— Можно, а то люди заскучали. — Молодой человек поскреб щетину на правой скуле. — Посмотрите, там не стрелки ли на стенах?
— И вправду что-то мелькает меж зубцов. В очередной раз отдаю дань уважения вашему зрению. Их может там оказаться немало.
— Мне кажется, несколько залпов арбалетов хватит, чтоб их утихомирить. К тому же все наши одеты в нормальные кирасы, а не местное тряпье.
Да вот еще… — Ромка снова поскреб ногтями щеку. — А как вы думаете, можно одолжить у наших союзников копья?
— Конечно! Нам они не откажут. Только вышли они в этот поход налегке. Оставив руки для добычи.
— Мне много не надо. Достаточно будет двух дюжин. К тому же среди моих бойцов есть вооруженные алебардами и бастардами [29] .
— Дон Рамон, что вы задумали?
— Вспомнил античный строй. Мне кажется, фаланга великого Александра будет здесь как нельзя к месту. Впереди воины с обычными мечами и большими щитами, второй ряд с алебардами, полуторниками и легкими кавалерийскими щитами, для кого найдем. Третий и четвертый — с копьями, будут колоть через плечи передних. Там по сторонам холмы, чтобы не рвать, в линию можно выставить максимум три дюжины, а это как раз ширина фронта наших гоплитов [30] . Один в один они ни за что не устоят. А кто полегче и помоложе и оружия для кого не найдем, пойдут россыпью следом. И со стороны леса прикроют. Корпус стрелков будет двигаться за нами, прикрываемый нашими же щитами. Их задача — выбить лучников и пращников со стен.
— Стратиг! — улыбнулся Кортес. — Быть по сему. — Он подозвал ординарца и отправил к талашкаланцам.
— Тактик, — в тон ему ответил Ромка и широко улыбнулся. — Я планирую битвы, но не кампании.
В последнее время он стал замечать, что война перестала быть для него резней, а превратилась в подобие шахматной партии. Важно стало не уничтожить супостата, а переиграть, по возможности скоро и красиво.
Через пятнадцать минут все были на местах. Бывалые воины сразу поняли преимущества предлагаемого строя и без долгих разговоров построились в настоящую фалангу. Ромка вышел вперед и взмахнул рукой, отдавая приказ о начале атаки.
Мерные шаги сотрясли землю. Затопали копыта коней, пристраивающихся во фланг, придерживая арбалеты, побежали на холмик невдалеке стрелки. Потекли в сторону лесистых холмов тонкие цепочки легкой пехоты. Полумесяцем развернулась многотысячная армия талашкаланцев, прикрывая тыл.
Молодой человек обернулся и сам удивился тому, как грозно выглядит на марше древнее построение. Раскачиваясь в едином ритме, плывет несокрушимая стена щитов с разгорающимися над ними азартом битвы угольками глаз. Бряцают доспехи. Серебрятся мечи, режут блеском глаз наконечники алебард. Солнце поигрывало на стеклянных наконечниках длинных копий задних рядов, до поры поднятых вверх.
Капитан застыл на месте, дождался, когда фаланга подойдет вплотную, расступится и поглотит его. Развернув плечи, утвердился во втором ряду, принял у одного из солдат заранее уговоренную алебарду с укороченной рукоятью и зашагал, принимая четкий ритм построения. Ряды истапаланцев заколыхались. Еще бы. Македонские фаланги наводили ужас даже на закаленных воинов Дария, что уж говорить о не очень воинственных индейцах, давно живущих под крылом суверена. По шлемам и латам загрохотали специально отлитые снаряды для пращей. Несколько тонких стрел затрепетали в щитах первого ряда. Им ответил хищный шорох арбалетных болтов.
С каждой пройденной саженью поступь тяжелой пехоты становилась тверже. Глаза бойцов, чувствующих поддержку своих товарищей, разгорались все ярче. Головы их опускались, как у быков на корриде, казалось, еще немного, и из ноздрей вырвутся струи пара. Спины напружинивались, мышцы бугрились на руках, распирая рукава драных камзолов, на небритых скулах набухали каменные желваки.
— Копья! — закричал Ромка.
Талашкаланские копья с длинными листообразными наконечниками с лязгом легли на плечи двух передних рядов.
— Плотнее!
Два задних ряда, призванные скреплять строй и своим напором помогать впереди идущим товарищам взламывать оборону, поднажали. Фаланга сомкнулась, Ромка почувствовал, как лязгнул о наспинник его кирасы панцирь идущего сзади.
— Сантьяго! На них!!! — заорал Ромка. — Бегом!
— Сантьяго!!! — подхватил его голос две сотни хриплых глоток.
В едином порыве фаланга ринулась вперед. Кавалеристы дали шпоры коням, пуская их медленной рысью, затопали в голую сухую землю деревянные «котурны» талашкаланцев.
Двести саженей.
Ряд наседал на ряд, плечо ударялось в плечо. Фалангисты, как пальцы латной перчатки, сжимались в разящий кулак.
Сто пятьдесят.
Над фалангой поплыл звериный дух рабочего мужского пота.
Сто…
Словно яркие бусины порвавшегося ожерелья, прыснули в разные стороны защитники Истапалана. Бросая копья и щиты, сверкая стегаными спинами белых панцирей, бросились они в разные стороны — кто в лес, кто в открытые городские ворота.
Швырнув под ноги алебарду, Ромка растолкал тяжело топающих усачей и вырвался вперед. Выхватил шпагу и поднял ее над головой.
— Бросай щиты и копья! Вперед, пока не закрыли ворота! — заорал он и со всех ног кинулся вперед, подавая пример.
Арбалетчики прекратили стрельбу, опасаясь попасть в своих. Справа и слева застучали копыта набирающей ход кавалерии. Главное — не оступиться на брошенном оружии. Главное — прорваться. Главное — не отстать, думал он, ловя взглядом развевающиеся по ветру гривы. Главное…
Успели. Ромка чуть замедлил бег, ожидая, пока его нагонят хотя бы несколько человек. Вот теперь можно. Створки начали закрываться. Быстрее. На молодого человека навалились сразу два стражника. Сбив одного ногой в сторону, кольнул второго острием под кадык. Проскочил в ворота. Спустил по лезвию падающую сверху дубину, оттолкнул. Кто-то подсунул под створку лезвие алебарды, застопорив ее намертво. Молодцы! Вторая створка распахнулась под напором тел. В образовавшийся просвет один за другим влетали всадники. Откуда-то из боковой двери на Ромку наскочили еще несколько человек, но, даже не успев поднять оружие, пали под мечами врывающихся в город солдат. Сверху на мостовую скатилось несколько тел, пронзенных арбалетными стрелами. Ворота были захвачены.
Ромка отер со лба чужую кровь и свой пот. Оглянулся. Всадникам приходилось туго. Около сотни истапаланских воинов окружили их со всех сторон. Тыкали копьями, хватали за сапоги, пытаясь стащить с коней. Те вертелись в седлах как дьяволы, выписывая мечами сверкающие восьмерки. Лошади вставали на дыбы, хрипя и мозжа копытами головы.
— Сантьяго! Сантьяго!!! — заорал капитан, подбадривая своих и давая знать кабальерос, с какой стороны идет помощь, чтоб не полоснули ненароком.