Чарльз худел и становился все беспокойнее, и, оглядываясь назад, все пришли к общему мнению, что в то время он хотел сделать какое-то заявление или в чем-то признаться, но воздерживался от этого из страха. Миссис Вард, полубольная от постоянного нервного напряжения, прислушиваясь по ночам к малейшему шороху, выяснила, что он часто совершает вылазки под покровом темноты, и в настоящее время большая часть психиатров склонна винить Чарльза Варда в отвратительных актах вампиризма, которые в то время были поданы прессой как главная сенсация, но так и остались нераскрытыми, поскольку маньяк не был найден. Жертвами этих преступлений, слишком известных, чтобы рассказывать о них подробно, становились люди разного пола и возраста. Они совершались в двух местах: на холме в северной части города, близ дома Варда, и в предместье напротив станции Кренстоун, недалеко от Потаксета. Нападали как на запоздалых прохожих, так и на неосторожных, спящих с открытыми окнами жителей, и все оставшиеся в живых рассказывают о тонком, гибком чудовище с горящими глазами, которое набрасывалось на них, вонзало зубы в шею или руку и жадно пило кровь.
Доктор Виллет, не согласный с тем, что безумие Варда началось в этот период, проявляет большую осторожность при объяснении всех этих ужасов. Он заявляет, что имеет собственную точку зрения на сей счет, и, не говоря ничего определенного, ограничивается утверждениями о непричастности Чарльза Варда к диким преступлениям. «Не буду говорить о том, — заявляет он, — кто или что, по моему мнению, совершало эти нападения и убийства, но настаиваю, что Чарльз Вард в них неповинен. У меня есть причины быть уверенным в том, что Чарльз никогда не был вампиром, и лучшим доказательством тому явились его прогрессировавшее малокровие и ужасающая бледность. Вард забавлялся очень опасными вещами и дорого заплатил за это, но он никогда не был чудовищем и злодеем. Сейчас мне не хочется думать о подобных вещах. Мы были свидетелями резкой перемены в нем, и мне хочется верить, что прежний Чарльз Вард умер в тот час, когда это случилось. Как бы то ни было, душа его умерла, ибо безумный сгусток плоти, который исчез из своей комнаты в больнице Вейта, имел совсем другую душу».
К словам Виллета стоит прислушаться: он часто посещал дом Вардов, занимаясь лечением миссис Вард, заболевшей нервным расстройством от постоянного напряжения. Бессонные ночи, когда она с трепетом прислушивалась к доносившимся сверху звукам, вызвали у нее болезненные галлюцинации, о которых она, после долгих колебаний, поведала доктору. Тот успокоил ее, но серьезно задумался над услышанным. Ей казалось, что она слышит глухие рыдания и вздохи в лаборатории и спальне сына наверху. В начале июня доктор Виллет рекомендовал миссис Вард поехать в Атлантик-Сити на неопределенное время и как следует отдохнуть, решительно предупредив как мистера Варда, так и исхудавшего и старавшегося избегать его Чарльза, чтобы они писали ей только веселые и ободряющие письма. Вероятно, этой рекомендации доктора она сейчас обязана тем, что сохранила жизнь и душевное здоровье.
Через некоторое время после отъезда матери Чарльз решил купить дом в Потаксете. Это было небольшое деревянное здание, коттедж с бетонным гаражом, высоко на склоне почти незаселенного речного берега над курортным городком. По причинам, известным лишь ему одному, молодой Вард желал приобрести именно его. Он не давал покоя агентствам по продаже недвижимости, пока они не купили для него этот дом, преодолев сопротивление прежнего владельца, не устоявшего перед несообразно высокой ценой. Как только дом освободился, Чарльз переехал в него, погрузив в большую закрытую машину все содержимое своей лаборатории, в том числе книги из библиотеки, как старинные, так и современные. Он отправился в Потаксет в самую темную пору ночи, и мистер Вард припоминает, как сквозь сон слышал приглушенные ругательства рабочих и громкий топот, когда они спускались по лестнице. По возвращении в город Чарльз переселился в свои старые покои на третьем этаже и никогда больше не поднимался на чердак.
Дом в Потаксете стал вместилищем всех секретов, которые прежде таились в лаборатории. Чарльз все так же жил отшельником, но теперь его одиночество разделяли двое: разбойничьего вида португалец с примесью негритянской крови — бродяга с набережной Саут-Мейн-стрит, выполнявший обязанности слуги; и худощавый незнакомец, по виду ученый, в черных очках, с густой и длинной бородой, которая выглядела как приклеенная, — по всей видимости, коллега Чарльза. Соседи тщетно пытались вовлечь в разговор этих странных субъектов. Мулат, которого звали Гомес, почти не говорил по-английски, а бородатый приятель Варда, называвший себя доктором Алленом, был крайне неразговорчив. Сам Вард пытался общаться с местными жителями, но лишь вызывал их недоброжелательное любопытство своими рассказами о сложных химических опытах. Сразу же начались разговоры о том, что в доме всю ночь горит свет; немного позже, когда это внезапно прекратилось, появились еще более странные слухи о том, что Вард заказывает у мясника целые туши, что из дома раздаются приглушенные крики, декламация, песнопения или заклинания и вопли, словно выходящие из какого-то глубокого подземелья. Само собой разумеется, достойные буржуа, обитавшие по соседству, сильно невзлюбили новых подозрительных жильцов, и неудивительно, что делались довольно прозрачные намеки на их возможную связь с многочисленными случаями вампиризма и убийств, особенно с тех пор, как они распространились, словно эпидемия, исключительно в Потаксете и прилегающих к нему районах Эджвуда.
Вард большую часть времени проводил в Потаксете, лишь изредка ночуя в родительском доме, который считался его официальным местом проживания. Дважды он на целую неделю уезжал из города неведомо куда. Он становился все бледнее, катастрофически худел и лишился прежней уверенности в себе, что доктор Виллет не преминул отметить, в очередной раз выслушав старую историю о важных исследованиях и будущих открытиях. Виллет не раз пытался подстеречь молодого человека в доме его отца, который старался сделать так, чтобы за его сыном хоть как-то присматривали, насколько это было возможно в данном случае, ибо Чарльз уже стал совершеннолетним и к тому же обладал очень скрытным и независимым характером. Ныне доктор настаивает, что молодой человек даже тогда был совершенно здоров психически, и приводит в доказательство содержание их тогдашних бесед.
К сентябрю «эпидемия вампиризма» сошла на нет, но в январе Чарльз едва не оказался замешанным в крупных неприятностях. Люди уже некоторое время поговаривали о таинственных ночных караванах грузовиков, прибывающих к Варду в Потаксет, и вот однажды случайно открылось, какого рода грузы они доставляли. В безлюдном месте близ Ноуп-Вэлли налетчики подстерегли один из таких караванов, думая, что в машинах находится спиртное, но на этот раз им суждено было испытать настоящий шок. Ибо длинные ящики, захваченные и сразу же открытые ими, содержали поистине страшные вещи — настолько страшные, что не выдержали нервы даже у отпетых головорезов. Похитители спешно закопали свои находки, но когда о случившемся узнали в полиции штата, было проведено тщательное расследование. Один из задержанных бандитов, которому пообещали не предъявлять каких-либо дополнительных обвинений, согласился показать полицейским место, где было зарыто захваченное; и в сделанном наспех захоронении были найдены поистине ужасные предметы. Опубликование результатов этой операции могло иметь крайне неприятный резонанс в национальном — или даже международном — масштабе; по такому поводу в Вашингтон было с лихорадочной поспешностью отправлено несколько телеграмм.