С косарями было проще всего: в имение барона отправлялись дружинники Дильса во главе с толковым офицером. Им было приказано освободить эстов и сопроводить их и самого барона в город, для дальнейшего разбирательства в суде.
— Наложим на этого хмыря штраф за удержание людей, раздадим им деньги и отправим домой, — уже на ходу, согласившись с остальными, сказал Брайан, проходя во внутренний двор крепости.
В отделанном деревом коридоре, ведущем на лестницу в двухэтажные апартаменты воеводы, Белова уже ждал Йорг Виллемс, который, в отсутствие бывшего курляндского наместника Бруно Ренне, фактически занял его место. Взяв на себя бразды административного управления провинцией, Виллемс весьма недурно справлялся со своими обязанностями, а также изрядно помогал Брайану, периодически подсказывая ему решение тех или иных вопросов.
Кратко поведав Йоргу об идее банка, Белов удивил его, и курляндец голландских кровей предложил позже обсудить ее подробнее.
— Я вижу, у вас есть более важные новости, нежели кредитный банк, — пояснил Виллемс, присаживаясь за длинный резной стол для переговоров рядом с капитаном Карлом Пильхау, заместителем Конрада Дильса, пребывавшего до сих пор в Вердере. — Предлагаю начинать, герр Брайан.
Небольшому кругу приближенных людей Брайан рассказал новости — итоги своего недавнего визита в порт Пернау, по результатам Кальмарского мира переходивший вместе с округой под управление Аренсбурга. Послав делегацию курляндских чиновников на эзельской службе в город под опекой шведского отряда, сам Брайан остался на «Адлере», стоявшем в устье реки, — рисковать собой не стоило, а вот осмотреть стены города… Хотя какие там стены? В бинокль было видно, насколько слабо защищен город — земляной вал, опоясывающий постройки, соединял между собой невысокие приземистые башни, и, хотя на валу угадывались позиции артиллерии, казалось, что эти неважнецкие укрепления рассыплются после первого же залпа. Швеция еще не настолько окрепла, чтобы заняться укреплением провинциальных крепостиц. А теперь время ушло и шведам остались лишь важнейшие города Балтии — Нарва, Ревель и Рига. Их бы укрепить да защитить.
Бургомистр Пернау, он же Пярну, или, на русский манер, Пернова, в отличие от стен города, выглядел уверенным и, по словам вернувшихся через несколько часов курляндцев, позволил себе быть невежливым. Он отказался не только следовать условиям Кальмарского мира, но и отверг попытки эзельцев передать ему для ознакомления бумаги, касающиеся и самого мира, и сдачи города. В документах определялись также условия выхода шведов с окрестных земель — от побережья близ Вердера до границы Руси у города Феллина. Однако и бургомистр, и шведский полковник, начальник гарнизона города, смотреть бумаги отказались, сославшись на отсутствие необходимых им для этого инструкций от генерал-губернатора провинции, и, в свою очередь, посоветовали эзельцам освободить Вердер и ближние к нему земли. На этом переговоры и завершились — шведы предложили гостям покинуть город.
— Что прикажете делать с этим, друзья? — оглядел товарищей Белов, задержав взгляд на Йорге.
— Попросить помочь нам короля Кристиана? — ухмыльнулся Бекасов, не поднимая головы.
— Разумно, — кивнул Виллемс. — Почему нет?
— Да что тут думать, герр Брайан? — рубанул вдруг отличавшийся обычно молчанием Карл Пильхау. — У нас сейчас тысяча двести вооруженных бездельников, которые давненько уже не вынимали шпагу из ножен! Им запретили пьянствовать, но и не предложили драки! К тому же мы потеряли несколько сотен солдат из-за закрытия кабаков и строгих правил службы…
— Мы потеряли сброд, — улыбнулся Йорг Виллемс. — Зато остальные получают увеличенный оклад и не жалуются. А вместе с дружиной провинция имеет две тысячи отличных солдат.
— Пора из дружины делать полк. — Сергей Бекасов напомнил Белову о своей реформе местного войска. — Добрать тысячу из наемников, и перед походом на Пернов, если ты решишься…
— У шведов может быть до четырех тысяч солдат, включая кавалерию, — перебив, заметил Виллемс. — К тому же новости, переданные через Дильса…
— Оксеншерна? — проговорил Белов. — Кристина уважила старика, а заодно отправила его подальше от столицы.
Бывший риксканцлер Аксель Оксеншерна, желавший не только по-хорошему уйти из большой политики, но и закрепиться на достойной должности, решил просить Кристину только об одном — назначить его генерал-губернатором Эстляндии, хотя бы и на небольшой срок, чтобы уйти на покой с почетом. Молодая королева понимала, что этот старый и опытный политик еще мог пригодиться королевству, поэтому ответила на просьбу Акселя согласием. Прежний королевский наместник, Эйрик Гюлленшерна, был снят со своего поста, как не справившийся с русским нашествием на шведские восточные окраины. При дворе же утвердилась фамилия Делагарди.
Оксеншерна имел свой интерес в этом назначении. Его несчастный младший брат, Габриель, пьяница и не лучший христианин, погиб в схватке с эзельцами. Островитяне, неожиданно для шведов оказавшие яростное сопротивление отряду шведских солдат, быстро очистили от небольших гарнизонов не только остальные острова Моонзунда, но и высадились на западном побережье Эстляндии. А теперь датский король выговорил для них Пернау с округой до границы с московитами. Неспроста таковое случилось, подумывал старый политик. Имел он и свое мнение на этот счет, поделившись им со старшим Делагарди. С ним у Акселя хоть и были неприязненные отношения, но Аксель знал — Якоб Понтуссон уважал его.
Было известно, что в прежние времена царь Иван Васильевич из старой династии хотел было, устроив брак между датским принцем и русской княжной, создать подвластное ему королевство в Ливонии. Хвала Господу, ему не удалось сие коварное начинание. Но сейчас, казалось, совершалась такая же сделка — датчане неожиданно уступили Эзель, а в Москву прибыл принц Вальдемар, граф Шлезвиг-Голштинский. Русские же поддержали Кристиана в войне, нарушив заключенный прежде со Швецией мир. Отличную сделку провернул Кристиан! Два заклятых врага шведской короны заключили между собой взаимовыгодный мир, позиции же королевства сильно пошатнулись — войскам, теряющим день ото дня десятки и сотни разбегающихся наемников, пришлось уходить из Богемии, из немецких земель. Наиболее боеспособные части концентрировались в Померании и части восточного Мекленбурга, занимая северные земли Пруссии и Речи Посполитой. Центром сбора стала округа Штеттина. Датчане же заняли Висмар, Штральзунд и Рюген, оттеснив шведов восточнее, к польским землям. Кальмарский мир утвердил такое положение дел. И в самом центре ливонских владений Швеции образовалось несомненно вассальное Руси и Дании государство, наподобие польской Курляндии.
— А поначалу оно прикрывалось вассалитетом этой самой Курляндии, — указывал Делагарди-старшему Оксеншерна. — Им удалось вовлечь в свои козни и герцога Кетлера.
— Кому будет нужна Нарва, если московиты станут торговать через Пернау?! — сразу понял замысел русских Делагарди. — Эзельцы станут воротами для русской торговли! И конечно же проклятые датчане будут иметь свою долю в этом предприятии!