И только тут я сообразил, что это Щука меня вызывает, это ее голос звучит в наушниках, это с ней мы сцепились стальной хваткой брони, и нас несет куда-то в гремящем подземном потоке огромной силы и плотности…
Какая же скорость?!
«Да, любимая, все хорошо, все нормально со мной…»
Это я сказал или подумал?!
— Да, любимый, со мной тоже все в порядке, все хорошо со мной! Держись за меня, не отпускай! — отчетливо проговорила она.
Господи, это что — объяснение в любви? Вот так, по-акробатически, кувыркаясь с ног на голову?
Не время и не место? Да пошло оно — и время, и место!..
«Да-да, любимая, все хорошо, все замечательно! Мы — вместе, и это — здорово…»
* * *
Мне показалось, что нас тащило довольно долго. Потом течение, видимо, стало не таким бурным, подземная река не то чтобы успокоилась, просто пошла ровнее, спокойнее, совсем как обычная река, выбирающаяся с перекатов в более глубокое и ровное русло.
Месторасположение — где-то в глубине реки, видимость — ноль целых ноль десятых, и сканеры молчат, словно убитые… Ехать так ехать, господа?
«Да, любимая…»
«Да, любимый…»
«Выберемся?»
«Непременно выберемся, даже без всякого сомнения…»
Интересно, насколько хватает кислородного запаса в этом типе брони? Не помню, когда-то читал, но не помню…
На двое суток хватает?
Но это же много, это же ужасно много — целых двое суток… Все хорошо!..
* * *
«Не плыви по течению, не плыви против течения, плыви туда, куда тебе нужно…» Эта фраза, вычитанная когда-то и где-то, так и крутилась у меня в мозгах, пока подземная река уносила нас, как весенние ручьи уносят случайный мусор.
Потом, сверив хронометры, мы установили, что провели в реке восемь часов с минутами. Река оказалась могучей и полноводной, скорость ее течения могла дать фору иным монорельсовым дорогам. По крайней мере, нашу полуторатонную броню она тащила без всякого напряжения, а это уже говорит о многом. Никогда не подозревал, что подземные реки могут обладать такой всесокрушающей мощью! Впрочем, до сего дня я вообще не слишком задумывался о проблемах инопланетной гидрологии…
Сознаюсь, до этого мне приходилось ходить в броне по дну рек и озер, но вот так плавать, чтоб ощущать себя маленькой подводной лодкой, еще не доводилось.
Оказалось, тоже можно! Что бы ни говорили, броня-автономка — штука удобная на все случаи жизни, кроме, пожалуй, внезапной влюбленности…
«Как ты, милая?»
«Все хорошо, все прекрасно…»
Связь с остальными установить так и не удалось, хотя мы периодически пытались это сделать.
Искать их? А где и как? Если мы не можем определить, где находимся сами, то как искать остальных? В конце концов, если они тоже плюхнулись в эту реку, то направление у нас примерно одно, решили мы.
«Не плыви по течению…» Как будто есть другие варианты!
Справедливо рассудив, что каждая подземная река имеет особенность во что-то вливаться или даже выныривать на поверхность, мы со Щукой не стали бороться с неодолимым. Чуть активировали антигравы брони, придали ей нужную степень плавучести и окончательно перешли в разряд морской пехоты, двигаясь в вольном направлении — куда кривая вывезет. В конце концов, мы и в сухопутном положении не знали, куда идем, так что подземная река ничего не изменила в этом смысле…
Лавировать в воде оказалось куда сложнее, чем в воздухе, но, если приспособиться, то получается. Несколько раз капитально шибанувшись о стены и камни и поминая планету в целом самыми нехорошими словами, мы все-таки наловчились не врезаться в своды, когда нас выносило на них завихрениями подземных водоворотов.
Куда-то двигались…
Планета Казачок. 23 июня 2189 г.
20 часов 54 минуты по местному времени.
(На тысячу километров дальше
от точки возврата]
Здесь тоже были горы. Только — другие, это мы сразу поняли. Старые, плавные, сглаженные ветром и временем, густо поросшие седовато-мохнатой растительностью. И еще — озеро, большое, гладкое и спокойное, окруженное зелеными вершинами, словно картина рамкой.
Глубокое озеро. Подземная река вынесла нас прямо сюда, и мы, поднимаясь, увидели солнечный свет через толщу воды.
Могло быть и хуже, конечно, могли бы совсем не выплыть…
Навигационные приборы, наконец, заработали, услужливо выдали координаты, и мы обнаружили, что точка возврата стала еще на тысячу километров дальше.
Теперь, пожалуй, до нее не добраться, понимал я. Индикатор заряда брони показывает две последние черточки, а это — двое-трое суток, не больше…
Вот такая грустная история с географией…
Мы стояли на берегу. Побагровевшее, натруженное за день солнце скатилось к самому горизонту, бросая красноватые отблески на извилистое переплетение облаков, плавные изгибы вершин и темное серебро воды. Незнакомые деревья, сучковатые, приземистые, крепенькие, как пеньки, с острыми, длинными листьями, чуть шевелились от легкого ветерка, свесив ветви до самой воды. Как будто радовались, что знойный день на исходе и можно передохнуть от палящего солнца над озерной прохладой.
Красиво, тихо, спокойно… Пожалуй, только две наши бронированные фигуры, до блеска отдраенные подземным течением, так что ясно стали видны все вмятины и царапины от осколков, не слишком вписывались в этот неторопливый праздник заката над горным озером…
В руках — тяжелые винтовки, способные дробить скалы и выжигать на корню вековые деревья, на подвесной системе — минно-взрывной арсенал и дополнительные емкости с кассетами боеприпасов. Поневоле начинаешь чувствовать себя этаким монстром, которого природа до поры до времени только терпит, да и то непонятно зачем. Так бывает…
— А пошло оно все к чертовой матери, Кир! — вдруг сказала Щука.
— Что?
— Ничего. Так… Ты — как хочешь, а я — купаться.
— Еще не накупалась?
— Это — не то! — емко объяснила она.
Я не успел ничего ответить. Ее «эмка» тут же оказалась брошенной на траву, броня застыла в позиции «стола» — ноги на ширине плеч, руки вперед и чуть в стороны. Панцирь на спине распахнулся. Она змейкой выскользнула наружу, голая, гибкая, беззащитно-телесная, совсем непохожая на боеединицу с кодовыми позывными «Тигр-29».
Несколько секунд она постояла на берегу, словно рисуясь передо мной изяществом своей тонкой фигуры, провела руками по животу и грудям, мимолетно оглянулась на меня и с маху бросилась в воду прямо с крутого берега. Вода радостно плеснулась ей навстречу, веер брызг почти долетел до меня.