* * *
Железный контейнер лег на огороде Дениса Романовича довольно уродливым ржавым пятном. Молодая березовая поросль не могла скрыть от соседей его вызывающе-рыжий цвет, и хозяин слегка побаивался расспросов.
Мало ли, что этот бронированный сарай достался «от природы»… А если вдруг истинные хозяева объявятся? А если окажется, что по недосмотру выбросили? Доказывай потом…
С утра Денис Романович хлопотал вокруг контейнера. Он осматривал его с разных боков и прикидывал, где бы добыть «от природы» зеленой краски, чтобы эта ржавая штука половчее вписалась в огородный ландшафт.
Стоял рабочий день, людей на соседских огородах почти не было. Лишь где-то вдали выделялись цветастые одежды стариков и старух, проливавших пот на своих карликовых земельных владениях.
Денис Романович то и дело ревниво озирался. Его нервировал и шум проезжающего трактора, и прилетавший издали безымянный голос, и даже слишком громкий крик грача. Счастье обретения огромного ржавого ящика было велико, но не меньше был и страх потерять великолепный дар «от природы».
Он то приближался к контейнеру, то отходил, обозревая общий план, то подкладывал булыжник под нависший угол, то вдруг начинал сердиться на себя, что не заставил крановщика поставить эту махину плотнее к границе участка.
Это продолжалось, пока Дениса Романовича не насторожил какой-то нехарактерный звук. Он был сложным, этот звук: то шелест, словно в холодильнике струился газ, то сдавленный прерывистый писк, то размеренный стук, похожий на удары тяжелого железного сердца.
Дениса Романовича разобрало нехорошее беспокойство. Он, пожалуй, и раньше расслышал бы странные звуки, но утро выдалось ветреное, и все тонуло в шорохе растений. Вдруг на минуту стало тихо, и он услышал.
Не было сомнений, что звуки рождались в контейнере. Приложив ухо к ржавой стене, Денис Романович теперь уже отчетливо понял: под, казалось бы, мертвой оболочкой что-то жило, что-то вздрагивало и пошевеливалось. Контейнер напоминал внезапно ожившие старинные часы.
Денис Романович отдалился от контейнера и с минуту стоял неподвижно, лишь шевелил губами и часто-часто моргал. Что еще за напасть кроется в этом заброшенном железном гробу?
Наконец исследовательский инстинкт, свойственный любому высокоорганизованному существу, взял свое. Денис Романович вытащил несколько газет, которыми устилал дно сумки, свернул из них факел и влез в прохладное нутро контейнера.
Собственно, еще вчера ему стоило понять, что снаружи этот саркофаг несколько длиннее, чем внутри.
Стало быть, за стеной должен укрываться какой-то секрет вроде встроенного шкафа. И ничего плохого, если этот секрет раскрыть, развинтить, раскурочить, а обнаруженные детали пустить на нужды домашнего и огородного хозяйства.
Неторопливо и осторожно Денис Романович пробрался к дальней торцевой стенке. Пристально осмотрел при свете факела все ее линии, выступы и углубления. Так и есть, прорисовывается нечто вроде люка. И даже зацеп для руки имеется.
В этот момент факел прогорел, и Денис Романович поспешно, обжигаясь от нетерпения, запалил новую газету. Прислушался. Беспокойные звуки по-прежнему исходили от железных стен. В этот раз ему даже показалось, что чуть подрагивает пол.
Денис Романович вытер руку о штанину и осторожно взялся за прорезь в крае люка. Потянул — ничего. «Ну конечно, — со вздохом подумал он. — Тут без молотка с зубилом и делать нечего».
Но все-таки он потянул еще раз — теперь уже в сторону и одновременно на себя. Люк чавкнул и… открылся. Он буквально сам скользнул в сторону, словно на пружинке. Но то, что Денис Романович увидел внутри, повергло его в такой ужас, что он всхлипнул и оцепенел.
Ослабевшие руки не удержали подпружиненный люк, и тот с сочным звуком закрылся. Но какая-то тяжелая круглая штука успела выкатиться изнутри и даже ударила Дениса Романовича по ноге.
Он не обратил на это внимания. Его ноги подкосились, он плюхнулся на колени без сил. Горящая газета упала и погасла. Оглушенный ужасом пенсионер все еще видел перед собой эту картину…
Внутри сидел мертвец. Сразу было видно, что это мертвец. Его лицо и руки залили потеки крови. Эти красные загустевшие капли были и на потолке, и на стенах. Но почему-то все здесь покрывал какой-то белый налет. Он был и на кровавых кляксах, и на лице покойника, и на одежде.
Денис Романович вдруг подумал, что это иней. В самом деле, из открытого люка на него дохнуло холодом, как из морозильной камеры. Зрелище казалось еще ужаснее в свете колеблющегося пламени, хотя пенсионер и созерцал его всего мгновение. В этой крошечной железной каморке сидел окровавленный замороженный мертвец!
Денис Романович вскочил и тут же снова осел, потому что ткнулся головой в низкий потолок. На второй попытке он был осторожнее, но и теперь ему не повезло. Та круглая штука застряла на его ноге, как капкан, и не давала идти.
Раздираемый паникой и страхом, Денис Романович на четвереньках пробежал по бугристому полу, выкатился наружу и затряс ногой, избавляясь от шара-ловушки.
Эта штука больше всего походила на мотоциклетный шлем — большой, внушительный, серебристый. Но Денису Романовичу было недосуг любоваться. Он изо всех своих сил врезал, не жалея ног, по проклятому кругляшу, запустив его далеко в бурьян на соседском участке.
Затем вскочил на велосипед и, плохо попадая на педали, помчался прочь, сам еще не зная куда. Лишь бы подальше от ужасного ржавого ящика.
Всю свою жизнь он стремился держаться подальше от опасностей, крови, преступников и несчастных случаев. В тихом захолустном городе ему это удавалось. Даже не попал в армию по болезни. Всегда был просто тружеником. И вдруг — на закате жизни — случается такой кошмар. Неудивительно, что Денис Романович впал в шок.
До вечера он не находил себе места. То цепенел, то начинал трястись, как в лихорадке. Любую цену он готов был отдать, лишь бы контейнер исчез с огорода. И желательно, из памяти. Но что ему было делать?
Снова найти автокран, сбросить контейнер далеко за городом, в речку? Во-первых, подозрительно. Во-вторых, его могут найти случайные люди. А крановщик с водителем знают, что он возился с этой штукой. Потянется ниточка…
Пусть бы контейнер на той проклятой свалке нашли другие, пусть бы они разбирались, оправдывались; выпутывались… Ну за что, за какие грехи эта история втянула почтенного и безобидного человека, каковым считал себя Денис Романович?
К вечеру после валерьянки он немного успокоился. Приступы страха и растерянности уже не хватали так цепко. И, как это иногда бывает, Дениса Романовича вдруг потянуло на огород. Просто так: посмотреть, убедиться, что там все по-прежнему, что там не стоит уже толпа возмущенных и испуганных огородников…
Он осторожно, как вор, выбрался из дома. Он не был ни в чем виноват, но уже чувствовал себя среди людей как-то отстраненно. Поэтому случайная встреча со старухой-соседкой заставила его сердце затрепетать.