— Разве я заставляю тебя, Сеймон? Не ты ли сам предложил мне взойти на гору, где молились и приносили жертвы отцы отцов ваших?
— Да, я предложил… Но от тебя я узнал о забытом святилище на склоне этой горы. Ты — человек из чужого народа, не знающий наших обычаев. Не с язычником ли, творящим мерзость пред лицом Его, разделил я трапезу свою?
— Ты ли говоришь это, Сеймон — вождь избранного Всевышним народа? А ведь ты говоришь, и я понимаю тебя, и сам ты внемлешь звукам речи моей. Много ль иревов, крепких в вере предков своих, помнят язык сей? Язык, на котором клялись Вседержителю отцы ваших дедов? Потерпи: почти окончен нелегкий наш путь. Вон там, чуть выше, в волшебном тумане, нет ни жары, ни холода — там восстановим мы силы и… поговорим.
— Странно! Послушай, Вар-ка, здесь, кажется, действительно не холодно и не жарко! И запахи другие… Я никогда не был в таком месте! Не на пороге ли мы… Не здесь ли…
— Нет, Сеймон. Творец-Вседержитель не обитает здесь. И не сидит Он на облаке, присматривая за нами сверху. И не мчится на огненной колеснице, и не является в столпе огненном!
— ?!
— Ну, не закатывай глаза, Сеймон! Я слушал твой рассказ почти сутки, теперь ты послушай мой. Только не надо истерик, ладно? Ты показался мне человеком волевым и умным. Так, скорее всего, оно и есть, иначе ты не стал бы очередным Сеймоном.
— Нельзя стать Сеймоном! Он всегда…
— Хорошо-хорошо, это я уже давно знаю. Ты будешь слушать меня? И при этом не станешь падать ниц или пытаться проломить мне голову посохом?
— Не стану…
— Вот и хорошо! У тебя еще осталась вода? Давай хлебнем по глоточку!
Видишь ли, Сеймон, я действительно странник, только брожу не по земле вашего мира, а по землям разных миров. Если захочешь, я потом объясню тебе, как это получается, а пока просто поверь мне на слово. И еще поверь, что я был рядом с Сеймоном, когда он уводил свой народ от власти язычников, а потом на собственной спине тащил с этой горы одну из ваших Священных Плит.
— С этой горы?!
— Да-да, именно с этой! Странно, конечно, что в исторической памяти народа иревов место того события изменилось. Надо сказать, что тут вообще все сильно изменилось: я даже подумал сначала, что попал не туда! И почти обрадовался…
— Мир неизменен пред лицом Всевышнего!
— Конечно, только почему-то там, где когда-то росли кусты, теперь лишь трава, а там, где была трава, сейчас вообще ничего не растет. Коля сказал бы, что это — опустынивание, хотя ты его не знаешь… Но, в конце концов, все это мелочи. Твои иревы изменились, наверное, значительно сильнее. Только не говори, что народ всегда был таким! Я его, конечно, еще не видел, но, когда мы встретились в пустыне, твоя охрана собралась меня убивать, даже не спросив, кто я и откуда!
Да, кстати! Ты, помнится, удивлялся, почему это ты вдруг так быстро проникся симпатией и доверием ко мне — чужому незнакомому человеку? Объясню! Это у меня свойство такое. Я не маг, не волшебник, ну, может быть, совсем немножко… Некоторые называют это внушением или гипнозом. Дело, в конце концов, не в названиях — я просто умею это делать. Умею располагать к себе людей, вызывать у них желание выговориться, излить душу. Один мой знакомый хорошо дерется и метко стреляет, а я нравлюсь людям — у каждого, наверное, что-то получается лучше, чем у других. Или, по крайней мере, каждый думает, что получается.
Однако мы отвлеклись. Многое можно уточнить в истории, которую ты столь подробно поведал мне. Но не думаю, что тебе это будет интересно и, главное, нужно. Я правильно понял, что народ иревов, обретя Священные Плиты, еще больше окреп и умножился?
— Ты правильно понял, странник Вар-ка.
— И, наверное, изрядно обнищал при этом? Вон какая пустыня у вас тут сделалась вместо пастбищ!
— Я не задумывался над этим. Наверное…
— А заветная страна Наах все так же манит изобилием, коего недостойны язычники? Там живет множество мелких племен и народов, которые так и не смогли объединиться, ведь у них жалкие, слабые и (самое главное!) у всех разные боги?
— Это не боги! Это ничтожные творения рук человеческих! Их деревянные, каменные, золотые боги мертвы!
— Так они мертвые боги или вообще не боги? Ладно, об этом мы поговорим потом. Когда я был здесь в прошлый раз, твои не очень далекие предки собирались завоевывать Наах силой своей веры. Их целью, как я понял, было не дать возлюбленному народу раствориться в языческом море. И это понятно: в любой древней и развитой культуре есть, вероятно, немалый соблазн. Даже если это культура языческая. Да, они готовили вторжение, но… мирное вторжение!
— Не может быть мира с теми, кто поклоняется ложным богам!
— Ты опять сбиваешь меня: так и хочется спросить, бывают ли не ложные боги и сколько? Лучше скажи, сколько поколений назад и кто именно решил подкрепить вашу веру силой оружия? Ведь вы, по сути дела, давно готовите военную интервенцию!
— Неправда! Такова воля Всевышнего, и она неизменна в веках!
— Слушай, Сеймон! То, что ты мне рассказывал, — это история народа. Или, если хочешь, история отношений народа иревов и Творца-Вседержителя. Причем, заметь, история УСТНАЯ! Понимаешь? Мне не во что ткнуть пальцем, чтобы доказать тебе свою правоту. Или воля Его была иной, или ваши предки понимали ее по-другому — теперь это не доказать, а я, увы, не могу быть свидетелем в суде. Да и где они, судьи?
— Есть лишь один судья над народом иревов! Лишь Его рука…
— Хорошо, пусть так! Да, Бог может карать и миловать, но (это лишь мое мнение!) Он никогда не исправляет ошибки людей! Никогда! И я, кажется, догадываюсь, почему. Понимаешь, Он создал нас свободными, то есть даровал нам и право, и возможность совершать ошибки. И отвечать за них! Вряд ли Ему нужны рабы…
— Чудовищны слова твои, человек!! Я слышу их и еще жив?!
— Ждешь грома и молний? Увы… Тогда все было бы гораздо проще и легче! Согласись, приятно считать себя рабом, да? Все-все! Не буду! Можешь больше не зажимать уши… и можешь не отвечать, если не хочешь: ведь ты не просто так объезжал сейчас старинные святыни иревов? Ты, наверное, по пути проверял, все ли боеспособные мужчины ушли к границам Нааха? И тебе, может быть, пришлось уговаривать старейшин кланов, которые не захотели поддержать войну? Пришлось, да? Ты ведь из-за этого и отправился в путь, правда? Ты молчишь, но я чувствую, что не ошибся.
Должен огорчить тебя, Сеймон: ты не поведешь армию (или что там у вас?) через границу. И не хватайся за кинжал: никто не собирается тебя убивать! Никто!! И головой ты крутишь напрасно — здесь не на что смотреть, и в этом вся суть! Ты просто не сможешь вернуться назад, понимаешь? Считай, что это такое волшебное место! Я помолчу, а ты посиди, подумай и попытайся проникнуться.
Вождь народа иревов размышлял минут пять, а потом заявил:
— Ты заманил меня в ловушку, злобный волхв! Но я знаю, что мощь Всевышнего несокрушима. И верю: Он не покинет меня! Отринь же свое жалкое колдовство и пади ниц, пока Бог не поразил тебя!!