Луна слабо просвечивала сквозь голые ветви деревьев. Размытые тени облаков торопливо проносились по звездному небу, ненамного изменяя степень освещенности окрестностей.
– Ну что, подруга, где-то здесь, – неуверенно оглянулся на Куки Стэнли. – Так, значит, план таков: по-быстрому оглядеться и завалить урода?
– Ни в коем случае! Никого заваливать у нас в планах нет и в помине! – Куки закатила глаза: «Ну и болван!» – Мы просто взглянем, что это за сборище, и есть ли вообще среди них Питер.
– …а если есть – завалить его! – подхватил Стэнли.
– Стэнли! Прекрати сейчас же. Во-первых, нам надо убедиться, выглядит ли он так же, как преступник, который совершил убийство в клинике. Для этого нам достаточно сфотографировать его.
– А это еще зачем? – подозрительно покосившись на старенький аппарат, спросил ее попутчик.
– Затем, что из всех улик у нас есть только свидетельские показания, – отрезала Куки. – И для полиции они ничего не значат, если не будут подтверждены опознанными фотографиями.
– Ага… А если он сам на нас бросится, тогда-то я смогу его завалить? – Стэнли хватался за соломинку.
Куки решила ее протянуть:
– Тогда можешь. Но только не насмерть. Нам его надо еще судить… короче, все как положено. – Заметив, как Стэнли поморщился при упоминании о суде, Куки задумалась, насколько она может положиться на этого отчаянного хулигана.
Через несколько минут, в течение которых они крались по ответвлению от основной аллеи, Куки и Стэнли одновременно услышали шум. Постепенно этот невнятный звук стал формироваться в дребезжание музыки, начав с низких ударных звуков, обозначивших ритмы, затем вырастая в более высокие ноты «I Will Survive» [38] .
– Эй, подруга, а что во-вторых-то? – вдруг ни с того ни с сего заговорил Стэнли, испугав Куки до чертиков.
– Что?
– Ну, во-первых – улики. А что во-вторых?
– А. Ну я не знаю… там посмотрим, – нерешительно протянула Куки, мысленно пускаясь в дикие предположения, к чему приведет ее приключение с таким вот попутчиком.
Между тем они подобрались предельно близко к куску желтого света, прибитому к высокому фонарному столбу и полоскавшемуся на ветру, как мокрые простыни. Там было много людей, до того странно одетых, что Куки, не привыкшая к таким нарядам, смотрела во все глаза, разинув рот от удивления.
Только спустя несколько секунд она поняла, что именно ей показалось таким странным и неестественным, помимо буйства красок, перьев и пышных локонов, ни на секунду не вызывавших сомнений в их искусственности.
Все эти ярко разодетые люди были мужчинами. Кто больше походивший на обычных мужчин, кто меньше. А кто и вовсе создавал полное ощущение принадлежности к женскому полу. Но все равно все они, безусловно, были мужчинами.
– Я ж говорю, уроды! – беззлобно пробормотал Стэнли. И Куки подумала, что он вовсе не такой кровожадный человек, каким иногда хочет выглядеть и каким иногда действительно может показаться из-за своего невежества.
Все эти странные люди постоянно перемещались в пределах освещенной фонарем площадки, громко приветствуя друг друга, изображая поцелуи в щеки, не прикасаясь при этом к коже, чтобы не смазать густой слой косметики. Из-за толстого грима все они больше казались призраками клоунов. «Слет привидений клоунов», – прищурилась Куки.
– Смотри, смотри! – вдруг дернул ее за рукав Стэнли и кивнул, в нужную сторону направляя ее взгляд.
Пока ничего не заметив, Куки водила головой, вытаращив глаза. Так ничего и не увидела. В глубине души она была уверена, что никакой Снежной Королевы здесь нет и быть не может.
Тем более среди этих необычных раскрашенных людей – не может быть Питера с его большими руками, спокойными глазами и степенными манерами владельца похоронного бюро, которому скорбящие родственники могут доверить хлопоты последних проводов своих горячо любимых родственников!
Но он был здесь. Определенно и без всяких сомнений. Не сразу и не окончательно, но в рослой шумной блондинке с копной белоснежных волос Куки признала своего хозяина.
Блондинка была в ударе, она постоянно курсировала среди «подруг», целовалась с ними, пританцовывала и вообще создавала полное впечатление веселой и общительной участницы невинной вечеринки, устроенной домохозяйками в отсутствие своих супругов.
– Гляди-гляди, веселится вовсю! Да снимай же ты ее, вот тетеха! – С азартом охотника Стэнли подтолкнул застывшую как соляной столб Куки.
Тут Куки опомнилась и, достав свой фотоаппарат, стала наводить его на Питера, выжидая лучший кадр. Вот он остановился и на мгновение, посерьезнев, стал именно так, как было нужно Куки.
Склонив голову, Питер стоял и будто нарочно позировал своему тайному фотографу. Куки нажала на кнопку аппарата и одновременно с этим услышала грохот выстрела, едва не разорвавший барабанные перепонки.
Она, не отрываясь от камеры, смотрела на Питера, боясь, что картинка изменится, если она станет наблюдать ее своими глазами, а не в объектив старенького фотоаппарата.
Питер между тем, пребывая все в той же задумчивости, вдруг начал плавно, как в замедленной киносъемке, оседать на землю. Через пару секунд Куки все так же сквозь линзу объектива следила за ним, неподвижно лежащим на том самом месте, где он остановился незадолго до этого.
Как по сигналу, небольшой участок аллеи, освещенный фонарем, стал ареной стремительно разворачивающихся событий. Все участники сборища с воплями кинулись в разные стороны, и на их место высыпали люди в полицейской форме, тоже дико орущие что-то друг другу и тем, кто от них убегал.
Только Питер, безучастный к страшной суматохе вокруг него, лежал без движения. На его лбу растекалось пятно непонятной черной жидкости, которая зловеще поблескивала в свете фонаря.
– Кажись, каюкнули Снежную Королеву-то, – шепотом произнес Стэнли.
Переведя дыхание, Куки обрадовалась, что кроме нее есть еще свидетель этой дикой сцены.
– Сколько было выстрелов? – спросила она у Стэнли.
– Ну, пара-тройка точно…
– Одновременно?
– Н-н-нет… – произнес, задумавшись ненадолго, ее спутник. – Сначала один, потом еще два. – И уже более уверенно: – Да, точно, последние два почти одновременно. А что?
– Так. Угу.
– А вы что здесь делаете?! – раздался вдруг за их спинами раздраженный голос.
Подскочив на месте, как раненые олени, наблюдатели обернулись на гневный окрик. И столкнулись нос к носу с сержантом Тревеллианом.
– Какой прекрасный вид!