— Приехали, — сказал Авинов.
Спрыгнув с подножки на гулкий помост, он увидал стремительно шагавшего навстречу Виноградова — в кожанке, в кепке, с наганом на боку, в галифе, заправленных в сапоги с «гармоникой» — голенища были вроде как присборены.
— Павлин Фёдорович? — уточнил Кирилл.
— Он самый! — энергично кивнул Виноградов. — А вы, товарищи, из Москвы?
— Комиссар Юрковский, — протянул ему руку Авинов. — Направлен к вам товарищем Лениным. Необходимо в кратчайшие сроки создать Красную Северо-Двинскую военную флотилию. [155]
— Конечно! — с жаром одобрил ленинскую идею бывший зампредгубисполкома. — Мы уже объявили Котлас на осадном положении, по берегу Двины установили несколько линий минных заграждений, нынче бронируем пароходы.
— Эт-правильно, — вымолвил Кирилл, воодушевляя массы.
Павлин Фёдорович продолжил с энтузиазмом:
— А ещё мы объявили неделю обороны края! Приняли в ряды комсомола полсотни… да больше полста новых членов. Вручаем им сразу и билет, и винтовку! Хотите посмотреть? Это наверху, в доме «Общества народной трезвости». Комсомольцы и паёк получают — горячий чай с брусникой и по куску хлеба…
— Лучше займёмся вашими пароходами.
— Мы пока три судна подготовили — «Мурман», «Могучий» и «Любимец». Обшили их котельным железом, перебрали движки…
— С них и начнём.
— А ещё у нас буксир имеется! — помявшись, Виноградов заметил виновато: — Вы не смотрите, что их тут много плавает. Лоханки, право слово! Рухлядь.
— Попробуем сделать из дерьма конфетку, — улыбнулся Авинов и прокричал громким командирским голосом: — Ро-ота, стройсь!
Матросы лениво изобразили подобие рядов и шеренг.
— Комендоры, гальванеры, [156] наводчики… Выйти из строя!
Человек десять сделали шаг вперёд. Среди них переглядывались два кондуктора, что ехали в одном вагоне с Кириллом, — братья Эктовы, Димитрий и Даниил. Именно так они представились Авинову. А если пробовал кто звать их хотя бы Дмитрием и Данилом, тем более Митрием и Данилой, братья не отзывались. Из принципа.
— Где служили? — поинтересовался Авинов.
— Крейсер «Богатырь», — ответил Даниил.
— Линкор «Петропавловск», — проокал конопатый Зюзя.
— А мы вше с миноношок, — бойко прошамкал молодой парень с выбитыми передними зубами, прозванный Беззубым Талалой.
— Это кто ж тебя так? — спросил Кирилл.
— Не помню, — пожал плечами Талала, — пьян был. Ктой-то каштетом жахреначил…
— Товарищи революционные матросы! — повысил голос Авинов. — Ставлю вам боевую задачу: установить орудия на три парохода! Димитрий с Даниилом командуют, а мы все на подхвате. Чем скорее кончим, тем скорее пойдём в бой за власть Советов! Вопросы есть? Вопросов нет. Начали!
Для того чтобы колёсные пароходы превратить в канонерские лодки, выбрали подходящий затон, где и отшвартовали «Мурмана», «Могучего» да «Любимца».
Оглушительно трещали молотки клепальщиков, тюкали топоры плотников, перестилавших хлипкие палубы настилом из брусьев, подбивали подпорки-пиллерсы, сверху клали листовую сталь. А уже потом, с помощью такой-то матери, крепили пушки — тяжёлые стодвадцатипятимиллиметровки и зенитные «виккерсы» калибром сорок миллиметров.
Пушки ставили перед пароходной будкой и позади неё, из-за чего суда приобретали несерьёзный, доморощенный вид.
На палубах и в трюмах трёх боевых единиц Северодвинской флотилии трудолюбиво копошились матросы-артиллеристы и питерские рабочие, впрягались и военспецы — им было стыдно служить большевикам, но иначе пайка не давали. А вот больше сотни ревматов избегали возни и грязи — они шлялись по пристани, метя широченными клёшами, и, как их бескозырки «блинчиками» удерживались на бритых затылках, было непонятно.
— Фасон держат, — криво усмехнулся Димитрий Эктов, — ждут, чего ты, товарищ комиссар, делать станешь.
— Дождутся, — усмехнулся Авинов. — Уже дождались. Люди, обедать!
— Война войной, — хохотнул Даниил, — а обед — по расписанию!
Столовая располагалась на барже-ресторане. Теперь, правда, осетрового балыка или икры там не предлагали, в меню значилась перловка да вяленая рыба.
Когда «бригада тов. Юрковского» поднялась на баржу, Кузьмич на пару со здоровенным морячком по кличке Гиря поднял трап.
— Это чё за дела? — заорал с берега Стройка. — Ты чё, комиссар, сдурел? Голодом морить р-революционного матроса?!
Авинов облокотился на перила.
— А у нас тут социализм, — проговорил он. — «Неработающий, да не ест!»
Не слушая возмущённый рёв, Кирилл подмигнул повару (или его следовало называть коком?), и тот вынес скромный вклад комиссара Юрковского — ящик английской ветчины.
— О-о! — прокатился голодный стон.
— По банке на двоих, товарищи! — прикрикнул Авинов, и негромко спросил Алексея: — Чем там матросня занята?
— Митингуют!
— Чем бы дитя ни тешилось…
— Так мы что, — приглушил голос Лампочка, — так и будем в этом Котласе? А Петроград как же?
— Чует моя душа, — подмигнул ему Кирилл, — что здесь мы не задержимся! Как там Юрка?
— Обиделся на меня, что не взял, — улыбнулся Алекс. — Глупый…
— Ешь-ешь давай. Чем скорее кончим на Двине, тем быстрее на Неву умотаем!
После обеда работников прибавилось втрое — «ревматы» со скорбными лицами старых дев, коих склоняют к прелюбодеянию, взялись помогать на судоремонте. Форс форсом, а кушать-то хочется…
Павлин Виноградов тем временем обегал пароходы «Сухона», «Усть-Сысольск», «Компаньон», «Феникс» и притащил единственные средства связи — мегафоны, верно прозванные матюкальниками.
— А чего делать станешь? — извинялся он. — Ежели до нас телеграмма из самой Москвы на десятый день добирается! Порочная связь…
Едва Кирилл собрался пошутить, как из-за реки, из-за леса донёсся стрекочущий гул. Знакомый звук…
— Воздух! — заорал он. — Зюзя! Митька! На «виккерсы»!
Димитрий Эктов и слова не сказал — бегом бросился на площадку с зениткой.
Над пильчатой стеной леса показался аэроплан «Де Хевиленд», а за ним целое звено. Нагруженные бомбами, «хевиленды» летели низко, с рычаньем шинкуя воздух пропеллерами. На их фюзеляжах было жирными буквами выведено: «SBAC». [157] Бомбы чёрными мячиками полетели к воде, по дуге накрывая плавсредства, теснившиеся у котласских причалов. Грохнули взрывы. Пароходу «Енисей» проломило борт, опрокидывая и переворачивая. Баржу-ресторан словно приподнял кто, да и опустил, уже распавшуюся на две половинки. «Ваге» повезло — бомба угодила рядом, вздыбливая белёсый столб воды.