– Эй, есть здесь кто-нибудь?
Пусто.
Джу прикрыла глаза – бесполезно. Старые знакомые, серые нити, не показывались. Ветер крепчал, грозя сорвать со скалы, облака проносились все быстрее, рваные дыры в облачном покрывале обретали очертания зверей, становились птицами, геометрическими фигурами, гротескно искаженными человеческими лицами.
– Кто здесь есть? Отзовитесь.
Молчание, ветер постанывал в скалах за спиной. “Я умерла, меня убил взрыв,” – подумала Белочка. “То, что я вижу – это прикинувшаяся городом Холодная Пустота.”
– Хей!
Она резко обернулась, наконец-то преодолев неясное сопротивление.
Прямо за ее спиной, на большом округлом валуне сидел Мюф.
– Я рад видеть тебя, Джу.
– Я думала, ты умер. Что ты здесь делаешь?
– Я стерегу Дверь.
– Обманывать нехорошо. Здесь нет двери.
Мюф поджал ноги, охватил колени руками, на ресницах от резкого ветра выступили слезы.
– Все это место – Дверь. Я стерегу ее. Джу, мне холодно, забери меня отсюда.
– Отсюда можно уйти?
Мюф кивнул.
– Ты просто иди спиной вперед и старайся не смотреть в яму. Лучше всего смотреть на облака. Я буду считать.
– Пошли вместе. Ты же хочешь, чтобы я взяла тебя с собой?
Мюф подумал, потом мотнул головой.
– Я зря так сказал. Тогда некому будет считать. Надо, чтобы считали.
На кончике задранного мюфова носа скопилась прозрачная влага.
– Иди, Джу. Только не забывай про меня. Скажи деду, чтобы он пришел, я знаю, он может меня увести. Пожалуйста.
Холодные руки Мюфа обняли Джу за шею. Нечеловечески жесткие и сухие, ледяные. Белочка с трудом подавила желание оттолкнуть мальчишку. На ее ухо упала капля – то ли слеза, то ли та самая росина с мюфова носа. Слава Разуму, не все потеряно – капля была теплая. Мюф выпустил шею Джу и принялся считать:
Раз-два – привет.
Другого хода нет.
Здесь – черта,
Там – зола.
Замри – беги.
Не береги.
…Золото-медь,
Надо успеть.
Сильную рать
Быстро собрать…
“Это только дурацкая считалка. У нее нет никакого смысла,” – подумала Джу. “Или я слышу эту несуразицу, а на самом деле происходит нечто совсем другое? Здесь нет ни скал, ни города, ни туч, ни ветра, ни этих бессмысленных размеренных слов. Здесь есть нечто, нечто такое чуждое, что мой мозг не может его понять, он не может даже послать сигнал паники – он просто заместил пятно абсурда более-менее подходящими картинками.”
Джу сделала шаг от обрыва спиной вперед. В лопатки ударил тугой ветер, короткий подол юбки бился как флаг. Еще шаг назад.
– Мне трудно. Уходи быстрее! – голос Мюфа уносил в сторону сухой колючий шквал.
– До свиданья, Мюф!
– Прощай, Джу!
– Мюф!
– Джу!
– Мюф! Я вернусь за тобой!
Ветер принес неразборчивое “у-у-у!”.
– Мюф! Я ухожу не надолго! Жди! Мы обязательно заберем тебя!
Маленькая фигурка скорчилась на камне. Свист ветра перешел в вой, заглушив все звуки, его направление резко изменилось, леденящий порыв ударил прямо в лицо, опрокинул Белочку навзничь, она падала, падала, падала, но сзади не было тверди скалы, только бесконечные массы воздуха и упругие струи ветра. “Я сейчас разобьюсь, я упала,” – подумала Джу. И рухнула вниз.
* * *
“Я упала со скал,” – подумала Джу. Кругом стояла кромешная темнота, от неудобной позы затекла шея. Она рванулась вперед, судорожно вдохнула и закашлялась. Вспыхнул неяркий свет, озарив тесно сжатое камнем пространство. Белочка опустилась на четвереньки, слезы текли ручьем, спазмы сжимали горло при каждой попытке вдохнуть.
– И-и-и…
– С возвращением, леди.
– У-у-у…
– Что такое?
– У-у-у…
– Вам помочь?
– У-у-убирайтесь отсюда. Не надо на меня смотреть.
– Пустяки. Смотреть не на что. Закройте рот и дышите носом, медленно. Вот так. У вас холодные руки, давайте сюда – я разотру.
– Что это было?
– Что-то вроде клинической смерти. Я увидел ваш синий ледяной трупик даже в кромешной темноте.
– Тьфу.
– Нет, это такой иллирианский юмор.
– Где мы сейчас?
– Понятия не имею – топография изменилась. Наш наблюдательный друг Хиллориан угостил нас очередным сюрпризом.
– Был взрыв?
– Да, прежний выход засыпан, потолок просел, мой фонарь разбился, колонель сбежал, потерялся проповедник.
– По поводу утраты проповедника – не слышу искренней скорби в вашем голосе.
– Нет, мне на самом деле жаль – подвижный был дед, мог бы пригодиться! Он чует железо на расстоянии. Вы сможете передвигаться?
– Попробую. Болит нога.
– Переломов нет, я проверял – это обычное растяжение. Пошли вперед, поищем другой выход.
Они двинулись в путь на четвереньках – по-другому не позволял низкий потолок.
– Мастер Фаллиа-а-ан!
– Ваше проповедничество-о-о!
– Глухо тут, ничего не слышно. Все равно, что кричать в ящик. Как вы думаете, он жив?
– Такие монолиты не умирают. Они вообще не рождаются – их делают из нержавейки, мелкими партиями на частных заводах Маркуса.
– Глупости.
“Он специально говорит всякую чушь,” – сообразила Белочка. “Он не хочет, чтобы я думала про то, что выхода нет. А выхода нет – я знаю, и мы все умрем здесь – и я, и мастер Фалиан, если он еще жив, и сам Стриж. Он боится, что я догадаюсь обо всем, боится услышать крик. Зря – я все равно не стала бы кричать, какой смысл? Разум, как мне страшно. Эти камни вот-вот рухнут нам на головы.”
Впереди, в прорезанной лучом темноте, что-то шевельнулось.
– Вот он, тут как тут, легок на помине. Ого, здесь попросторнее, нужно только миновать вот этот лаз. Давайте руку Джу, я помогу вам вылезти… Готово.
Место казалось незнакомым – или оно просто изменилось до неузнаваемости? Иеремия стоял посреди просторного участка вертикального тоннеля и, задрав подбородок, рассматривал источник света высоко над головой.
– Приветствую вас, господин луддит.