Дверь кабинета, противно скрипнув, приоткрылась, в щели показалась мордашка Мими. Момус сдернул с ноги кожаную туфлю и свирепо метнул, целя в золотистую челку – не лезь, не мешай думать, но створка проворно захлопнулась. Он яростно взъерошил волосы (во все стороны полетели папильотки) и, грызя чубук, заскрипел медным пером по бумаге.
Бухгалтерия выходила мерзостная.
По примерному подсчету выручка от лотереи к концу первого дня составила от семи до восьми тысяч. Касса арестована, так что это прямой убыток.
За неделю, разогнавшись и набрав скорость, лотерея должна была по самой скромной оценке дать тысяч шестьдесят. Дольше тянуть было нельзя – съездит какой-нибудь нетерпеливый обладатель парижской виллы полюбоваться на свой выигрыш и увидит, что под панталонами цвета «пылающее сердце», то бишь под плащаницей, совсем не то, что он думал. Но уж недельку-то точно можно было пыльцу пособирать.
Итак, упущенная прибыль – шестьдесят тысяч, это минимум миниморум.
А безвозвратные затраты на подготовку? Ерунда, конечно: аренда бельэтажа, печатание билетов, экипировка. Но тут дело принципа – Момус остался в минусе!
Опять же «болвана» взяли. Положим, знать он ничего не знает, но нехорошо, неаккуратно. Да и жалко старого дурака, спившегося актеришку из Малого театра, за несчастные тридцать рублей аванса будет теперь блох в каталажке кормить.
Жальчее всего было великолепной идеи. Моментальная лотерея – это же прелесть что такое! Чем нехороши надоевшие мошенничества, называемые лотереями? Клиент сначала платит деньги, а потом должен ждать тиража. Тиража, которого, заметьте, не увидит. Почему он должен верить на слово, что все честно и чисто? Да и много ли любителей ждать-то? Люди, как известно, нетерпеливы.
А тут на тебе – сам, своими руками достаешь красивенький, хрустящий билет в рай. Ангелочик манит тебя, соблазняет: не сомневайся, мол, Лопух Дуралеич. Что тут может быть, под этой заманчивой картиночкой, кроме полного для тебя удовольствия? Не повезло? А ничего, ты еще разок попробуй.
Ну и детали, конечно, важны. Чтоб не просто благотворительная лотерея, а европейская, евангелическая. Иноверцев православные не жалуют, но в денежных делах доверяют им больше, чем своим – это факт известный. Чтоб устроить не где-нибудь, а в Попечительском совете по призрению. Чтоб реклама в полицейской газете. Во-первых, москвичи ее любят и охотно читают, а во-вторых, кто ж тут нечистую игру заподозрит? Опять же городовой у входа.
Момус сорвал папильотку, потянул прядку со лба к глазам – рыжина почти сошла. Еще разок промыть, и отлично будет. Жалко, волосы на концах выцвели и секутся, это от частого перекрашивания. Ничего не поделаешь – такая профессия.
Снова скрипнула дверь, Мими быстро проговорила:
– Котик, не кидайся. Принесли то, что ты велел.
Момус встрепенулся.
– Кто? Слюньков?
– Не знаю, противный такой, с зачесом. Которого ты на Рождество в винт обчистил.
– Зови!
Первое, что делал Момус, подготавливаясь к освоению новой территории – обзаводился полезными человечками. Это как на охоте. Приехал в богатое угодье – осмотрись, тропочки исследуй, удобные закуты пригляди, повадки зверья изучи. Вот и в Москве были у Момуса свои информанты в разных ключевых местах. Взять хоть Слюнькова. На малой должности человек, письмоводитель из секретного отделения губернаторской канцелярии, а сколько пользы. И в истории с англичанином пригодился, и теперь вот кстати. Окрутить письмоводителя было проще простого: подсел Слюньков в картишки на три с половиной тысячи, так теперь из кожи вон лезет, чтоб векселя вернуть.
Вошел прилизанный, плоскостопый, с папочкой подмышкой. Заговорил полушепотом, зачем-то оглядываясь на дверь:
– Антуан Бонифатьевич (знал Момуса как французского подданного), только Христом-Богом, ведь каторжное дело. Вы уж быстренько, не погубите. Поджилки трясутся!
Момус молча показал: клади, мол, папку на стол и так же молча махнул – за дверью жди.
Заголовок на папке был такой:
Чиновник для особых поручений
ЭРАСТ ПЕТРОВИЧ ФАНДОРИН
Слева вверху штамп:
Управление московского генерал-губернатора.
Секретное делопроизводство
И еще от руки приписано: Строго секретно.
К внутренней стороне картонки приклеен перечень документов:
Формулярный список
Конфиденциальная характеристика
Сведения личного свойства
Ну, поглядим, что за Фандорин такой на нашу голову.
* * *
Полчаса спустя письмоводитель ушел на цыпочках с секретной папкой и с погашенным векселем на пятьсот рублей. Можно было бы ему, иуде, за такую услугу и все векселя вернуть, но еще пригодится воды напиться.
Момус задумчиво прошелся по кабинету, рассеянно поигрывая кистью халата. Ишь ты как. Разоблачитель заговоров, мастер по тайным расследованиям? Орденов и медалей у него как на бутылке шампанского. Кавалер Орденов Хризантем – это надо же. И в Турции отличился, и в Японии, и в Европу с особыми поручениями ездил. М-да, серьезный господин.
Как там в характеристике? «Незаурядных способностей к ведению деликатных и тайных дел, в особенности требующих сыскной дедукции». Хм. Узнать бы, как это господин надворный советник в первый же день лотерею раздедуктировал.
Ну да ничего, волчина японский, еще посмотрим, кто кому хвост прищемит, погрозил Момус невидимому оппоненту.
Но доверяться одним только официальным документам, хотя бы и сто раз секретным, не следовало. Сведения о господине Фандорине нужно было пополнить и «оживить».
* * *
На «оживление» сведений ушло еще три дня.
За это время Момус произвел следующие действия.
Превратившись в ищущего место лакея, подружился с Прокопом Кузьмичом, дворником фандоринского усадьбовладельца. Выпили вместе казенной, закусили солеными рыжиками, поговорили о том, о сем.
Побывал в театре Корша, понаблюдал за ложей, в которой сидели чиновник особых поручений и его дама сердца, беглая жена петербургского камергера Опраксина. Смотрел не на сцену, где как нарочно разыгрывали комедию господина Николаева «Особое поручение», а исключительно на надворного советника и его пассию. Отлично пригодился цейссовский бинокль, по виду как бы театральный, но с двадцатикратным увеличением. Графиня, конечно, была писаная красавица, но не в момусовом вкусе. Он этаких хорошо знал и предпочитал любоваться их красотой на расстоянии.