— Ну все, с меня хватит! Слышишь?! Довольно!
— Пожалуйста, успокойтесь. И лучше держитесь от меня подальше, — спокойно проговорил Матер, и в следующее мгновение дуло большого дробовика уперлось мне в грудь.
Мы с Джиной обменялись взглядами. Похоже, выйти живыми из этого ада нам не удастся.
Матер провел нас к поляне у дома. С того места, где мы остановились, было видно разбитое окно спальни.
— Что с окном? — спросил Матер.
Я улыбнулся.
— О, пока прекрасная Госпожа нас развлекала, к тебе наведался непрошеный гость.
Лицо Матера исказила гримаса отвращения, и он презрительно фыркнул.
— Сверну шелудивому гаду шею!
— Если ты о мистере Хопкинсе, то это не он разбил окно.
Матер удивленно посмотрел на меня.
— Тогда кто?!
— Кто такой мистер Хопкинс? — прошептала Джина.
— Кот.
— А…
— Ну?! Кто это был? — Матер кипятился.
— Стрекоза.
— Стрекоза? Ха! Ты врешь!
— Нет. Можешь сам убедиться. Когда мы уходили, Госпожа как раз была увлечена битвой с ним.
— Нет!!!
— Да, — подтвердила Джина.
В это мгновение что-то вылетело из входной двери. Насекомое будто уменьшилось в размерах, сдулось подобно воздушному шарику. С пронзительными воплями оно неслось прямо на Матера.
Матер оцепенел. Его прекрасная особь была серьезно, не исключено, что смертельно, ранена. Он все еще угрожал нам дробовиком, хотя взгляд его был сосредоточен на Гангской Красной.
— О, Госпожа! — взвыл он. — Что с вами случилось?!
— Волшебник! Тьен Тай! Он пришел за мной!
— Нет!
— Да! Это ты во всем виноват! Зачем ты снял крышку с вольера?! Он бы никогда не смог разбить его! Теперь тебе придется помочь мне.
Красное чудище парило перед Матером, словно изучая его лицо.
— Но я не смогу его убить…
— Кровь. Мне нужна твоя кровь. Иного способа нет.
Странно, почему она не захотела моей крови? Наверное, в человеческом обличье она станет уязвимой и не сможет бороться с волшебником.
— Нет! — Матер отшатнулся и навел дробовик на насекомое.
— Что ты делаешь, болван?! Убери это от меня!
Матер неохотно опустил оружие.
— Я не сделаю тебе больно. Возьму только самое необходимое.
— Но я… я не хочу…
— Не хочешь чего?!
— Отдавать тебе кровь.
— Дурак! Я же сказала, тебе не будет больно! Я не убью тебя! А теперь свяжи этих двоих, и расправимся со стрекозой.
— Давай я лучше убью их…
— Нет! Не вздумай!
— А как же девчонка? Она-то тебе не нужна. Возьми ее.
— Нет. Она нужна ему. Иначе он не повинуется. Ее нельзя трогать, по крайней мере пока…
От последних слов я содрогнулся. Конечно, я понимал, что рано или поздно Нян Зиеп захочет убрать Джину, однако надеялся, что в нужный момент я буду наготове.
— Что происходит?
Я совсем забыл, Джина ведь не слышала насекомое.
— Она хочет его крови, чтобы исцелиться.
Джина посмотрела на Матера, потом на комара.
Матер одарил ее презрительным взглядом.
— Понятно…
Она явно не поверила мне. Неудивительно. И все же мне показалось, она подыгрывает. В такой ситуации любому было ясно, что скоро случится что-то страшное.
— Госпожа, я боюсь не боли, — продолжал Матер. На его лице появилось какое-то странное выражение. — Просто… — Видимо, он впервые испугался Гангской Красной.
— Мне нужна твоя кровь. Только так я могу восстановить силы, чтобы бороться с Тьен Таем. А теперь опусти ружье и ДАЙ МНЕ КРОВЬ!!!
— Нет! — Он не сдавался.
Насекомое пришло в ярость. Джина осторожно взяла меня за руку и потянула в сторону, уводя подальше от Матера.
— Позволь я сам разберусь со стрекозой. А потом можешь выпить этих двоих.
— Нет! Если ты не дашь мне кровь, я возьму ее силой! И тебе будет очень больно!
— Не смей! — Матер сознавал, что теряет контроль над положением. — Я столько для тебя сделал!
— Ты делал лишь то, что я велела.
— Должен быть другой…
Тут Нян Зиеп не выдержала и завизжала. По-видимому, в мозгу Матера ее крик звучал еще громче, потому что он опустил дробовик и поднес руку ко лбу. Ему было по-настоящему больно.
— Остановись!!! Что ты делаешь?! — Казалось, он вот-вот заплачет.
Гангская Красная была неумолима. Она могла кричать до тех пор, пока Матер не повиновался бы ей. Но он сделал то, чего мы никак не ожидали — навел дробовик прямо на меня. Джина вскрикнула. Пот стекал со лба Матера, он скрежетал зубами и едва слышно стонал, из последних сил сопротивляясь воле комара.
— Ты! — Он обращался ко мне. — Все из-за тебя! Я давно должен был тебя убить!!!
Его палец напрягся на курке. Я был ни жив ни мертв от страха, язык присох к небу.
— Неееееет! Он мой!
Комар бросился на Матера и приземлился ему на голову. Тот жутко закричал, зашатался и выпалил из дробовика в воздух. Затем выронил оружие и стал бить себя по голове.
— Пошли отсюда, — пробормотала Джина, завороженно наблюдая за происходящим.
— Надо бежать к туннелю, — вспомнил я. — Это наше спасение!
— Туннель?
— Да, под островом есть туннель. Сомс показывал мне вход. Думаю… думаю, это наш последний шанс.
— Кто показывал?
— Он наверняка выведет нас в город.
— Ладно. Как туда попасть?
— В лесу есть люк. Я примерно помню, где он.
Джина помрачнела. Ей совсем не хотелось возвращаться в темный лес, но едва ли у нас был выбор. Когда мы уже собрались бежать, Матер наконец оторвал от себя комара и бросился прочь, преследуемый взбешенным насекомым. Он проскочил в дом и запер дверь изнутри. Гангская Красная полетела к разбитому окну спальни.
— Так, — сказал я Джине, которая вцепилась мне в руку, — пошли. Может, они поубивают друг друга, а может, и нет. Тогда один из них пойдет за нами, поэтому медлить нельзя.
Я повел ее к тропинке. Хотя стояла почти непроглядная темнота, я мог поручиться, что найду люк. Мы шли довольно быстро — наверное, страх заставил меня забыть о вывихнутой лодыжке. Наконец мы добрались до леса. Откуда-то сзади раздался звук бьющегося стекла. Джина отодвинула ветви, чтобы пройти дальше, и отпустила. Меня хлестнуло по лицу.