Он повернулся и пошел на корму, где никого из ребят не было. Хотелось побыть одному. Можно было, конечно, вернуться в каюту, но сидеть в четырех стенах было сейчас выше его сил. Рене облокотился на борт и стал тупо наблюдать за бьющимися в него волнами.

— Привет!

Женский голосок, невесть откуда взявшийся посреди моря, заставил вздрогнуть. Рене стремительно обернулся. На борту, на расстоянии вытянутой руки от него, сидела та самая русалка. Ее серебристый хвост свешивался с борта, переливаясь перламутром.

— Привет, — быстро оглянувшись, ответил он. Поблизости никого не было, и он выдохнул с облегчением. — Вы откуда здесь, мадемуазель? Помнится, мы с вами встречались в совсем других водах.

— Неужели ты думаешь, что расстояние для меня проблема? — надменно улыбнулась она.

— Наверное, нет. — Рене внимательно разглядывал ее. Она, по всей видимости, чувствовала себя абсолютно свободно, ничего не боялась и была уверена в собственном праве находиться именно в этом месте. «Интересно, как она смогла запрыгнуть на борт?» — пронеслось в голове у Рене.

— Так что, ты доволен? — вдруг спросила она.

— Чем? — удивился Рене.

— Ну, этими холодными желтыми штучками, которые вы называете золотом, — пояснила она. — Ведь твоя мечта сбылась. Ты возвращаешься домой, чтобы отомстить братьям, и у тебя куча денег. Все как ты хотел!

Рене вздохнул.

— Да, наверное, доволен.

Он и сам уже не знал, доволен он или нет.

— Тогда почему ты не рад?

— Я сегодня похоронил друга, — нехотя объяснил Рене. Черт знает что, он объясняет такие вещи рыбе! — А до этого еще нескольких.

— И девушку! — напомнила русалка.

— И девушку, — согласился Рене. — Постой, а ты откуда знаешь? — От неожиданности Рене не заметил, как перешел на «ты».

— Я много чего знаю, — туманно ответила она. — А вот скажи мне, ты теперь знаешь, что на свете дороже золота?

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — медленно проговорил Рене, начиная подозревать, что тут что-то нечисто.

— Что тут непонятного? — рассердилась она. — Разве близкие люди не дороже золота? Да, они иногда лгут, предают, болтают глупости и подстраивают гадости, но представь на секунду, что у тебя вообще никого нет! Что ты тогда будешь делать со всем своим золотом, да и со своей жизнью тоже?

— Так это ты, — потрясенно выдохнул Рене, поняв, к чему она ведет. — Так это из-за тебя все! И Сиплый, и Лулу, и Жиль, и Хвост, и остальные! Это из-за тебя! Это ты их убила! Стерва!

Рене выхватил пистолет и наставил на нее. Но спустить курок медлил, потому что, чтобы выстрелить в женщину, ему требовалось сначала выстрелить в себя.

— О боги, — издевательски-трагическим тоном воскликнула русалка, заламывая руки. — Он собирается меня убить! — И, сделав быстрое движение, которого Рене почти не заметил, спрыгнула в море. Тут же вынырнула и прокричала: — И это вместо того, чтобы поблагодарить за помощь!

Такого издевательства Рене не выдержал и все-таки спустил курок. Прогрохотал выстрел. Русалка исчезла, и Рене некоторое время с замиранием сердца следил за волнами, боясь и одновременно надеясь, что тело проклятой морской девки всплывет. Оно и всплыло. Не там, где должно было бы всплыть, а совсем рядом с кораблем, бледно-зеленоватое, как брюхо у лягушки, и неподвижное, как дохлая рыба. Но не успел Рене осознать, что только что убил женщину, как мертвое тело ожило и расхохоталось.

— У глупого мальчишки в руках глупая игрушка! — радостно плескаясь в волнах, ныряя и снова выныривая, прокричала русалка. — Ты думаешь, что все уже кончилось, да? Нет, дурачок! Ах, как было бы интересно посмотреть, как ты будешь беситься, когда узнаешь, что твоя кузина Селеста выходит замуж за твоего брата Жерара!

— Ты!!! — Рене перевесился через борт, едва ли не падая. — Чертова рыба! Когда у них свадьба? Когда???

— У тебя будет шанс, если поторопишься! — крикнула русалка. — Торопись, глупыш! Торопись! Может, и успеешь! — Она весело помахала ему зеленой рукой и насмешливо добавила: — Надеюсь, хоть тогда поймешь, чего стоит все твое золото!

Эпилог

Следующие полтора месяца превратились для Рене в ад. Их старушка «Королева Беатрис» тащилась медленно, и он чуть с ума не сошел от нервного напряжения. Нельзя сказать, что до этого времени он был так уж сильно влюблен в свою маленькую кузину, скорее просто принимал их брак как должное. А оказавшись в рабстве, вообще решил о ней забыть и честно следовал этому решению до самого последнего времени. Однако реальная возможность не просто потерять Селесту, а увидеть ее женой Жерара вызвала в нем такой ужас, что он готов был плыть следом за кораблем и подталкивать его, лишь бы побыстрее добраться до Франции. С пугающей ясностью он вдруг осознал, что если Селеста выйдет за Жерара, то он потеряет все. И поместье, и титул, а заодно и всех своих родных. Дядя Бернар ни за что не пойдет против зятя, а все остальные родственники последуют за ним. Кому тогда будет дело до неизвестно откуда взявшегося бандита с большой дороги? Рене не питал иллюзий на свой счет, пиратская жизнь уже въелась ему в кожу так, что не отдерешь, и его теперь вряд ли можно отличить от ребят из его команды. Возможно, родственники, чтобы избежать проблем, даже не захотят его узнать, и всех его денег не хватит на то, чтобы доказать, что он — это он.

Снова и снова Рене так и эдак проигрывал ситуацию, и все равно выходило, что ему каюк. Жерар отлично все просчитал. Еще немного, и уже никого никогда не заинтересует, как он получил свое баронство. А Селеста? У Рене сердце сжималось при мысли о ней. Бедная девочка, ей придется либо рано овдоветь, если Рене осуществит свою месть и все-таки доберется до Жерара, либо всю жизнь прожить с этим скользким змеем, если Жерар не будет терять времени и доберется до Рене раньше. Старший сын барона де Гранси уже не был в себе так уверен, поскольку убедился, что от такого ушлого братишки можно ожидать всего.

Была только одна вещь, в которую Рене верил настолько, что убил бы всякого, кто позволил бы себе в ней усомниться. Селеста точно не давала согласия на этот брак, потому что любить Жерара она никак не могла. Насколько Рене помнил, она всегда его терпеть не могла. Они с детства не ладили. Все время ссорились, Жерар ее дразнил, а Селеста в отместку подсыпала всякую дрянь ему в еду. А это значит, что какие бы клятвы она ни принесла в церкви перед алтарем, они все будут ложью. Она всегда любила, любит и будет любить его, Рене. Она это доказала, не отказавшись от него даже тогда, когда отец упек его в семинарию.

Рене по сто раз на дню вспоминал ее милое родное лицо и готов был прибить себя за глупость. Ну за каким, скажите на милость, чертом ему понадобилось оставаться здесь и зарабатывать деньги после сделки с де Аламедой? Надо было бросать все и на всех парусах лететь домой, во Францию!

От злости и беспокойства Рене не находил себе места. Метался по палубе, вызывая насмешки и недоумение своей команды, и орал на всех, кто попадался под руку. В результате донервничался чуть ли не до горячки, растерял всю свою гордость и впервые в жизни обратился к богу с серьезным разговором.