– Спасибо, спасибо! – Девушка чуть ли не вприпрыжку направилась домой.
Нати почти бежала, чтобы успеть за размашисто шагавшим Фоксом.
– Они что думают? – вопрошал тот на ходу, потрясая смятым конвертом. – Я им кто, доверенная камеристка, таскать туда-сюда любовные записки? Или, может, они полагают, что я – Купидон?
Он внезапно остановился и сунул письмо в руки Нати.
– Вас ведь учат сохранять тайну исповеди?
– Конечно, но я еще не…
– Не священник, я понял! Просто взгляни и скажи: есть там что-либо, что может навредить месье де Ожерону или его дочери?
Нати пробежала глазами послание. Витиеватость слога и описание немыслимых страданий ее рассмешили – даже чернила кое-где расплылись от пролитых горьких слез. Она сама бы ограничилась кратким: «Очень жаль, прийти не могу, запрещает папа».
– Ничего сверх того, что она нам сказала.
Фокс забрал письмо. Пробормотал, как оправдание:
– Не могу устоять, когда на меня смотрят умоляющими прекрасными глазами!
Надо запомнить! Правда, Нати не видела, как эти сведения можно применить к своей пользе – в ее нынешнем обличье. И еще неизвестно, сочтет ли Фокс ее глаза прекрасными. Да и умоляющий взгляд надо отработать…
– Когда влюбишься, не вздумай терять голову… как эта сумасшедшая семейка. Куда ни глянь – везде affaire de Coeur, сердечное дело! Французы, что с вас возьмешь! Кстати, как тебе понравились эти милые девушки?
Нати пожала плечами и сказала чистую правду:
– Они меня не интересуют.
Фокс неожиданно засмеялся:
– Ой ли? А я вот заметил, что ты не сводил глаз с их корсажей… Краснеешь, маленький святоша?
И впрямь заалев и ушами, и щеками, Нати сердито отвернулась. Не объяснять же ему, что она просто старалась запомнить крой платьев!
Фокс велел Джиму сбегать в гавань приостановить разгрузку корабля и вызвать боцмана и старшего помощника.
– И еще, – сказал он, притягивая пальцем за ворот рубашки слугу, приплясывающего от нетерпения бежать исполнять приказ, – это письмо передашь… – дальше неразборчивое имя. – Да только не при всех, имей деликатность!
Моряки не заставили себя ждать. Правда, боцман, уже изрядно навеселе, пришел в обнимку со здоровенной бутылкой рома – видимо, не смог с ней расстаться.
– Что за пожар, что за напасть? Почему нельзя разгружать корабль? Что, наш губернатор велел вернуть товар голландцам обратно?
Невысокий сухопарый помощник – француз Шарль Берни – молча сел за стол напротив капитана. Лис улыбнулся.
– В некотором роде.
– Что-о?! – взревел Джонни. – Да ведь мы… мы же по́том и кровью!..
Нати насмешливо фыркнула – кровью!
– Сядь, – негромко посоветовал Лис. Странно, но громадный боцман моментально послушался, плюхнулся на затрещавший стул и с мрачным ожиданием уставился на Фокса.
– Товар грузим обратно, запасаемся водой и едой и завтра выходим на голландце.
– Завтра?
– Как завтра, мы же только что пришли! Лис, да народ еще только гулять начал…
– Не на что ему пока гулять! Губернатор возместит команде стоимость груза и еще много сверх того – если мы выполним его поручение. – Лис обвел глазами помощников и задержал взгляд на Нэтти. – Конфиденциальное поручение.
– Куда идем, капитан? – негромко спросил Берни.
Лис улыбнулся.
– В Гавану.
Нати чуть не подпрыгнула. Берни молча ждал продолжения, а боцман перегнулся через стол, спрашивая жадно:
– Готовится рейд? Сколько кораблей? Ты поведешь эскадру?
Лис откинулся на спинку стула, вытянул длинные ноги. Сказал лениво:
– Джонни, ты не понял. Мы идем одни. На голландском судне. Мы просто хотим продать эти товары в Гаване.
– И все? – через паузу спросил Берни, пока боцман с пьяной сосредоточенностью морщил лоб, утрамбовывая в голове эту новость.
– Нет. При уходе мы захватим одну… крайне нужную нашему любезному губернатору вещь.
– Что-то ценное? – очнулся Джонни.
– Очень ценное – для месье де Ожерона, – Фокс улыбнулся почти с издевкой, – и потому он готов выложить за это крупную сумму. Так что команда должна быть трезва и готова завтра к ночи. Кто не придет, может догуливать на берегу. До выхода в море никто не должен знать, куда именно мы идем.
Берни стремительно сорвался с места:
– Отлично! Джонни, пошли, дел полно!
Боцман сделал глоток из бутылки и, с сожалением побулькав ею – оставалась еще добрая половина, – со стуком выставил на стол.
– Да допивайте уж, чего там!
– Я сберегу ее для тебя, Джонни, – мягко сказал Фокс. Боцман с досадой отмахнулся и потопал за помощником.
Фокс задумчиво обирал воск с подсвечника, Нати исподволь рассматривала его острое хищное лицо.
– Что-то хочешь спросить? – не глядя на нее, поинтересовался Фокс.
Нати откашлялась.
– Верно ли я понимаю, что вы, корсары, сами собираетесь явиться в испанский порт и предложить купить награбленные товары?
– Я сразу заметил, что ты сообразительный малый! – восхитился Лис.
– Капитан, тогда вы просто… да у вас летучие мыши на колокольне! – убежденно выпалила Нати.
– Ну почему же? – Пират оживленно развернулся к ней. – Давай все обсудим, может, ты заметишь свежим взглядом какие-нибудь огрехи в моем безупречном плане?
План был таков: войти в гавань Гаваны как голландский купец, команде начать разгружать «Чайку», Фокс тем временем в течение пары дней отыскивает нужную губернатору вещь, и барк с ней на борту благополучно отчаливает.
– Патент на торговлю с Испанией у меня в кармане…
– Торговый патент? – невольно повторила Нати.
– Чему ты удивляешься? У меня имеется много патентов от разных государств – и торговых, и каперских.
– Поддельных?
– Далеко не все. Некоторые слегка подправлены, некоторые немного просрочены… но ведь истинная служба не может иметь временны́х и государственных границ, а? Так что мы даже не обращаем внимания на мирные договоры, заключенные где-то там, в Европе: рано или поздно вновь начинается война, и мы вновь готовы к услугам наших монархов. Но вернемся к моему плану. Что тебя в нем так смущает?
– Ваша наглость, – пробормотала Нати. – А ты знаешь голландский?
– Неплохо. Главное – я хорошо знаю испанский. Не стоит ведь утруждать алькальда болтовней на голландском? А команда просто посидит пару дней на барке. Мы его переименуем. Как тебе нравится «Дельфин»?