пор скептически относившийся к гаданиям, тут же в них уверовал: он помнил странный вкус блюд, которыми жена пыталась его кормить незадолго до того, как он съехал жить отдельно. Оптом поверил и в колдуна. В особенности когда свеча, которую стала обносить вокруг него Оксана, ни с того ни с сего начала коптить на уровне сердца черным дымом, а на уровне солнечного сплетения и вовсе погасла, хотя дуновения ветерка в комнате не чувствовалось. Оксана зажгла новую свечу, что-то приговаривала над его макушкой и над пластиковой бутылкой с водой. Она надавала Виталию заданий для выполнения дома. После того случая он до сих пор ездил на авто безо всяких происшествий, разборка в ГАИ прошла на удивление легко, развод и раздел имущества произошли стремительно, причем наиболее выгодным для Виталия образом.
– Оксана, если ты можешь снять порчу, ты можешь ее и навести? – спросил он впоследствии.
Готовился из уклончивого ответа извлечь толику правды, но Оксана сказала просто:
– Могу.
И черные глаза молодой женщины в тот момент обратились так глубоко внутрь ее существа, что Виталий понял: не рисуется, не шутит.
– Но этого лучше никогда не делать! – И она ободряюще улыбнулась, совсем по-домашнему…
… – Виталик, очень серьезная опасность исходит от женщины. – Чашка с засохшими остатками кофе уже была отставлена в сторону; Оксана разложила на низком столике карты. – У нее темные волосы и глаза. Ты ей доверяешь, как… как близкому другу. Ты немножко зависишь от нее, будто она в чем-то сильнее тебя…
– Пожилая?
– Ну, карты не говорят возраст. Но… Она не старше тебя. Моложе. Значительно моложе, как дочь.
С каждой фразой Оксана мрачнела. Ее напряжение передалось Виталию.
– Это ты, что ли?!
Он умел иногда так сурово, даже жестко сказать, что женщины не распознавали шутку, пугались или злились – в зависимости от ситуации. Удивительно: мужчины крайне редко попадались на эту удочку; как правило, сразу раскусывали подвох – если не кидались в драку.
– Кто ж еще? Решила тебя извести. Вот, заранее предупреждаю, чтобы ты трепетал! – произнесла Оксана раздумчиво и внезапно вспыхнула как порох: – Ну, знаешь! Собирай-ка ты, дорогой друг, манатки и вали отсюда!
– Оксан, ты чего? Я же пошутил! – Виталий успешно скрыл растерянность за снисходительной усмешкой.
Оксана вперилась взглядом ему в лицо.
– Мне не нужны в моем собственном доме такие шутки!
Глаза угрожающе распахнулись. У Виталия засосало под ложечкой. Должно быть, любая пара черных глаз, когда их хозяйка в бешенстве, полыхнет именно так – будто дверь в преисподнюю приоткрылась. Захотелось вскочить и выйти, хлопнув дверью.
– Я понял, – сказал Виталий холодно. – Я больше не стану шутить.
Оксана, видно, сообразила, что погорячилась. Постаралась замять инцидент посредством кормежки.
Борщ оказался до ужаса вкусным, но, как и следовало ожидать, совершенно неправильно приготовленным. После борща Оксана еще пыталась отравить нежный организм Виталия жареной рыбой с картошкой. Пахло изумительно, однако он с возмущением отказался: блюдо из замороженной рыбы – чистый яд, а от картошки стремительно растет живот! Виталий попросил чаю и, наконец, дорвался до нормальной, здоровой пищи, им же самим привезенной: на свежий черный хлеб мазал толстым слоем славное своей устойчивостью к таянию масло «Анкор» и сверху водружал кусок маасдама.
– От хлеба живот не растет? – съязвила Оксана, внимательно наблюдавшая, как гость создает третий бутерброд.
– От черного?! – Виталий надменно вздернул брови. Злая обида бурлила в нем с прежней силой. С какой стати эта женщина позволяет себе так сверкать на него глазами?! Будь она хоть трижды колдунья!..
Он молча продолжал жевать.
– А масло – специально для похудения? – прицепилась Оксана, тоже сидевшая за столом с надутым видом.
– Послушай. Я съедаю ровно четыре бутерброда. Мне достаточно. И от этого не поправляются.
– И ты уверен, что целлулоидный «Анкор» менее ядовит, чем мороженая рыба?
Его уже радовало, что Оксана все сильнее заводится. С издевательским спокойствием он ответил заведомо нелогично:
– Масло должно быть тугоплавким. Это удобно.
– А тот факт, что сыр содержит много холестерина, вообще прекрасен! – Оксана почти шипела; яд, казалось, вот-вот закапает с аккуратненьких белых клыков. – Чем больше съешь, тем больше шансов отправиться на тот свет по собственной инициативе, а не по злой воле знакомой гадалки!
Виталий победно улыбнулся и бросил свысока:
– Зачем больше? Я же сказал: я съедаю всего четыре бутерброда… Но сегодня мне хватило трех. Спасибо, – он поднялся, – борщ был великолепен, хотя то, что ты готовишь, – не моя еда.
Оксана внезапно рассмеялась – легко, совсем беззлобно:
– Что меня, Виталик, всегда в тебе восхищает, – это изысканная вежливость!
– Ну, уж какой есть, – пробормотал Виталий с новым приступом обиды. – Благодарю за гадание, весьма поучительно! – Он повернулся спиной к хозяйке и направился в коридор.
* * *
– Сегодня опять милонга? – поинтересовался Костя для проформы.
Он смирился с мыслью, что всю долгую послепраздничную неделю придется не высыпаться. Он в общем-то вполне мог бы отказаться сопровождать Ксению ежевечерне, а точнее, еженощно. Однако он не понимал, правильно ли будет так поступить. Если они вместе – так вместе! Ксении по каким-то причинам очень важен этот фестиваль и важно, чтобы Костя участвовал наравне с ней. Она верит, что ему интересно смотреть выступления аргентинских танцоров, участвовать в играх и викторинах. Она надеется, что друг, наконец, научится любить атмосферу танго и сам танец. Когда ему летом хотелось рвануть на выходные по Золотому кольцу, или в Питер, или просто куда глаза глядят, по неизведанным местам Подмосковья и окрестностей, Ксения бросала свою любимую дачу, где всегда работы невпроворот и вся – срочная, и ехала с ним. Это было трогательно, особенно если учесть, что они тогда только дружили! Всего раза три или четыре так ездили – но и то не мало! Костя не хотел ее огорчать и честно пялился на выступающих в шоу питерцев, немцев, аргентинцев, венгров, на танцующих взахлеб москвичей.