– Это – великая тайна каждого!
– Ну, хорошо, но ведь должны же быть какие-то общие правила?
– А ты что не… ?!
– Да, да!! Я не знаю – давай рассказывай!!
И началось! Старуха говорила таким тоном, что, казалось, вот-вот захлебнется от презрения. Ну, как такой великий колдун может не знать, например, что нельзя брать пищу левой рукой, спать головой к входу, чесать спину на закате, наступать на тень беременной женщины, мочиться против ветра, называть свое имя при посторонних, плевать в огонь и так далее и тому подобное? Николай довольно быстро перестал что-либо усваивать и понимать. Получалось, что в здешнем обществе он каждым своим движением, каждым поступком будет что-нибудь да нарушать. Самые элементарные жизненные действия, оказывается, обвешаны здесь таким количеством всяких запретов и правил, что ему, пожалуй, и высморкаться не дадут, не то что справить нужду…
Под шум ливня и бормотание старухи Николай затосковал: «Ох-хо-хо-о-о! Голова уже забита всякой всячиной, а что делать, все равно непонятно! Даже в сон от тоски клонит! А дождь все идет и идет… Идет? Ведь, кажется, немного и утихает?! И рассвет уже скоро… А что, если?.. Хуже, наверное, не будет!»
– Все, старая, хватит! – заявил он. – Мне эти ваши штучки до лампочки, которой, впрочем, ты никогда не видела. Я – могучий заклинатель и буду жить, как хочу! Можете меня съесть за это! А сейчас я буду останавливать дождь! Сиди тихо и не мешай.
Выходить наружу совсем не хотелось, и Николай просто повернулся лицом к входу. Он уселся поудобнее и завыл, безнадежно перевирая слова и мелодию. Начал он с «Ой, мороз-мороз…», а закончил «Вихрями враждебными». Ему не мешали, и он пошел по второму кругу, попутно вспоминая все, что когда-либо слышал за свою длинную и несуразную жизнь. После третьего «круга» он потребовал воды и выпил целую миску, а на четвертом он охрип, но… дождь почти перестал. Ночь, собственно, тоже почти кончилась, и в слабом свете начинающегося дня было видно, с каким восторгом смотрит на него старуха.
– Довольна? То-то же! – Николай вздохнул и выругался по-русски. – А сейчас я буду спать! Как тут у вас полагается? Наискосок или поперек дома?
Проснулся Николай не добровольно: где-то рядом шумела толпа. Слава Богу – кажется, за забором! День был в разгаре, светило солнце, и Николай буквально плавал в собственном поту: жара плюс невероятная влажность после ночного дождя. Состояние, прямо скажем, совсем не бодрое, но жить-то надо! Он сел и долго задумчиво смотрел на свои штаны, свисающие с крыши: надевать или нет? С одной стороны… Но с другой… Противно и жарко, но в воздухе мерцают призраки грядущих неприятностей, а раз так, то лучше быть в боевой форме.
Чавкая мокрыми ботинками, Николай вышел под навес. Старуха сидела прямо на размокшей земле и раскачивалась из стороны в сторону. Помимо травяной юбки на сей раз она была украшена здоровенным ожерельем из обломков костей, раковин и палочек, а в волосах торчало несколько перьев и стебли каких-то растений с мелкими красными ягодами.
– Что случилось, хозяйка?
– Горе, великое несчастье постигло асинлов! О, горе!!
– Ясно, что горе, а какое? Что вас постигло?
– Великий Тхера-ма-Лапхи-ну-Нхем пришел забрать твою силу!
– Да, это действительно крупная неприятность! Он что, эту мою силу всю себе забрать хочет? А с вами не поделится?
– Поделится, наверное…
– Ладно, а где бы тут у вас?..
Ответа Николай не получил и подумал, что куда бы он ни отправился справлять нужду, все равно что-нибудь нарушит. Поэтому он плюнул (мысленно) и пошел за угол.
Когда он вернулся, его ожидал очередной сюрприз: старуха торжественно вручила ему копье. Правда, Николай не сразу сообразил, что это именно оружие, а не что-то другое: к древку привязаны какие-то сухие травки, цветочки, перышки, на самой палке процарапаны глубокие прорези, у кремневого наконечника острие обломано, а сам он, похоже, побывал в огне, да так, что ремешки крепления почти перегорели. Николай потрогал камень пальцем – горячий!
– Это еще зачем?!
– Чтобы жгло рану.
– В каком смысле? Он же сейчас остынет! Ах, да… – Николай вспомнил о своей вчерашней травме и задрал рубаху – царапина почти затянулась. – Мда-а…
Старуха поняла и пояснила:
– Это потому, что было много свежей воды.
– Для охлаждения наконечника?
– Конечно! А если его бросить в болото, то будет воспаление и лихорадка – неужели не знаешь?!
– Знаю, знаю… А чего народ-то собрался? Сюда, я так понимаю, им заходить нельзя, и они толпятся за забором. Зачем это?
– Как же без них ты попадешь туда, где тебя ждет Тхера-ма-Лапхи-ну-Нхем?
– Сейчас, подожди, вспомню… Да, ты же говорила! Мне в какое-то время нельзя касаться ногами земли? Там, за забором, да? И они меня понесут? Хорошенькое дело… Во, слушай, а я и не буду касаться! Я же в ботинках! Интересно, мне больше ничего не нужно для общения с этим Тхера-Лапхи? Никаких таких амулетов, заклинаний? Не скажешь? Ну, ладно…
Николай огляделся, уже привычно прощаясь с жизнью: помытая дождем листва блестит на солнце, от раскисшей земли поднимается пар, а густой, как кисель, воздух, кажется, нацело состоит из запахов человеческих отходов, древесной гнили и… парфюмерных (цветочных?) ароматов.
Ботинки Николая не спасли – его подхватили на руки раньше, чем он успел шагнуть через щель в заборе. Вся эта гомонящая, кричащая толпа состояла в основном из особей мужского пола, слегка прикрытых травяными юбками и украшениями. Для пигмеев они, пожалуй, были крупноваты и, наверное, примерно соответствовали среднестатистическим вьетнамцам из мира Николая. В несколько десятков рук его сначала вертикально подняли над землей, а потом перевели в горизонтальное положение вместе с копьем. Вот в таком виде – лицом кверху, ногами вперед – его и стали довольно шустро перемещать.
Путь, собственно говоря, был недолог: раньше, чем Николай успел приспособиться и освоиться, его уже поставили на ноги в месте, которое было ему уже знакомо: площадка в центре деревни с деревом посередине.
Сейчас под деревом находились двое: его ночной противник, который сидел на земле, прислонившись к стволу, и еще один персонаж жуткого облика. Во-первых, он был значительно крупнее прочих туземцев, а во-вторых, украшен так, что и не поймешь, где у него начинаются руки-ноги. На лице маска (деревянная?), тело ярко раскрашено, и ко всему, чему можно, прикреплены перья, цветы, раковины, пучки травы, чьи-то хвосты – в общем, черт знает что и сбоку бантик! И это чучело поджидало здесь его, Николая, с самыми зловещими намерениями!
Сначала Николай несколько удивился, что ему позволили ступить на землю, но потом сообразил: вокруг дерева прочерчен круг, радиусом метров шесть-семь, точнее – прокопана канавка, и вся масса малокалиберной публики внутрь круга не заходит. Наверное, тут можно ходить только колдунам.