– Душа не на месте, – сказал Сенин.
– Ты о чем?
– О ребятах моих. Не знаешь, что думать – живы они или нет.
– А я думаю, у них всё в порядке, – произнес Валенски и бодро махнул рукой. – Главное, что они предупреждены. Единственное оружие подражателя – внезапность.
– Главное, чтоб они за это время не слишком расслабились. Страх быстро переходит в привычку, и тогда люди теряют чувство осторожности. Я такое миллион раз видел.
– Ты сейчас о себе думай, – тихо сказал Валенски. – Хоть двести раз тебя предупреждай, а когда увидишь своего подражателя, ничего с ним не сделаешь. Можешь мне поверить! Поэтому нам с тобой тоже расслабляться нельзя и друг без друга нигде не ходить. Если что – я сам за тебя всё сделаю.
И Валенски похлопал по кобуре. На рейдере ему выдали оружие, чем он жутко гордился.
Сенин не стал спорить. Он ни разу не видел своего подражателя и вообще плохо представлял, как такая встреча может выглядеть. Он мог представить только неожиданный удар булыжника в свой затылок. И на биолога он не слишком надеялся, поскольку быстро и не задумываясь выстрелить в человека нужно еще суметь.
– Послушай эфир, что ли, – сказал Сенин. – Может, хоть что-то узнаем.
Валенски кивнул и занялся бортовым передатчиком. Сенин слышал, как свистят в динамике отголоски неведомых электрических полей. Потом Валенски нашел рабочую частоту, и послышались голоса. Ничего интересного: основная база Торонто-9 передавала прогноз погоды для удаленных объектов.
Больше ничего поймать не удавалось – стояла ночь, и эфир спал. Валенски продолжал сканировать частоты, как вдруг Сенин схватил его за руку:
– Стой! Верни чуть назад.
– Там помехи, – возразил Валенски.
– Много ты понимаешь в помехах.
Это были не помехи, а несущая частота портативной радиостанции. Сквозь негромкое спокойное шипение вдруг прорезался голос.
– Скаут вызывает Первого. Скаут вызывает Первого. – Небольшая пауза, и снова: – Скаут вызывает первого…
Сенина пробила испарина.
– Это Вельцер, – сказал он. – Узнаешь голос?
– Вельцер? – Биолог немного удивился. – И что это значит?
– Как что?! Он меня вызывает!
– Не может быть! Откуда ему знать, что мы уже здесь?
– Черт! – Сенин со злостью хлопнул ладонью по приборной панели. – Они засекли посадку «Скифа».
– Ну и что? Мало ли, кто мог приземлиться. Почему обязательно мы?
– Да потому, что ждут именно нас. И по времени нам как раз пора вернуться.
– Что будем делать?
– Ничего, – нахмурился Сенин. – Действовать по плану. Не вздумай отвечать и вообще выключи рацию, на нервы действует.
– Хорошо.
– Постой…. Не выключай. Они могут отправиться на наши поиски. Нам лучше быть в курсе.
«Ну вот еще, – со злостью думал Сенин. – Не хватало только вести партизанскую войну с собственными подчиненными…»
Впереди заблестели желтые огоньки, приближался реакторный комплекс. На самых малых оборотах, чтобы не выдать себя шумом двигателя, Сенин вырулил к накатанной дороге, соединяющей реактор и поселение. Где-то здесь пролегала и траншея, по которой грибница пустила побеги к людям.
– Подойдем поближе, – предложил Валенски. – Ближе заложим – быстрее подействует.
Сенин взял с заднего сиденья автомат, защелкнул рожок. Затем опустил на глаза окуляры тепловизора. Ночной пейзаж стал отчетливым, но погрузился в нереальные зеленые тона, словно это была не тайная операция, а упражнение на виртуальном тренажере.
Траншея отчетливо различалась рядом с дорогой, ее выдавало тепло, идущее от сверхмощного силового кабеля. То самое тепло, которое вывело инопланетную заразу на людей.
– Подойдем под самые стены, – сказал Валенски. – Там люк, не придется ничего копать.
– Хорошо, – кивнул Сенин. Копать рядом с кабелем ему совсем не хотелось. Неосторожное движение лопатой – и превратишься в красивый фейерверк. – Всё, никаких звуков, никаких огней. Пошли…
К реакторному корпусу они приблизились минут через десять. Стояла абсолютная тишина, гул оборудования останавливали толстые стены.
– Нашел! – радостно зашептал Валенски. – Когда-то я через этот люк лазил в реакторную шахту…
– Тихо! – цыкнул Сенин. – Делай дело, и уходим.
Послышался приглушенный звон инструментов, биолог вскрывал люк. Сенин присел на колено, чтоб не маячить, и внимательно осматривал окрестности.
– Ну, что у тебя? – спросил он через несколько минут.
– Сейчас всё будет, – пробормотал Валенски. – Фонарик бы включить.
– Я тебе дам фонарик… А ну, тихо! Замри!
Сенин упал и вжался в землю. Он услышал гул – где-то шла машина.
– Что там? – с беспокойством спросил Валенски.
– Молчи, говорю! – яростно прошептал Сенин.
Он увидел вдалеке искорки горящих фар. Машина медленно шла по дороге. Слишком медленно. На крыше кабины вращался прожектор.
– Твою мать… – процедил Сенин.
– Что случилось?
– Они нас ищут. Черт, они могли найти нашу машину. – Джип Сенин оставил в стороне от дороги, заметить его было не так просто. Но вдруг?
– Слушай, Валенски, мы с тобой поместимся в этот люк?
– Ну, да, влезем. А зачем?
– Если у них есть тепловизоры, они срисуют нас в два счета. Надо укрыться.
– Хорошо, лезь за мной.
Сенин, продолжая прижиматься к земле, переместился клюку. Через несколько секунд оба скорчились в узкой цилиндрической камере, пересеченной пополам мощным корневищем силового кабеля. Под ногами пружинили толстые стебли грибницы, стоять на них было в высшей степени неприятно.
Сенин направил автомат в отверстие люка и застыл.
– Ты будешь в них стрелять? – с недоверием спросил Валенски.
– По обстановке. А что, думаешь, не надо?
– Не знаю. Вообще, нежелательно.
– Не волнуйся, у меня гелевая насадка. Гель вырубает на час-другой, но не убивает.
– Интересно, что они сделают, если нас поймают?
– Всё, хватит разговоров. Поймают – не поймают, дома обсудим.
Шум машины слышался совсем недалеко. Казалось даже, что доносятся голоса. Потом всё стихло. Машина уехала. Сенин осторожно выглянул и увидел где-то вдали ее габаритные огни.
– Вот черт, – с отчаянием произнес он. – Этого следовало ждать.